Астрид Линдгрен - Расмус-бродяга

— Надеюсь, что поправится. Я только что был у нее и отдал ожерелье. Могу сказать, что она обрадовалась.

— Значит, в следующий раз она опять даст мне пятьдесят эре, — сказал Оскар. — А что, Анну Стину арестовали?

— Конечно. Как раз, когда мы привели ее в тюрьму, Оскар убегал оттуда. Мы втроем пошли за ним следом, Бергквист, Андерссон и я.

— Этот Бергквист — баранья башка, — сказал Оскар.

— Может, ты и прав, но он лучше всех в полиции стреляет из револьвера. Может, ты, Оскар, заметил это прошлой ночью?

— Да, ни одна баранья башка не являлась на подмогу как раз вовремя.

Он поднялся со стула.

— Стало быть, я теперь свободный и могу уйти, когда захочу?

— Ясное дело. И вместе с этим толковым парнишкой из Вестерхаги…

Ленсман посмотрел на Расмуса.

Расмус не стал ждать, что ленсман скажет дальше. Несколько секунд, и он оказался у двери, выскочил из дома и помчался во всю прыть. Но, услышав позади крик: «Подожди меня, Расмус!», он оглянулся и увидел бегущего к нему Оскара с подпрыгивающим рюкзаком на спине.

— Не позволяй ему забрать меня! — крикнул, задыхаясь, Расмус, когда Оскар догнал его. — Я хочу остаться с тобой!

— Ой-ой-ой! — озабоченно воскликнул Оскар. — Тогда скоро меня арестуют за похищение ребенка. Дети не должны бродяжничать.

— Ну, хотя бы до тех пор, пока кто-нибудь не захочет взять меня. Я скоро найду кого-нибудь.

В глубине души он сам в это не верил. Говоря эти слова, он чувствовал, что обманывает Оскара. Нет, он не верил, что найдется человек, который возьмет его к себе.

Но на этот раз он ошибся.

Они шли весь долгий день, и Расмус начал уставать.

— А где мы будем ночевать, как ты думаешь?

Оскар бодро топал по пыльной дороге. Он мог сколько угодно идти без устали.

— Да уж закуток, где можно поспать, всегда найдем, — успокоил он Расмуса.

— Где я только не спал с тех пор, как сбежал из приюта. Две ночи я спал на сеновалах, одну ночь в пустом доме на полу, одну у Крошки Сары и одну у ленсмана. Интересно, где сегодня придется ночевать, любопытно, если не знаешь заранее.

— Ой-ой-ой, до чего же любопытно! — засмеялся Оскар.

Расмус мечтательно поглядел на алое вечернее небо.

— Интересно, где мне придется спать все остальные ночи в жизни?

— Ой-ой-ой, как интересно!

Некоторое время они шли молча. Дорога была узкая и ухабистая, там и сям ее преграждала изгородь с воротами.

— Я сегодня открыл шестнадцать ворот, — заявил Расмус. — Нарочно посчитал их. А вон впереди еще одни ворота, правда, они открыты.

— Да, на этой дороге всегда было много ворот, — сказал Оскар.

— Откуда ты знаешь? Ты что, ходил по ней раньше?

— Ходил, много раз.

Они прошли в ворота. На столбе была прибита дощечка с надписью:

— Видно, последним здесь шел скотина, — заметил Оскар. — Давай посидим, полюбуемся природой.

И в самом деле, по другую сторону изгороди раскинулся красивый луг с мягкой зеленой травой и пестрыми цветами.

Расмус притворил ворота, по крайней мере он-то уж не хотел быть скотиной. Оскар сидел на траве среди колокольчиков и ромашек, и Расмус улегся рядом с ним. До чего же приятно было дать отдых усталым ногам!

— Был бы я коровой, я бы стал пастись на этом лугу и ни за что не ушел бы отсюда, — сказал Оскар.

Он задумчиво почесал голову.

— Собственно говоря, странно, что мне не сидится на одном месте, а все тянет бродяжничать. Ведь куда ни придешь, везде одно и то же. Трава, цветы, лес, солнце и луна, дома, которые построили для себя люди. Сам не пойму, почему мне не сидится на одном месте.

— Да, хотя все время идти и идти тоже интересно.

— Но ведь зимой на ногах ногти трескаются, — продолжал Оскар. — Уж лучше жить в доме.

Вот послышался топот копыт и стук колес. Расмус побежал во всю прыть к воротам. Кто знает, может, удастся заработать монетку?

Вот показалась повозка, маленький возок с передним и задним сиденьями. На переднем сиденье сидел один человек.

— Это Нильссон из Стенсэтры, — сказал Оскар. — Хороший крестьянин.

Расмус широко распахнул ворота и низко поклонился проезжавшему крестьянину из Стенсэтры.

— А ты вежливый паренек, — сказал крестьянин и придержал лошадь.

Тут он заметил Оскара, сидевшего на траве у дороги.

— Никак это ты, Оскар? Так ты снова в наших краях? Пора, пора!

Оскар кивнул.

— Да, да, вот я и снова здесь. Может, подвезешь нас?

— Садитесь, подвезу!

Оскар и Расмус быстро уселись на заднее сиденье, и повозка покатила.

— Ты заслужил монетку за то, что открыл мне ворота, — сказал крестьянин и протянул Расмусу пятиэровик.

Расмус покраснел от восторга. В последнюю неделю пятиэровые монетки просто градом сыпались на него, чудеса да и только!

Он украдкой посмотрел на крестьянина. Он показался ему добрым. Вовсе не старый, загорелый, а глаза синие-синие.

— А где ты, Оскар, нашел этого паренька? — спросил крестьянин и показал через плечо большим пальцем на Расмуса.

— Подобрал на дороге, — ответил Оскар. — Он хочет побродить со мной малость.

— А отца с матерью у него нет, которые о нем бы позаботились?

— Нет у него, у бедолаги, никого!

Расмус сидел молча и нарочито пристально смотрел на заходящее солнце. Он чувствовал себя неловко, оттого что они вслух говорили о нем.

— Если хочешь знать, могу сказать, что он сбежал из приюта. А теперь ищет людей, которые захотели бы взять его к себе.

Хозяин Стенсэтры кивнул.

— Вот оно что. Я так было и подумал, не тот ли это мальчишка из Вестерхаги, про которого было написано во вчерашней газете?

Он повернулся и посмотрел Расмусу в лицо, но взгляд этот был добрый.

— А почему ты сбежал из приюта? — спросил он.

Расмус продолжал смотреть на закат и не ответил. Но, когда крестьянин повторил вопрос, он тихо сказал:

— Я не хотел там жить.

Быть может, крестьянина удовлетворило это объяснение, потому что больше он не стал расспрашивать мальчика.

Ухабистая дорога и дальше петляла, им на пути повстречались еще несколько ворот, и Расмус с охотой открывал их. Под конец они подкатили к такому крутому пригорку, что Оскар и Расмус не осмелились дольше сидеть в повозке, они спрыгнули и пошли рядом.

— Скоро дойдем до Стенсэтры, — сказал Оскар.

Поднявшись на пригорок, они увидели крестьянскую усадьбу. Красивые красные домики стояли на высоком холме. Освещенные вечерним солнцем, они казались такими приветливыми и гостеприимными.

— Может, спросить, нельзя ли нам здесь заночевать? — шепнул Расмус Оскару.

Но когда они свернули на дорогу, ведущую к усадьбе, крестьянин сам спросил:

— Не хотите ли зайти перекусить?

— Что скажешь, Расмус, а? — насмешливо спросил Оскар.

— Спасибо, хотим! — выпалил мальчик.

Оскар учил его не отказываться от угощения.

Мол, кто знает, когда придется есть в следующий раз.

— Мне думается, будет не только угощение, но и наставление, — сказал Оскар крестьянину.

Ответа не последовало.

Немного погодя они уже сидели за большим откидным столом в кухне Стенсэтры и ели пальм со свининой. Хозяин ел вместе с ними, а хозяйка налила Расмусу молока и дала ему ломоть хлеба, щедро намазанный маслом. При этом она засмеялась и сказала:

— Много бродяг сиживали у меня в кухне, но такой маленький в первый раз.

Расмусу она понравилась. У нее были светлые пышные волосы и доброе серьезное лицо. Одним словом — красивая.

Расмус ел и слушал, как Оскар рассказывал про Лифа и Лиандера, про ожерелье фру Хедберг.

— Об этом напишут в газетах не сегодня-завтра, — с гордостью добавил Оскар. — Тогда прочитаете про меня и про Расмуса, героя из героев.

Фру Нильссон сидела и смотрела на Расмуса. Под конец она не выдержала и отвернулась.

— Бедняжка, — сказала она. — Так тебе плохо жилось в Вестерхаге?

Расмус уставился на тарелку и не ответил.

— Ну а что это за Вестерхага? — продолжала фру Нильссон. — Мы много раз собирались поехать туда и взять ребенка на воспитание, да так и не собрались. Хотели поехать прошедшей зимой, но тут у меня рука разболелась.

— Да, все было как-то недосуг, — согласился хозяин.

Расмус поднял голову и поглядел на фру Нильссон.

— Вы, поди, хотели взять девчонку, — робко сказал он.

Хозяйка улыбнулась.

— Нет, мальчика. Ведь детей у нас нет, а усадьба большая, некому ее унаследовать.

— Да, мы собирались взять парнишку, — подтвердил хозяин.

— Кудрявого?

Фру Нильссон посмотрела на него с удивлением и засмеялась.

— Откуда ты знаешь? Я даже представляла себе мальчика с кудрявыми волосами.