Друг-апрель - Эдуард Николаевич Веркин
— Там можно даже летать, — рассказывал Тюлька. — Или подводной лодкой управлять…
Сначала Аксён еще вникал во все эти Тюлькины мечтания и иногда вставлял «да» или «нет» или «ни фига себе». Однако чем дальше они погружались в лес, тем меньше Аксён слушал брата. Лес изменился. Аксён знал окрестные леса довольно неплохо, такого он не встречал никогда. Елки были похожи на сосны, только кривые, березы прорастали корявыми ветвями от корня до верхушки, можжевельник походил на лианы, опутывал все и свисал неприятными косматыми мочалками, хотя свисал, наверное, все-таки не можжевельник. Но все равно зловеще, как в том фильме…
— Мы заблудились? — вдруг негромко спросил Тюлька.
— Что? — очнулся Аксён.
— Я спрашиваю: мы заблудились?
Аксён промолчал. Ему не хотелось признаться, что они на самом деле заблудились. К тому же он был уверен, что не заблудились, а просто немного сбились с пути. В конце концов, где тут блудиться? Впереди ведь река… Только вот что-то дойти до этой реки не получается…
— Значит, заблудились, — вздохнул Тюлька. — Я же говорил, что тут ведьмы…
— Дурачок ты, Тюлька, нет тут никаких ведьм, их давным-давно сожгли. А вот проклятый город есть. Пойдем, я по пути расскажу…
Они уходили, а Аксён рассказывал Тюльке свежевыдуманную историю про проклятый город, который когда-то давно построили сектанты для совершения своих пакостных обрядов. И что город этот прокляли, но не простым проклятием, а каким-то особенным, суперпроклятием. Все жители его в одну страшную ночь были поглощены стенами домов, а сам проклятый город отправился бродить по миру. Иногда он встречается на пути лесных бродяг, обычно в тревожный, вечерний час, город-обманка, город-ловушка, и все, кто оглядываются в этом городе, остаются в нем навсегда.
Тюлька повизгивал от страха и пытался шагать скорее.
Глава 10
Остановились. Аксён долго смотрел на бедный кусочек солнца, стараясь сориентироваться. На Темных озерах он был лишь однажды, но дорогу запомнил хорошо. Вдоль железки на восток, затем на восьмом километре налево, к северу, четыре часа — и Черная речка. А дальше вообще легко. Вдоль по берегу.
— Это точно? — в сороковой раз спросил Тюлька.
— Точно. Этот город затягивает только тех, кто оглянулся. Так что если попадешь и не оглянешься…
— А если оглянешься?
— Он за тобой будет ходить. Пока не сожрет. Так что одному в лес не стоит забираться, я слышал, что город этот видели…
— Я и так не захожу! — заверил Тюлька. — У нас леса очень опасные, я знаю! Петька рассказывал, у них осенью два пацана в лесу заблудились, три дня потом искали! А нашли вообще в другой области, за тысячу километров! Они туда вообще не могли дойти, им по семь лет было!
— И как они туда попали?
— А кто их знает? Сами они говорили, что просто шли-шли — и пришли. А у обоих волосы отросли чуть ли не до плеч! Они просто во временную дыру провалились!
Тюлька принялся рассуждать о временных дырах, о разных порталах и тому подобной чешуе, рассуждал хорошо, подробно, так что Аксён даже решил, что не стоит приносить домой найденную «Светлую Силу». С другой стороны «Силу» выкидывают часто, и формат у нее удобный, сподручно в макулатуру сдавать. Надо будет ее в лесу где-нибудь хранить. Почему «Популярную Механику» не выкидывают?
— …Попасть в будущее! — воскликнул Тюлька.
— Что?
— В будущее хорошо бы попасть.
— В какое?
— Ну, лет на пятьдесят. Через пятьдесят лет уже все изобретут, что нам надо.
— А что нам надо? — поинтересовался Аксён.
— Антигравитацию! — тут же ответил Тюлька. — Чтобы все летали!
— Зачем всем летать?
— Как зачем?! Если бы люди смогли просто так летать, то всем бы сразу стало хорошо!
Аксён усмехнулся.
— Точно! — Тюлька заволновался. — Вот ты только представь! Захотел есть — взял и полетел в Африку! Сорвал бананов! Или в Норвегию, там селедка есть!
— Все тогда в Африку и улетят.
— Ну и что! Пусть! Пусть все летают туда, куда захотят! Я когда вырасту, первым делом антигравитацию изобретать буду! Я уже придумал как, мне только инструментов не хватает!
— Каких?
— Ну, нужна такая штука, я не знаю, как она называется, она закручивает…
Тюлька завертелся, демонстрируя, как именно эта штука должна закручивать. В итоге закрутился сам и изрядно — качнулся в сторону и свалился.
— Поднимайся, изобретатель. — Аксён поймал Тюльку за шиворот. — Нам, кажется, прямо. Скоро станет совсем темно, а до озер еще пилить и пилить.
— Далеко? — Тюлька неуверенно повел плечами.
— Ну так, сто километров.
— Сто километров… — протянул Тюлька.
— А ты что, домой хочешь? — улыбнулся Аксён.
— Да нет… Просто…
— Тебе там понравится. Я там был один раз…
— С Ульянкой?
Аксён не ответил.
— И чего ты с ней все таскаешься? — поморщился Тюлька. — Она такая дура! Я никогда не женюсь!
— Много ты понимаешь…
— Хотя Ульянка, конечно, красивая. Только уши у нее дурацкие, как у Чебурашки.
Аксён вспомнил уши Ульянки. Совсем не чебурашенские, уши как уши. Не самые, конечно, компактные, но в целом ничего.
— Я бы не стал дружить с такой девочкой, — заявил Тюлька. — Вот у моей будут нормальные уши…
Тюлька пустился воображать сначала об ушах, затем о прочих достоинствах своей подруги, отметил, что она должна обязательно уметь хорошо готовить, особенно блины с начинкой. В качестве начинки может быть сыр или жареная морковка, а лучше всего курица или печенка. Тюлька переключился на разновидности начинок, а потом на разновидности блинов, потом сказал вдруг, что борщ надо варить только из кислой капусты.
И замолчал.
— Почему из кислой? — спросил Аксён.
— Из кислой вкуснее. Мама Петьки всегда из кислой варит. Мы ведь не дошли?
— Нет. Давай на ночь устраиваться.
— Может, на дерево залезем? — предложил Тюлька. — Веревкой привяжемся.
— На дереве не сон, будем на земле. Сейчас быстренько…
Аксён свалил несколько мелких сосен. Сложил костер. Специальный, по принципу муравейника. Чтобы горел медленно, проваливался в самого себя, и дров подкидывать не надо часа четыре. Правильно бы устроить нодью, но с таким топором до утра провозиться можно. Да и стучать в ночном лесу не очень-то хотелось — Аксёну всегда казалось, что на звук может кто-нибудь заглянуть.
Лешик.
Огонь разгорелся легко, Аксён уселся поудобнее на лапнике, Тюлька пристроился сбоку. Они накрылись синей полиэтиленовой пленкой, стали спать, и Аксён проспал двадцать минут.
Костер горел. Ровно, как ему было и положено. И проваливался сам
