Жаклин Уилсон - Секреты
— Как красиво, — проговорила Дарлинг. Очень осторожно ступая, словно боясь запачкать темно-красный ковер своими ботинками, она подошла к кровати. Это огромная кровать, наверное, вроде кроватей из волшебных сказок, тех, что с пологом на черных леденцовых столбиках; моя тоже была со столбиками и черными атласными занавесями, подвязанными темно-красными лентами; вверху на столбиках были выгравированы маленькие лягушата. Постель закрывало черное атласное одеяло из художественно подобранных лоскутов, с бисеринками и пуговками вдоль каждого шва. Мне подарили «спальню» на мой десятый день рождения. Тогда я восхищалась ею, но теперь, кажется, привыкла. Еще был туалетный столик, черный, с красными лампочками вокруг зеркала, а на ручках ящичков с обеих сторон были выточены крошечные лягушачьи головки.
Дарлинг посмотрела на себя в зеркало, быстро вытерла нос и постаралась немного подправить челку на лбу. Потом она подошла к гардеробу. По его черному дереву тоже были выгравированы лягушки, скачущие друг за дружкой по спирали. Дарлинг провела по ним пальцем, потом, взглядом попросив у меня разрешения, открыла дверцы. Она так и замерла, глядя на все эти шмотки. Я подумала: действительно ли ей нравится ходить в этом жалком красном пальто? Мне захотелось предложить ей что-нибудь из моих вещей — но для нее они, конечно, были бы слишком велики.
Я знала, какие вещи сидели бы на ней отлично.
— Пойдем со мной, Дарлинг, — сказала я.
Я вытащила ее из моей комнаты, хотя она все оглядывалась, явно не желая уходить, и повела по коридору к лестнице на чердак. Я поднялась первой, открыла люк и включила свет. Дарлинг следовала за мной, задыхаясь. Я помогла ей взобраться на чердак.
Она сразу легла на пол, тяжело дыша.
— Дарлинг? Дарлинг, ты в порядке?
— Это просто моя астма. У меня нет с собой ингалятора. Я выронила сумку, когда Терри бросился за мной. Ой, помоги!
Она медленно села, стараясь дышать глубже. Я легонько, ласково гладила ее по спине. Она увернулась — и уже опять смеялась.
— Ты гладишь меня, будто я младенец, которому надо срыгнуть! Кажется, уже все в порядке. У тебя есть в доме животные, Индия? У меня на них аллергия. Ха-ха, потому я и не выношу Терри!
— У нас есть старая кошка Табита. Но ты не беспокойся, здесь она не бывает. Сюда вообще никто не заходит. Понимаешь, как замечательно? Это может быть твоей комнатой, Дарлинг!
Она растерянно смотрела на развешанные и разбросанные наряды, чемоданы, коробки с книгами.
— Мы все здесь устроим. Я принесу сюда все, что нужно. Это кресло очень удобное. Я сама иногда сижу в нем. А вот раскладушка, видишь, и одеяло — но если тебе больше нравится то мое атласное одеяло, я буду только рада.
Дарлинг медленно обходила мансарду.
— Ты сказала, это моя комната. Что ты имеешь в виду?
— Ты можешь здесь спрятаться. Это будет тайное убежище. Ну, как у Анны Франк.
Дарлинг смотрела на меня, широко раскрыв глаза.
— Но как же твоя мама, папа и эта Ванда?
— Они никогда тебя не обнаружат. Они вообще ничего не замечают вокруг. Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь, пока этот ужасный тип не отступится и не уедет.
— О, Индия, ты настоящий друг! — воскликнула она, схватив меня за руки.
Я крепко обняла ее, совершенно счастливая, мне хотелось, чтобы эта минута продолжалась вечно. Но следовало заняться делом, чтобы хорошенько устроить здесь Дарлинг на ночь.
— Я мигом вернусь, — сказала я и бросилась к люку.
На лестничной площадке я остановилась, прислушиваясь, продолжают ли все еще ссориться мама и папа. И потом, я не знала, когда вернется Ванда. Мне нужно было действовать быстро.
Я неистово металась по своей комнате, хватая то одно, то другое, на ковре уже высилась настоящая пирамида. Чтобы утащить отобранное, мне пришлось бы бегать по лесенке на мансарду вверх и вниз тысячу раз. И тут мне пришла в голову спасительная идея: я втисну все это в мой чемоданчик!
Многое туда поместилось. Я придумала и еще кое-что. Прихватила ведерко для бумаг. Увидев, как я волоку за собой в мансарду все это, Дарлинг расхохоталась:
— Ты словно собралась куда-то на каникулы. О, у меня будет даже ведерко для мусора!
— Понимаешь, я подумала, что ты можешь использовать это ведро… ну, для того, зачем мы ходим в уборную. Конечно, это не слишком красиво, но точно так же приходилось поступать иногда Анне Франк и ее семье, и они приспособились. Я и туалетную бумагу принесла.
— Вашим туалетом я пользоваться не могу? — спросила Дарлинг.
— Днем, конечно, можешь, когда нет поблизости Ванды или миссис Уинслоу, нашей уборщицы, но, сама понимаешь, тебе придется быть очень осторожной. А еще я принесла тебе немного еды. — И я выложила перед ней весь мой запас шоколада, картофельных чипсов и колы, хотя сама просто умирала от голода после салата, не съеденного во время чая.
Дарлинг сложила шоколадные батончики цепочкой, потрогала чистую ночную рубашку и мой толстый кардиган шотландской вязки, взглянула на мой блокнот для рисования и карандаши, потом взяла в руки книгу. «Дневник Анны Франк».
— Я знала! — сказала она, улыбнувшись. — Уж теперь-то я должна ее прочитать, верно?
Глава 13
Дарлинг
Индия такая добрая. Она самая лучшая подруга в мире. Я сижу здесь в ее роскошной ночнушке и прелестном кардигане, ем ее шоколад и уже прочитала пятьдесят страниц ее обожаемой Анны Франк. Сейчас Анна уже в своем убежище. Я тоже.
Все это как во сне. Индия ведет себя так, как будто готовилась к этой минуте всю свою жизнь. Она дважды за вечер взбиралась тайком сюда — убедиться, что со мной все в порядке, и каждый раз приносила мне что-нибудь еще. Даже предложила своего плюшевого медвежонка. «Из-за нее… то есть из-за него я покажусь тебе просто ребенком. Но я берегу его как память о счастливом прошлом. Не думай, я с ней… с ним не играю. Я просто решила, что тебе с… ним будет уютнее».
Я сказала, что она ужасно милая, но мне в самом деле не нужен ее старый медвежонок.
У меня никогда не было плюшевых мишек. И я даже никак не пойму, отчего дети так их любят. У меня было несколько кукол Барби. Когда я была маленькой, мне они казались такими классными с этими их выпуклыми грудками и высокими каблучками, и вообще одетыми как взрослые. Мама тоже очень любила играть с ними. Мы представляли кукол то известной моделью, то знаменитой актрисой, мама делала им разные голоса, и они забавно разговаривали друг с дружкой.
Как было здорово, когда я была маленькая и мы жили с мамой только вдвоем…
Нет, это неправда. Она почти никогда не хотела играть со мной, ей хотелось просто лежать на спине, и курить свои самокрутки, и пить, и таращиться в телик, а когда я надоедала ей, она кричала на меня или шлепала. Мама в самом деле иногда давала волю рукам и еще говорила мне, что во всем виновата я, если бы я не родилась, она бы сейчас веселилась со своими друзьями, а не торчала бы дома каждую ночь со мной, надоедливой соплячкой.
Лоретта даже моложе, чем была моя мама, когда я родилась, она тоже прикована к Бритни, но никогда не кричит на дочурку, наоборот, Бритни для нее — свет в окошке. Правда, Бритни хорошенькая, у нее большие голубые глазки и чудесные золотистые волосы — словом, просто картинка, и Нэн считает, что она станет отличной моделью для журнальных обложек.
Я никогда не была хорошенькой. И сейчас-то довольно дурна, но ребенком была еще некрасивей: глаза косили, волосенки редкие, и вся я была в экземе, постоянно чесалась и вечно плакала. Пожалуй, неудивительно, что маме я не очень-то нравилась.
Хотя Нэн всегда любила меня. Малюткой я часто оставалась у бабушки, когда у мамы появлялся бойфренд — не Терри, их было четверо или пятеро до него, — и мы перебирались в северные районы, где жилье стоило дешево, да только там невозможно найти работу, так что не было в этом никакого смысла. Все бойфренды моей мамы были ужасные. У некоторых были дети, но они не приходили и не жили с нами. Всегда получалось так, что были только мама, я и бойфренд, пока она не сошлась с Терри. Мне пришлось привыкать, что Кайл и Бетани всегда живут с нами. Их мама немного свихнулась на наркоте, так что Терри стал их опекуном. Если он сумел однажды провести суд, убедив их, что он хороший отец, то почему бы ему не проделать то же самое еще раз.
Он и правда хороший отец для малыша Гэри, играет с ним в аэроплан, кружит его, то вверх подымет, то опустит чуть ли не к полу. С Кайлом и Бетани он тоже хорош, купил им велосипеды, самокаты, часто дурачится с ними, борется с Кайлом и щекочет Бетани, пока она не начинает визжать. Он и со мной хотел проделывать то же, но мне было тошно, когда он начинал лапать меня. Вот с тех пор он и окрысился.
Я просто не нахожу себе места из-за Нэн. Она же беспокоится, что со мной. Я должна как-нибудь дать ей знать, что у меня все в порядке.
Да, у меня все в порядке. Хотя надо бы иметь под рукой ингалятор, если вдруг начну задыхаться. В груди у меня немного теснит. Хорошо бы выпить колы, но это идея не из лучших. Я все еще стараюсь не пользоваться ведерком.
