Аркадий Клабуков - Дедушкин родник
И снова его, как магнитом, тянет к окну. Вон даже гуси гуляют по солнышку, горя не знают. Гусак вытянул свою длинную белую шею и гогочет во всю мочь, небось за сто километров слышно. Вон соседский петух — рыжий задира — взлетел на забор, прокукарекал ни с того ни с сего, а потом спрыгнул на землю и стал скликать кур: идите, мол, сюда, я вам зернышек нашел.
В это время серединой улицы, разбрызгивая по сторонам мокрый снег и воду, проехал голубой председателев «Москвич». В машине сидел только шофер дядя Митя.
«За председателем поехал», — подумал Гера.
Но тут он увидел, что машина затормозила возле Сениной избы. В ту же секунду — видно, только того и ждал — из ворот вышел Сеня с маленьким чемоданчиком в руках, сел рядом с шофером и покатил, как будто какой-нибудь начальник!
Гера сообразил, что Сеня поехал на аэродром, там — на самолет и в Ижевск.
Везет же людям! А что уж такого особенного сделал этот Сеня? Подвиг какой-нибудь совершил? Ничего подобного! Победил в конкурсе на лучший скворечник, только и всего.
Между прочим Сеня предлагал Гере мастерить скворечники вдвоем.
Но Гера был уверен, что именно он выйдет в победители и полетит на самолете в Ижевск.
«Ишь хитрый какой, хочет ко мне примазаться, — подумал он тогда про Сеню. — Охота была делить с ним первое место!»
С того дня из Сениного сарая то и дело слышались то пила, то рубанок, то молоток.
Но и Гера не дремал, ведь соорудить хороший скворечник не так просто, как думают некоторые. Сколько сосновых дощечек перепортил он, прежде чем у него получилось что-то путное! Эти дощечки отец приготовил было для ставней, и он, честно говоря, не очень-то обрадовался, когда увидел, что сын искромсал добрую половину заготовок.
Ну да ничего, Гера терпеливо выслушал упреки отца, зато скворечник получился на славу: большой, вместительный, прочный.
Отец, как взглянул на его работу, засмеялся:
— Это что за собачья будка? Великоват у тебя птичий домик!
— Не беда, больше скворцов поселится, — бодро ответил Гера.
— Ты что ж, брат, решил гостиницу для птиц построить? — Отец покачал головой: — Скворцы парами селятся, а не дюжинами. Ты бы сходил к Сене, поглядел, как он работает. Золотые руки у парня. Я видел: он эти скворечники как блины печет, и все один к одному — маленькие да аккуратные. Сходи поучись.
Но Гера сам знает, как быть, чтобы победить на конкурсе.
Оставшись дома один, Гера распорол подушку и выстелил дно скворечника перьями и пухом. Он думал, что зашьет подушку и мама ничего не заметит. Но не успел зашить, как мама с отцом вернулись с работы. Пух так и летал по избе, будто снег, и сам Гера был в пуху с ног до головы.
Мама рассердилась, но отец заступился за Геру:
— Раз уж решил строить птичью гостиницу, надо, чтобы в ней был полный комфорт, так, что ли, сынок?
Конечно так! Скворцам не придется разыскивать соломинки и перышки для своего гнезда, они с радостью поселятся на всем готовом, а на Сенины — необорудованные — скворечники и смотреть не станут.
Гера рассчитывал сделать два-три птичьих домика, но так долго провозился с одним, что на остальные у него не хватило времени.
А Сеня как-то умудрился сделать целых восемь штук и завоевал на конкурсе первое место.
И не столько теперь досадно Гере то, что Сеня вместо него улетел в Ижевск, как то, что во всех восьми Сениных скворечниках поселились скворцы. А его собственный скворечник до сих пор висит пустой и как-то уныло смотрит на мир своим единственным глазом. Гера несколько раз видел, как в его скворечник залетали было скворцы, но, словно испугавшись чего-то, стремглав вылетали обратно. Что им, глупым, не нравится? Жили бы себе — не тужили, ни забот ни хлопот.
А вдруг, пока он сидит тут, в скворечнике уже поселились жильцы! Надо бы выйти во двор, взглянуть, как обстоят дела.
Не успел Гера это подумать — ноги сами понесли его к двери. Он сдернул с гвоздя куртку и, оглянувшись на спящую сестренку, осторожно отворил дверь.
На крыльце Гера зажмурился от яркого света, от синевы неба, от ударившего в лицо свежего сыроватого ветра.
Скворечник был по-прежнему пуст.
Гере захотелось поближе рассмотреть поселившихся у Сени птиц.
Он перемахнул через низкий, в сугробах, забор и, проваливаясь в рыхлый снег, стал пробираться к висящим на шестах домикам.
Вдруг до него донесся мамин голос:
— Гера! Гера!
Он хотел откликнуться, но в это время мама спросила у соседки:
— Дуня, не видала моего парня?
— Нет, а что такое?
— Утром оставила его за Людой присматривать. Да, как видно, я за порог, а он — следом. Небось за речку убежал. Вернется — я ему задам! Будет знать, как своевольничать.
Ну не обидно ли? Целый день просидел в избе как привязанный — и на тебе! Гера, притаившись за кустом, решил не откликаться: семь бед — один ответ!
Он смотрел на снующих над садом скворцов и думал о том, какой длинный и трудный путь они проделали, прилетев сюда из теплых краев, как, наверно, скучали по родине и как радуются теперь, что вернулись домой!
Глядя, как оживленно хлопочут птицы, обживая новые домики, Гера понял, что зря на них сердился: видать, не привыкли они жить на всем готовом. А большой скворечник, если правду сказать, и в самом деле похож на собачью будку.
«На будущий год сделаю скворечники такие же, как у Сени, — решил он, — тогда и в нашем саду поселятся скворцы».
1975
Олег Четкарев
СЫН ОГНЯ И СЫН НОЧИ
Легенда
Было это в стародавние времена. Жили два брата. У одного волосы были похожи на пламя костра, и звали его Сын Огня. У другого волосы были как крыло черной утки, поэтому его звали Сыном Ночи.
Отец братьев был кузнецом. Когда сыновья выросли, отец сказал им:
— Сыны мои, я состарился, а вы выросли, настало время выбрать вам свою дорогу в жизни.
— Мы уже выбрали, отец, — ответили братья в один голос, — будем, как и ты, кузнецами.
Сказали одинаковые слова, а про себя подумали по-разному.
Сын Огня подумал:
«Нет на свете ремесла лучше кузнечного! Перестук кузнечных молотов для меня милее звона серебряных колокольчиков».
Сын Ночи подумал:
«Какое-то ремесло все равно надо знать, а кузнечное не хуже других прокормит. Так уж и быть, стану кузнецом».
Выслушал отец сыновей и говорит:
— Ступайте, сыны, к дальней реке, к высоким горам. Там стоит кузница моего старшего брата — самого искусного на свете кузнеца. Он вас обучит нашему ремеслу лучше, чем я.
Пустились братья в дальний путь. Пришли и видят: стоят высокие горы, одна гора, самая высокая, дымом дымится и искрами сыплет, а в ее склоне — железная кованая дверь с большим кольцом.
Постучали братья в дверь — никто не откликается, потянули за кольцо — дверь не открывается. Принялись они колотить в четыре кулака — дверь распахнулась, и встал перед братьями старик, могучий, как столетний дуб.
— Кто вы такие и зачем пришли? — спросил старик.
Братья ответили:
— Мы сыновья твоего младшего брата. Пришли к тебе учиться кузнечному делу.
— Ладно. Буду учить вас три года, три месяца и три дня. Но знайте: если кузнечное дело вам по сердцу — станете мастерами, а если не по сердцу — проку не будет.
Старик впустил братьев в свою кузницу и стал учить.
Прошло три года, три месяца и три дня.
Вывел старик братьев в чистое поле, свистнул так, что трава полегла. Явились перед ним два коня.
— Теперь посмотрим, чему вы научились, — сказал старик. — Подкуете этих коней на скаку — считайте себя кузнецами.
Снова свистнул старик. Кони сорвались с места и поскакали. Братья — вдогонку.
Как ни старался Сын Ночи — не дался ему конь. Махнул парень рукой, злобно глянул в сторону огнедышащей горы и, не попрощавшись со стариком, пошел к родному дому.
А Сын Огня подвел к старику коня, подкованного на все четыре ноги. Глянул кузнец на работу своего ученика, протянул ему свой молот и сказал:
— Теперь есть кому заменить меня у горна. Отдаю тебе свою кузницу, будь в ней хозяином.
Сын Огня принял молот из рук старика, поклонился низко и сказал:
— Благодарю тебя, но я хочу трудиться в кузнице моего отца.
Он попрощался с дядей, вскинул на плечо молот и зашагал домой.
Пришел домой, а тут ожидала его печальная весть: пока они с братом были в ученье, умер их отец. Видит Сын Огня, что в отцовской кузнице работает брат.
— Я пришел сюда первым, и эта кузница теперь моя! — сказал Сын Ночи.
Сын Огня не стал спорить, вернулся к дяде и стал работать в его кузнице.
Однажды обрушилось на землю великое несчастье: наступило утро, а солнце не взошло. Не взошло оно ни на другой день, ни на третий.
Собрались люди на Большой кенеш.
