Петр Капица - Мальчишки-ежики
Вытащив из ящика с инструментами топор, он принялся отесывать кругляк, валявшийся у дороги.
Мальчишки спустились к омуту, прошли к отмели и там, среди плавника, нашли несколько кругляшей.
Притащив их сапожнику, они спросили:
— Хватит?
— Вполне. А сейчас, кто пошустрей, сбегай на разведку. Не понимаю, почему мельник не является. Ведь слышит, что я рублю.
К флигелю, в котором обитал Ян Яныч, побежал Гурко и вскоре вернулся.
— На дверях замок висит, — сообщил он. — И мельница заперта. Видно, ушел куда-то.
— Клево, расчудесно, — заключил Веня. — Придет Лийв и удивится: откуда дыра в запруде? А мы можем прикинуться удильщиками. Пусть доказывает, что это дело наших рук.
— Скажем, что тут какие-то дядьки рыбу глушили, — вставил Нико.
— И это болтнуть можно. Только теперь не мешкать. Помогайте мне стойки ставить. Тащите все на водоскат.
Веня взял привезенный моток веревок, распутал его и, оставив два длинных конца, середину привязал к свае.
— Кто у вас покрепче? — спросил он у мальчишек и тут же сам указал на Нико — Ты поплечистей. — И, передав старшему Зарухно конец веревки, приказал: — Обвяжись у пояса, чтобы не смыло.
Другим концом сапожник опоясался сам. Затянув узел, он взял гвозди, топор и приковылял по скользким, замшелым доскам почти на край настила. Нико притащил туда стойки и подпорки. Вместе они принялись устанавливать их и приколачивать.
Гурко с Ромкой тем временем подкатили тяжелую сетку и расправили во всю длину. Сетка оказалась длинной — почти четырехсаженной.
За каких-нибудь полчаса была построена прочная преграда, имевшая наклон к левому борту водосброса.
— Вода и мелкая рыбешка без препятствий проскочат, а крупная стукнется носом, забьется и… сюда покатится, — любуясь своим сооружением, стал объяснять сапожник. — Только сачки подставляй. Ну, а теперь — все марш отсюда наверх! — приказал он мальчишкам.
Веня пробрался под мостиком к деревянному творилу запруды и начал подрубать в прочном основании оконце. Трехдюймовая намокшая доска не поддавалась острию топора: она брызгалась и пружинила, точно резиновая, крошилась волокнистыми щепками. Веня долго возился с нею. Наконец снизу донеслось:
— Нико, давай «адскую» банку.
Уложив самоделку в нишу так, чтобы наружу свисал бикфордов шнур, Веня протянул Нико свою зажигалку и виновато сказал:
— Мне быстро не удрать. Действуй без меня, но по команде. Как шнур загорится — пулей вылетай отсюда и ложись в канаву… до взрыва не высовываться.
Сапожник не спеша выбрался наверх, уселся в канаве и, подозвав туда Гурко и Ромку, крикнул:
— Нико! Поджигай!
Заставив мальчишек улечься, он пригнулся сам.
Нико возился на водоспуске минуты две. Выбравшись наверх, он прыгнул в канаву и повалился на ребят.
Взрыв был несильным: словно лопнула пустая бочка. Но когда мальчишки взбежали на мостик, то увидели, что снизу бьет толстая и длинная струя воды. Она ударялась в середину сетки и рассыпалась сверкающим серебром.
Струя становилась все толще и толще. Видимо, пробитое взрывом оконце постепенно расширялось. Клокочущая вода почти на всем протяжении, сотрясая сетку, заливала ее доверху. Небольшой вспененный поток скатывался влево. Но рыба не поблескивала, не билась в сетке.
Захватив большой сачок, Веня спустился вниз. Остановясь у края водостока, он с опаской поглядывал на расширяющийся водопад и, полагая, что шум падавшей воды заглушает его голос, выкрикивал:
— Мелочь наскрозь проскакивает! А крупная должна тягу почувствовать! Ее течением подхватывает. Рты не разевайте… готовьте сачки!
Мальчишки, захватив запасные сачки, подошли ближе к сапожнику. Ждать им пришлось недолго. Минут через семь-восемь в металлическую сетку влетела крупная рыба и стала биться, искать проход…
— Лещ, — определил Веня. — Фунта на три!
Скачущую плоскую рыбу струей сносило влево. Вскоре она свалилась в подставленный сачок.
— Вот как их подцепляют! — выкрикнул Веня и, вытряхнув леща на траву, принялся распоряжаться: — Ромка, тащи кузов! Гурко, нарви осоки или крапивы… нужен подстил рыбе.
— Еще… еще выскочили! — завопил Нико, увидев пару извивающихся язей.
Веня позволил ему самому подхватывать добычу. Потом в сетке сразу очутилось не меньше дюжины крупных плотиц и окуней. Мальчишки едва успевали подцеплять их сачками и укладывать в кузов…
И в это время на мостике появился запыхавшийся мельник. Не понимая, что творится на водосбросе, он заорал:
— Вы что там делаете? Кто запруда разрешил трогать? Фон отсюда!
— Не ори! — крикнул Веня, но его голос заглушил шум падавшей воды.
Сапожник хлебнул из бутылки денатурату и вскарабкался наверх. Держа в руке топор, он выпятил грудь перед мельником и сказал:
— Озеро народное, а не твое. И рыба всеобщая!
— Это ты, Феня, тут кулиганишь? — удивился Ян Яныч и сердито добавил:
— Я тебя в милицию отпрафлю!
— А ну, попробуй!
Мельник не стал пререкаться с пьяным, а бросился бегом вниз, к водостоку, желая узнать, что натворил его бывший батрак. Увидев, откуда хлещет вода, он схватился за голову.
— Ах, подлец! Чем он такой тыра сделал? — спросил разъяренный мельник у мальчишек.
Но те, занятые вылавливанием скатывавшихся одна за другой рыбин, отмолчались. Да и в их ответе Ян Яныч не нуждался. Вернувшись к инвалиду, он вновь принялся угрожать:
— Если озеро упежит, я тепя в тюрьма посажу: иск польшой сделаю…
А Веня лишь ухмылялся. Он успел допить денатурат.
— Не пугай! Пуганые. Я — батрак, а ты — буржуй-кулачина — угнетатель пролетариата. Инвалида на работу не взял, на произвол судьбы бросил. За это теперь по головке не погладят. Так что неизвестно, кого еще засудят. Могут мельницу передать на артельное пользование…
— Хватит чепуха полтать! — перебил его Лийв. — Помоги аварийный щит спускать.
— А мне, может, не желательно, — продолжал хорохориться Веня. — Я свежую рыбу добываю на продажу и… пропитание. Пока не наловлю возов пять, не рыпайся, не прикрою.
Мельник один прошел на подъемник и принялся возиться с цепями талей, на которых висел запасной щит. Но блоки так поржавели, что не желали крутиться.
Веня тоже пробрался к талям, но не помогать, а мешать закрыть дыру. Он оттягивал цепи, хватался за блок.
Рассерженный мельник зарычал:
— Не мешай… Упирайся отсюда!
И оттолкнул Веню локтем. Такой грубости от прежнего хозяина сапожник вынести не мог.
— Ах, ты вот как… драться? — выкрикнул он и, схватив Ян Яныча за грудь, хотел стащить с мостков.
Выбежавший наверх Нико видел, как в ярости мельник толкнул сапожника. И тот, не удержавшись на одной ноге, спиной рухнул в воду…
В одно мгновение течение подхватило инвалида и утянуло вниз. Мельник испугался.
— Поже мой, поже! — закричал он. — Шеловек упал… Все сюда!
Струя воды, хлеставшая в сетку, вдруг опала. Оттуда, где была в запруде дыра, выбивались лишь тонкие струйки.
Отдав свой сачок Гурко, Ромка вскарабкался по насыпи к затвору и не мог понять, что творится на запруде.
Ошалевший от страха Ян Яныч сбегал к мельнице за багром и, вернувшись, принялся шарить им по дну протоки.
— Дети, ко мне! — задыхаясь, взывал он. — Перите пагор под навесом… Помогите искать!
Нико разыскал еще один багор и первым нащупал тело сапожника. Веню втянуло в дыру, которую он сам устроил в запруде.
Зацепив баграми за одежду, общими усилиями они вытащили сапожника из воды. Веня не шевелился и не дышал.
— Из него надо вылить фода, — сказал мельник и, схватив утопленника поперек туловища, приподнял вверх ногами н начал трясти.
Когда вода перестала выливаться изо рта и ноздрей инвалида, мельник уложил его на бревенчатый настил моста и, прижимая руки к груди и разводя их, попробовал наладить дыхание. Но, как ни старался взмокший от усилий Ян Яныч, Веня не оживал. Лицо его посинело.
— Дети, вы заметили… Федь он был ошень пьян? — заискивающе спросил у мальчишек испуганный мельник. — Феня хотел сделать Польше сброс и нечаянно упал. Как мне жаль мой бедный друг!
— Ничего вам не жаль, — хмуро ответил Ромка. — Мы слышали, как вы на него орали.
— Мальшик, не надо фыдумывать! Я скажу тфой мама, она будет наказывать за франье…
— Он не выдумывает, — заступился за него Нико. — Ты дрался и толкнул, — убежденно добавил он.
— Ах ты трянь такой! — вскипел Ян Яныч. — Это он с фами пришел портить. Зачем привели пьяного шеловека?
— Ребята, быстрей сюда! — закричал Гурко. — Рыба опять пошла!
Но его брату и Ромке было не до рыбы. Они самостоятельно принялись оживлять сапожника. Мокрая одежда мешала. Ромка снял рубаху, а Нико рывком стянул брюки и… вместе с ними деревянную ногу.
