Светлана Волкова - Подсказок больше нет
В собственном совершенстве долго его убеждать не пришлось. Он осмелел и минуты три отчитывал подругу за попытки им манипулировать и за то, что она вешается на него.
— Я не собираюсь разводиться, мы, кажется, выяснили этот вопрос уже давно! И потом… — он помедлил. — Кто сказал, что я — отец ребёнка? Это ещё доказать надобно!
Зря он так высказался. На Алису эти слова произвели эффект цунами. Она зашипела, как кошка, потянулась ударить его, но он был наготове и с силой схватил её запястья.
— Я наблюдал за тобой, красота моя. Там, в студии, ты вовсю крутила хвостом, да на той неделе видел — провожал тебя один здоровяк после школы.
Кирилл Кабанов! Ну и плевать, ведь кроме поцелуев она ничего ему не позволяла. Пока.
— Ты следил за мой, Илюш? — Алиса приправила голос теплотой, точно соусом. — Значит, ревнуешь?
— Ты дурочка или как?! — Илье не хотелось сдавать позиции. — Ты думаешь, я позволю тебе повесить на меня чужого ребёнка?
Ах, он подонок! Алиса взвизгнула, снова попыталась дотянуться ногтями до гладко выбритой щеки. Какой мерзавец! Он же первый у неё, и прекрасно это знает. Настолько прекрасно, что даже бегал к своему психоаналитику, изливал пугливую душу — сам потом признался. Алиса припомнила ему всё: и как он уговаривал её поехать в загородную сауну «расслабиться», и как «расслаблял», и как врал, что с женой давно уже не живёт, потому что та — натуральная жаба-жабыня.
На проспекте скапливалась пробка. Илья выбросил сигарету на тротуар и закрыл окно. Он устал от её визга. Надо было заканчивать эту истерику. Алиса же всё говорила и говорила.
— Вот рожу, сделаю анализ ДНК, и узнаешь тогда!
Фраза отрезвила Илью, он решил действовать лаской.
— Ну, иди сюда, Лисёнок, не будем ссориться, — он неуклюже приобнял её и потянулся поцеловать. — Не могу устоять перед твоими губами. Такими порочными, так и тянет согрешить…
Алиса восприняла его поцелуй как полную победу и, усмехнувшись про себя, лукаво вымолвила:
— Вот и хорошо. Никаких врачей, понял! Сегодня же… Ну ладно, завтра, говоришь своей кикиморе правду и сматываешь удочки. Я пока папу подготовлю. Насчёт квартиры и всего такого. Любимой дочке не откажет. С мамой вообще хлопот не будет, она сама родила меня в семнадцать. А мне шестнадцать будет в июле, не велика разница. Нас могут расписать, я узнавала.
Илья снова сник. Все маячащие перед ним выходы закрывались один за другим, ситуация становилась удручающе безнадёжной. Из речи Алисы он выловил только безоговорочное «никаких врачей» и упоминание о родителях, которые, как подсказывало чутьё, могут и к уголовной ответственности привлечь. Отец у Алисы деловой, топ-менеджер в каком-то холдинге. Стало быть, со связями. С таким лучше не ссориться.
Он решил пойти ва-банк.
— Я не склонен к моногамным отношениям.
— Чего? — не поняла Алиса.
— Того, — он поморщился: малолетка есть малолетка. — Я говорю, не могу любить одну женщину долго. Это мой недостаток. Жена — дело другое. Мы с ней с института вместе. Уже как друзья. Я не могу тебе дать этого… ну, чего ты ждёшь от меня.
— Конкретней, — нахмурилась Алиса.
— Любви. Любви ты ждёшь до гроба, так?
— Ну…
Илья набрал в лёгкие воздуха и выпалил:
— Я тебя НЕ люблю! Понимаешь? НЕ ЛЮБЛЮ!
Алиса не понимала. Не хотела понимать.
— Но ты говорил…
— Мало ли, что я говорил. Ты мне нравилась, было дело, но ни о какой любви и речи не шло. Ты мне не пара, понимаешь? Мне летом тридцать будет, тебе вот шестнадцать. Встретишь ещё мальчика, влюбишься. Давай разбежимся по-хорошему, без скандалов, а, Лисёнок?
Алиса секунды две пыталась осмыслить сказанное, в оцепенении переводя взгляд с Ильи на проносящиеся мимо автомобили и обратно на Илью, пока, наконец, в голове не созрел последний аргумент. Сложившись пополам, она обхватила руками живот и ойкнула.
— Что? Что с тобой?
— Наш малыш толкнулся.
Илья с удивлением посмотрел на подругу. Она интуитивно поняла, что переборщила. Вот сейчас он обвинит её во лжи, сейчас…
Алиса беременной не была. Всю роль, включая диалоги, ей обрисовала семнадцатилетняя подруга, залетевшая по глупости ещё в конце осени. Алиса впитывала каждое слово, ловила малейшие нюансы. Подружка Элка в деталях описывала, как её тошнит, да как хочется томатного сока. И особенно смаковала, как ей удалось своей беременностью заарканить классного парня. С этим бедолагой и было-то у неё только раз по пьяни, а папаша у ребёнка совсем другой. Никто, мол, ни о чем не догадался, бразильский сериал! А явные толчки малыша — Алисина инициатива. Откуда ей знать, когда там в животах дети начинают пинаться?
— Нечему там ещё толкаться, — Илья с подозрением посмотрел на скрюченную Алису. — Послушай, малышка, а ты уверена? Может, у тебя просто задержка, так бывает. У жены вот даже часто, мы сначала психовали, потом привыкли.
— Избавь меня от рассказов про свою жёнушку! У неё, может, климакс уже. А у меня всё хорошо, сбоев просто так не бывает, — выпалила Алиса, но на всякий случай выпрямилась. — Показалось. Никто пока не толкается. Но очень скоро начнёт!
— Ты была у гинеколога? Справка есть? — не унимался Илья.
Алиса нехотя призналась себе, что план трещит по швам. Элка убедила её, что все мужики боятся девчачьих беременностей, как эпидемии Эбола, и стоит только намекнуть — и парень уже у твоих ног, поджимает лапки, скулит и готов на всё. С Ильёй выходило иначе. Она не рассчитывала, что он будет наезжать на неё, думала — переполошится, заморгает ресницами и согласится на всё, лишь бы она не поднимала скандал. А ребёночек и «рассосаться» может. Ведь бывает так, девчонки ещё в седьмом классе какие-то байки на эту тему травили. Пусть женится, а потом будь, что будет. Забеременеть всегда можно успеть. Хотя Алисе вовсе этого не хотелось. «Скажу потом — ложная задержка, как Элка учила. Даже обрадуется: поживём, мол, пока для себя, без пелёнок и сосок».
— Ты слушаешь меня или нет? — голос Ильи вывел Алису из задумчивости.
Она медленно повернула голову, и тут только до неё стала доходить вся жестокость его слов. Он сказал, что они не пара. Что он не любит её и никогда не любил. Что она вешается на него, что надоела ему до смерти.
«Ах, он козёл! — Алиса с ненавистью посмотрела на кончик его дымящейся сигареты. — Как трахаться, так он всегда готов, как пионер! А напакостил — в кусты! Не выйдет, голубчик! Я не та, которую можно поматросить и бросить! Я тебя посажу!»
Алиса в этот момент и сама верила, что беременна — так мозаично и аккуратно начал складываться в голове пазл нового плана. Она припугнёт его тюрьмой, беспроигрышный вариант!
Держись, горе-любовничек! В штаны не наложи!
— Ты забыл, котик, — ласково проворковала Алиса. — Мне ещё пятнадцать. Ты совратил малолетнюю. У отца есть юрист — грамотная тётка. Ты знаешь, что тебе грозит?
Цвет лица Ильи изменился. Доминирующие позиции снова перешли к Алисе. По правде говоря, она совсем не разбиралась в юридических вопросах, но знала одно: обрюхатил несовершеннолетнюю — сам пришил себе криминал. А уж что там, штраф (если отмажется) или тюряга — совсем неважно, карьере каюк полный.
Чутьё подсказало Алисе, что надо заткнуться и дальше лишь загадочно улыбаться. Илья что-то нервно говорил, по интонации она поняла: задаёт вопросы. Ну и пусть. Алиса продолжала хранить молчание, лишь делала вид, что набирает кому-то смс.
— Кому ты пишешь? Убери телефон!
— А что это ты так разволновался, папочка?
Илья нервно дёрнулся, выхватил трубку, увидел тёмный экран и в злости швырнул мобильник ей на колени.
«Напакостил — плати!» — Алиса вдруг успокоилась. Сладкая мысль о мести полностью завладела ею, вытеснила все предыдущие прожекты о тихом семейном счастье в уютной квартирке на Каменноостровском, придала Алисе небывалую энергию. Да и по сути — ну какая из неё жена? Ей, юной и красивой, ещё погулять хочется. А этот парень, хоть и звезда, но всё же не первой величины. Вон и ипотеку за хату в пригороде ещё не выплатил. И тачки нет, берёт «мерс» у друга девочек покатать. И сериалы его — третьесортные. «Где твои мозги, Алиса?!»
Но какое же наслаждение видеть, что сидит он сейчас, первый парень на деревне, весь сдувшийся, пришибленный, боится её. Муженёк недоделанный! О ком грезила она все эти месяцы, дура!
— Вот что, Илья Веньяминыч, давай условимся: рожу я, не рожу — это моё дело. Тебе сейчас надо повести себя так, чтобы у меня не возникло желания рассказать обо всём предкам. Ну и на студии, разумеется.
Илья сглотнул, отвернулся — для того, чтобы она не заметила, как предательски задёргалось левое веко, завёл двигатель.
— Мы не договорили, — сухо произнесла Алиса, когда автомобиль затормозил у светофора.
— Что ты хочешь? — его голос звучал обречённо.
