Галина Гордиенко - Назови меня полным именем
— Элька университет окончила, — твердо сказала Таисия. — Два языка знает.
— Скажите пожалуйста!
— Она вообще умница…
— А я, значит, нет?
— …и красавица…
— А я, значит, нет?!
— Ты — нет.
— Ну ни фига себе заявление! — изумленно воскликнула Света, глядя на Таисию как на восьмое чудо света. — Кто бы говорил! Да ты на себя в зеркало хоть раз смотрела?!
— Случалось.
— И что видела?
— Не «что», а «кого». Себя, естественно.
— Моль серую ты видела, тля бесцветная, вот кого!
Таисия улыбнулась:
— Выбери уж что‑нибудь одно — моль или тля. Света неожиданно рассмеялась. Таисия удивленно отметила, что лицо ее сразу же изменилось, стало как‑то… чище, лучше, моложе. И глаза уже не походили на два буравчика — обычные голубые, пусть не очень большие. Жаль, красится Симонова без меры, кажется, с ресниц вот‑вот тушь кусками начнет отваливаться, и губы вечно вульгарно яркие…
— Слушай, а чего мы вдруг завелись? — Света посмотрела на часы: с минуты на минуту закончится планерка, вернется Валерия Степановна.
— Не помню. — Таисия тоже посмотрела на часы.
— Я тоже, представляешь? А ведь чуть не поссорились!
«Разве — чуть? — усмехнулась про себя Таисия. — А по‑моему, вполне успели поцапаться. Хорошо, до драки не дошло, я уж боялась — она мне в волосы вцепится…»
Вслух же сказала:
— Сейчас Валерия Степановна придет, а у меня расчеты не закончены…
— Успеешь еще, — отмахнулась Света. — Работа не волк, в лес не убежит! Лучше скажи — вы с Элькой вчера на какую‑нибудь тусовку ходили?
— Нет. Она без меня ходила. С парнем. Кажется, в «Три тополя». Или в «Альбатрос»? Не помню точно.
— Да‑а? Губа не дура…
Света завистливо завздыхала, глаза у нее затуманились, она нервно облизала губы и почти зло спросила:
— А чего не присоседилась, вы ж подружились?
— Не хотела.
— Скажешь, предлагали?
— Да.
— Врешь!
— Нет.
— Ну ты и дура! Таисия промолчала. Света сидела насупившись, крутила в руках взятую с чужого стола ручку. Почему‑то она сразу поверила, что ненормальную Таську действительно приглашали в «Альбатрос», а она отказалась.
С этой убогой станется!
Вот если бы Элька позвала ее, Свету…
Впрочем, может, Эмих пригласила Таську, зная, что та наверняка откажется? Или хотела повыпендриваться перед своим мужиком? Рядом с белесой Гончаровой любая покажется красавицей, а уж Элька…
Света моментально утешилась, она не сомневалась, что ее догадки верны. Посмотрела на глупую Таську почти сочувственно и спросила, вставая:
— Так чего ж она к тебе примчалась, едва ты на работу пришла? Впечатлениями, что ли, делиться?
— Угадала, — невольно усмехнулась Таисия.
— Хороши подруги, — проворчала Света, бросая ручку на стол Татьяны Анатольевны. — Одна по ресторанам с парнями ходит, шампанским наливается и эти… как их?.. омары трескает, а вторая ее воспоминания об ужине по утрам выслушивает. Полное, блин, разделение обязанностей! Вот уж не хотелось бы оказаться на твоем месте…
Симонова вернулась к своему компьютеру, Таисия печально подумала: «Если честно, мне бы тоже не хотелось выслушивать Элькины откровения. Нет, конечно, я знала, что Федор Федорович ей понравится, но не так же быстро, даже стремительно, не за одну встречу… — Таисия судорожно вздохнула. — Она только о нем и говорила! Правда, больше злилась. Якобы он ничуть на нее не повелся, ни одного комплимента не сказал, вообще, мол, не обращал внимания на ее внешность, а она, Элька, к такому не привыкла. И насмешничал Бекасов все время, и танцевать его приходилось вытягивать чуть ли не силой — настоящее позорище. Никогда такого с Элькой не было, обычно она едва успевала отбиваться от кавалеров и приглашений…»
Таисия не заметила, когда вернулись с планерки коллеги. Сидела и почти автоматически заканчивала расчеты, благо все это делалось не в первый раз, программа работала надежно, а нужные таблицы она уже заполнила.
Таисия не обернулась и когда через полчаса громко хлопнула дверь. Работала и вспоминала о вчерашнем дне, трудном и немного странном.
Печально поглядывала на нянюшкину фотографию: уж слишком безмятежно баба Поля смотрела. Будто ей нравилось все, что происходит, будто она не чувствовала, насколько Таисия расстроена…
Поймав себя на такой пораженческой мысли, Таисия тут же рассердилась — с чего бы ей расстраиваться?! У нее все в порядке, она с таким интересным мужчиной познакомилась, нет, с двоими мужчинами сразу, ведь и Суслик не нежная девочка, а очень даже грозный бультерьер.
Интересно, а что ж она Эльке о них не рассказала? Обязательно нужно рассказать. Не хватало еще, чтобы Элька ее невнятные возгласы поняла как‑то не так. Решит — она, Таисия, жалеет, что свела их, поэтому и молчит как рыба. А ведь на самом деле ей плевать на Федора Федоровича, ну не плевать, конечно, все‑таки он почти брат…
«А я не жалею?»
Таисии показалось, что баба Поля понимающе усмехнулась, и она мысленно огрызнулась: «Вовсе нет! Мне… другой теперь нравится, вот. Я почти в него влюблена! Нет, в них. В двоих сразу. В Суслика и в Вячеслава. Нет, наоборот — в Вячеслава и в Суслика. А Федор Федорович мне никогда не нравился, это я так ляпнула про „теперь“, не подумав…»
— Тася, ты что, не слышишь?
Таисия вздрогнула от неожиданности, увидев прямо перед собой чем‑то недовольную Валерию Степановну.
— К тебе пришли, а ты опять витаешь в облаках, не дозовешься!
— Кто пришел? — пробормотала Таисия, прекрасно понимая, КТО к ней мог прийти. Ведь вчера такого просто не могло случиться!
Она обернулась и ничуть не удивилась, увидев на пороге Эльку Эмих. Новая подруга нетерпеливо воскликнула, перехватив ее взгляд:
— Перерыв же! Не забыла — мы договаривались вместе пообедать!
— Правда?..
— Ну ты даешь! Ты что там, заснула за компьютером?!
Элька возмущенно смотрела на нее, неизменно яркая, стильная, красивая, ни на кого не похожая. Колибри в стайке воробьев, по‑другому не скажешь.
— Иди уж, горе мое, — шепнула Валерия Степановна, — потом расчеты закончишь…
* * *— Наконец‑то! — Элька не стала дожидаться лифта и Таисии не дала, за руку потащила к лестнице. — Я тебя с самого утра спросить хотела…
— Но мы ж встречались, — беспомощно пробормотала Таисия, еле успевая за новой подругой. — Чего ж не спросила?
— Из головы вылетело. Столько всего вчера случилось!
— Я тоже кое‑что хотела рассказать…
— Правда? Что‑то интересное?
— Ну… не знаю. Просто я вчера не легла спать, когда вы ушли, а надела ролики и пошла кататься…
— Да ты что! Ночью?! — Элька бежала, перепрыгивая через ступеньку, Таисия неслась следом и мечтала не упасть.
— Ага. Вернулась уже после трех, специально на часы посмотрела…
— С ума сошла! И тебе не страшно было?
— Нет. То есть я об этом как‑то не думала. Я… кое с кем познакомилась… Когда гуляла.
— Ну ты даешь! Прямо на улице?
— Почти. В сквере. Он там был с собакой.
— И кто — он? Чувствуя, что у нее не хватает дыхания, Таисия крикнула в спину Эльке:
— В кафе… расскажу! Кстати, мы куда?
— Да уж не в корпоративную столовку! Там не поболтать! Каждый будет в рот заглядывать, такие, как твоя Светка, вечно держат ушки на макушке, у‑у‑у, крыса…
— Какая Светка?
— Да ваш бухгалтер!
— А‑а‑а, Симонова… Ты разве ее знаешь?
— Естественно. Она когда‑то пыталась со мной подружиться.
— А ты не…
— Что я, сумасшедшая?
На улице Элька и не подумала идти медленнее, она по‑прежнему почти бежала, и Таисия с сожалением вспомнила про свои ролики. Была бы в ботинках, тогда бы Эльке пришлось мчаться за ней. Впрочем, враки, она бы наверняка пожалела Эльку и катилась бы еле‑еле, приноравливаясь к ее шагу.
Элька свернула в какой‑то переулок. Таисия и маршрута не запомнила, так быстро они шли.
Небольшая кофейня оказалась в подвальном помещении. В десяти метрах от входа прямо на расстеленных газетах сидел мальчишка‑подросток, к нему жалась девчушка лет трех. Оба неимоверно грязные, дурнопахнущие, в рваной замызганной одежонке. Перед ними стояла пустая картонка, рядом табличка: «Помогите, чем можете! Мама умерла, папка сильно пьет, мы голодаем…»
С жалостью глядя на малышку, Таисия торопливо полезла в карман, она редко носила с собой кошелек, если только намечала покупки.
Вытащила наличность и с сожалением отметила, что сегодня не при деньгах, она же не собиралась идти в кафе! С другой стороны, она совсем не голодна, хватит с нее и чашки чаю с лимоном. Жаль, она цен здесь не знает, могла бы и больше дать…
Таисия решительно отделила сотню и протянула мальчику. У нее рука не поднялась бросить купюру в коробку. В этом чувствовалось какое‑то пренебрежение, вот музыкантам она бы запросто…
