Пётр Гаврилов - Егорка
Сачков и Бачков, полусогнувшись в душной цистерне, счищали с неё скребками ржавчину.
Приятелей вытащили наверх и заставили слушать боцмана.
Дымба продолжал:
— «Эти два героя остались в затопленном отсеке. Тела их были в воде, лишь головы находились в образовавшемся воздушном пузыре. Два краснофлотца знали, что запаса этого воздуха им хватит ненадолго. Но не о своей смерти думали герои. Они решили спасти своих товарищей. Клапаны от баллонов сжатого воздуха находились в отсеке, где отсиживались краснофлотцы Бачков и Сачков.
Не теряя времени, товарищи стали нырять, отыскивая под водой, во тьме, клапаны. Они больно ушибались, еле дышали, но клапаны нашли. Спасительный воздух был послан во все помещения лодки.
Прошло пять томительных минут. Море молчало.
Наверху шумел винтами «Гневный». Два краснофлотца начали чувствовать себя плохо от недостатка воздуха.
Бачков заплескал водой.
«Ты чего, друг?» — спросил его Сачков.
«Давай-ка попробуем вынырнуть», — ответил Бачков.
Краснофлотцы так и сделали. Нашли ощупью пробоину, вынырнули на поверхность и были подобраны.
Через несколько часов спасательное судно «Казбек» освободило «Тигра» из морского плена. Пробоина была заделана водолазами, команда лодки стала на места, и «Тигр» пришёл в базу самостоятельным ходом. Пароход «Актиния» задержан в нашем порту…»
Тут боцман вдруг запнулся и сказал, свёртывая газету:
— Ну, вот и всё, товарищи! Бачкову и Сачкову слава и «ура», и всем нам на работу пора!
Но командир остановил боцмана и взял у него газету:
— Сдаётся мне, будто ещё что-то напечатано сегодня в газете. А ну, почитаем!
И командир начал читать:
— «Необходимо отметить, сказал командующий нашему корреспонденту, мужественный поступок боцмана «Тигра» товарища Дымбы. Когда появился из-за тумана громадный нос парохода, товарищ Дымба не растерялся, как и подобает старому матросу революции, и, положив руль на борт, отвёл от лодки неминуемую гибель…» Видите, боцман, а вы говорите, что больше в газете ничего нет! — засмеялся командир, торопливо складывая газету, и у него вдруг почему-то покраснели щёки.
— Ах, виноват, товарищ командир! — сказал Дымба, хитро щуря глаза. — Разрешите уж до конца дочитать!
Боцман взял газету и громко прочитал:
— «Заканчивая беседу, командующий сказал нашему корреспонденту: командование флотом не сомневалось, что экипаж «Тигра» с честью выйдет из испытания. Командир лодки сумел воспитать подлинных советских патриотов. Командующий заявил, что весь флот гордится героями «Тигра». Флот уверен, что «Тигр» с честью выполнит новое задание командования — отправится в дальнее плавание».
Тут полетели в воздух бескозырки, подводники крикнули «ура» и бросились качать и командира, и боцмана, и Сачкова с Бачковым. Когда радость улеглась и нужно было приниматься за работу, Клюев сказал:
— Товарищи, всех качали-качали, а Егорку?
Вдруг из самой глубины лодки раздался испуганный визг медвежонка. Казалось, он заснул и увидел во сне, что его кусают пчёлы величиной с волка.
— Живей, товарищи, на помощь! — приказал боцман.
Но подводники и без команды уже торопились к Егорке.
Непоседу скоро нашли. Медвежонок по пояс провалился в какую-то отдушину цистерны, торчал вверх задними лапами и визжал.
Медвежонка с трудом вытащили. На руках у Клюева он жалобно скулил. Командир приказал Клюеву уложить медвежонка и угостить сладким.
Когда это было исполнено, Егорка моментально смолк. Может быть, он и ещё бы поскулил, но пасть у него была полна сахара.
Всю ночь стучали пневматические молотки по корпусу лодки. Во всех цистернах яростно скребли скребки.
«Тигра» чистили и красили. Укреплённый на подпорках в сухом доке, корабль, казалось, поёживался и мурлыкал от удовольствия.
Егорка крепко спал, забившись под мягкую ветошь.
Лететь так лететь!
Командир самолёта «Н-105» старший лейтенант Васин и его экипаж возвращались домой. Моторы работали отлично, погода была на редкость тихая и ясная.
Море лежало под самолётом, как голубая шёлковая шаль с тонкими и пышными кружевами по краям, — то курчавилась под берегом пена.
Ну и славно же было покачиваться в вышине, зная, что, если захочешь, подымешься ещё выше или камнем ринешься к морю и почувствуешь на своём лице его вкусные и весёлые брызги!
Самолёт гудел. Его вела твёрдая рука Васина. Но старший лейтенант не был доволен ни ясной погодой, ни кружевными берегами.
Правда, задание командования было выполнено, бомбёжка прошла хорошо, все бомбы попали в цель, но Васину и этого было мало.
— Ни одного корабля что-то не видно, — морщился Васин, — а не то бы славную учебную атаку можно было провести!
— Товарищ старший лейтенант, — вдруг заговорили наушники голосом летнаба, — на горизонте наша подводная лодка идёт в море!
— Отлично! Приготовиться! Иду в атаку! — приказал Васин.
Плечи его расправились, и в чёрных глазах зажглись колючие искорки…
Бывает так, что одни и те же мысли приходят в голову разным людям в одно и то же время. Так случилось и на этот раз.
Давно уже пропали за горизонтом родные берега. «Тигр» продвигался вперёд на полном ходу» и кормовой флаг его бился на ветру, словно хлопал в ладоши от радости.
Радостно было и в сердцах подводников. Их имена повторяла вся страна.
Недавно дали сигнал к обеду. Подводники расположились с тарелками на верхней палубе. На вольном ветру аппетит у всех разыгрался. Кок не успевал орудовать чумичкой.
Клюев поспешил окончить обед раньше всех. Он подстелил на кнехт носовой платок, сел и заиграл на двухрядке одну песню за другой.
Командир и штурман, стоя на мостике, беседовали о том же, о чём думал там, в искрящейся вышине, старший лейтенант Васин.
— Я замечаю, — сказал боцман Дымба Клюеву, — что под музыку у Егорки аппетит куда лучше. Гляди, он уж второй бачок компота кончает!
— Он и без музыки не растеряется, — засмеялся кок, высунувшийся из люка в своём белом, как сахар, колпаке. — Я его спрашиваю: «Егорка, компот ел?» А он отвечает: «Ей-ей, не я!» — «А ещё, говорю, хочешь?» Он как заревёт: «Хочу-у-у!»
На палубе весело засмеялись.
— Товарищ командир корабля, — быстро доложил сигнальщик, — прямо по курсу наш гидросамолет. Летит на базу!
— Добро! — ответил командир «Тигра» и тихо сказал штурману: — Даю боевую тревогу. Никто не ждёт её. Может, и выявим какие недостатки. Вообразим, что нас бомбят…
Командир корабля тут же нажал кнопку ревуна и крикнул:
— Атака неприятельского самолёта!
Миг — и подводники надели противогазы. Другой миг — и подводники с ловкостью жонглёров в цирке, не выпуская из рук тарелок, ложек, вилок, хлеба и салфеток, стали проваливаться в люки.
Перед Егоркой всё вдруг забегало, затопало, замелькало. И опять, как тогда на «Маршале», лица людей исчезли за серыми масками и немигающими глазами противогазов.
А Егорка только-только добрался до самых сладких ягод. Вдруг бачок у него начали вырывать и самого медвежонка тянуть то за одну, то за другую лапу.
Егорка решил не сдаваться.
Одной лапой он крепко держал бачок, а всеми другими отбивался налево и направо. А уж задраен был носовой люк, задраивали и кормовой.
Ещё не все подводники успели спуститься в лодку, а уж нос «Тигра» погружался в воду, и она надвигалась на рубку.
Управление «Тигром» перешло вниз. На мостике остались командир и зенитный пулемётчик. Он без промаха прошивал самолёт Васина из строенного пулемёта дальнобойными воспламеняющимися пулями. Разумеется, холостыми.
Без устали работали все помпы лодки. Самотёки её жадно всасывали воду в цистерны. «Тигр» тяжелел, вода уже лизала рубку и подбиралась к корме.
Командиру и зенитчику пора было уходить вниз. Командир оглянулся на корму лодки и замер. Егорка, облапив бачок, яростно отбивался задними лапами от краснофлотца, старавшегося стянуть медвежонка в люк.
Больше на палубе уж никого не было. Вода шумела совсем рядом. Командир узнал краснофлотца и в противогазе и крикнул:
— Клюев, вниз! Задраить люк!
— Егорка, пропадёшь! — крикнул в маску Клюев и исчез в лодке.
Тяжёлая крышка люка захлопнулась перед самым носом Егорки. Захлопнул за собой и третий, последний люк командир.
Теперь на палубе остался один Егорка. Палуба уходила из-под его лап, но медвежонок, не чуя опасности, спокойно сунул нос в бачок.
Вдруг тугая волна одним ударом выбила бачок из Егоркиных лап и выкинула его далеко в море.
Егорка опешил. Он хлопал глазами и ничего не понимал.
Вторая волна одним щелчком сбросила в море и Егорку.
