Екатерина Мурашова - Класс коррекции
Глава 23
Диспозиция вокруг дома была весьма оживленной. Пришли, насколько я сумел разглядеть, почти все. Присутствовали даже больная Маринка и Витька с Милкой на руках.
— Ты-то зачем? — спросил я у Витьки. Митька стоял рядом и таращил совиные, почти без ресниц глаза. — Холодно же, ребенка простудишь.
— Она закаленная, — усмехнулась Витька, потом добавила. — Вы Митьку не понимаете, как я, и объяснить ему не сможете. Так уж получилось: у него сила за двоих, у меня — мозги.
Для Витьки это была очень длинная и философская речь, и я понял, что они с Митькой тоже волнуются за Стешу, но не умеют об этом сказать.
К мордатому «консьержу», в связи с обострением обстановки, тоже прибыло подкрепление: три «быка», одетые в одинаковые кожаные куртки, курили в кулаки у самой парадной и посматривали на нас с агрессивным удивлением. «Консьерж» время от времени выглядывал из подъезда и о чем-то с ними переговаривался. Возможно, передавал инструкции. Наши развлекались вовсю. Таракан, Ванька и еще кто-то кидали снежки в разные окна. Маринка, приложив варежки ко рту, истошно орала в темноту: «Стешка, вызывай милицию! Телефон, Стешка, телефон! Звони 01, 02 или 03. Стешка! Кричи в трубку: убивают!» Игорь Овсянников, засунув в рот едва ли не целую пятерню, оглушительно свистел. Вадик подбегал к охранникам на безопасное расстояние, несколько раз подпрыгивал на месте, а потом клянчил противным голоском: «Дя-яденьки, пустите погреться! Ну дя-деньки!» Вера Иглич прошептала что-то ему на ухо, и он сменил пластинку: «Дя-яденьки, пустите! У меня папа тоже новый русский! Мне туда можно!» Вся сцена напоминала кадры из передачи про животных: группа носорогов в саванне встречается со стадом обезьян.
— Никто не выходил? — спросил я у Витьки. Она отрицательно помотала головой.
Время от времени к дому подъезжали иномарки. Из них вылезали дорого одетые люди, брезгливо посматривали в нашу сторону, неодобрительно в сторону охранников и цедили сквозь зубы: «Совсем шпана распоясалась! За что платим охране?»
Охрана на входе пыталась оправдываться и втягивала головы в воротники курток, как черепахи в панцирь.
Внезапно из темноты показалась инвалидная коляска. Свет фонарей играл на ее никелированных деталях. Коляску катил Пантелей. Вслед за ним шли четверо молодых людей, похожих на младших братьев «консьержа» и компании. Юрка был совсем синий и улыбался через силу.
— Давай домой, — шепотом сказал я ему. — Иглич тебя отвезет.
Юрка закусил губу и отрицательно помотал головой.
На оценку обстановки у Пантелея и его бойцов ушло около минуты.
— Нам это не надо, — спокойно высказался тот, который, видимо, был у них за старшего. — Малолеток попугать или за хорошие бабки — другое дело. А так… Вдруг там этой девчонки и вовсе нету?
— Можно бабки, — вдруг встрял малыш Вадик. — Очень большие. — Все присутствующие разом уставились на него. — Вы сейчас принцессу Стешу освободите, а потом украдете меня. То есть, я сам к вам приду. И вы попросите у папы выкуп, а я буду плакать в трубку и говорить, чтоб он в милицию не обращался, потому что иначе меня на кусочки порежут. И все — будут вам деньги. У меня папа очень богатый, а я — единственный сын. Ясно?
Несколько секунд все, включая Пантелея и быков, потрясенно молчали.
Потом Пантелей выругался так замысловато, что у всех пацанов брови от удивления и восхищения поползли вверх. Он коротко переговорил со своими, и все пятеро решительно двинулись к подъезду. Остальные потянулись следом. Я заметил, что Таракан и Митька как-то подозрительно держат правые руки в карманах. Мне это очень не понравилось, но делать было уже нечего. Я тоже пошел.
Все уже началось и «наши» явно побеждали, когда к подъезду с воем подкатила милицейская машина. Я бросился к выскакивающим из нее милиционерам, чтобы объяснить, что к чему, но меня тут же швырнули лицом в снег. Я облизал разбитую губу и попытался встать… Потом еще раз… И еще…
В конце концов рядом со мной шлепнулась рыдающая Ленка, обхватила меня руками, не давая встать, и закричала мне прямо в лицо:
— Я все узнала! Его фамилия Кондратьев. Артем Кондратьев. Он здесь живет, в этой парадной, на четвертом этаже. Его отец — большая шишка в городе. Не бандит как бы, наоборот — власть. Я сразу в милицию, как ты велел. Свекла там был, что-то такое бормотал, отводил глаза, говорил, что ищут Димуру и Табаки, я им кричала, что Димура и Табаки — ни при чем, что надо ехать к этому Артему. А у них уже что-то такое было, им кто-то позвонил, и он все спрашивал про Вадика, я потом поняла, что его, наверное, отец ищет. Они мне пытались какую-то таблетку дать или укол, но я вырвалась и убежала. А им уже при мне кто-то позвонил, может, из этого дома, и, наверное, велел с вами разобраться, вот они и разбираются… А против Кондратьева они ничего не могут. И Стешку потом накачают наркотиками или убьют, чтоб она ничего не рассказала! Анто-он! Что же это?! — Ленка захлебнулась рыданиями.
— Пусти меня, — твердо сказал я Ленке. — Сейчас я попытаюсь все уладить.
Ленка сразу же послушалась и отпустила меня. А я пополз по-пластунски в ту сторону, где, по моим расчетам, находилась Юркина коляска. К происходящему вокруг парадного входа я не очень присматривался и прислушивался, потому что все это уже не имело особого значения. Успел только увидеть непонятно откуда взявшегося Сергея Анатольевича, географа. Он грудью наскакивал на какого-то милиционера и кричал сорванным голосом:
— Что вы делаете?! Это же дети! Я — их учитель! Что вы делаете?!
— Антон, что у тебя с лицом?! — спросил Юрка.
— Ничего, — ответил я и замычал от злости, потому что рядом с Юркиным креслом стоял Мишаня. — Что?!
— Я старался по-всякому, — сказал Мишаня и опустил голову. — У меня не вышло.
— Он с этой стороны, — сказал Юрка. — Наплевать! — прорычал я. — Юрка, давай!
— Ты думаешь?..
— Давай!!! — крикнул я, почувствовал, как закипает подо лбом знакомый жар, протянул вперед руку и потерял сознание.
Глава 24
Когда я пришел в себя, то почти сразу все вспомнил и понял, что нахожусь внутри кабачка «Три ковбоя». Лежу на скамейке. Надо мной — закопченный потолок, справа — стол, накрытый льняной скатертью, и откуда-то пахнет жареным мясом. Настоящим жареным мясом, с луком, перцем и картошкой. Первым моим желанием было пожрать. Вторым — быстренько скатиться с лавки и бежать отсюда как можно скорее, пока у них тут опять что-нибудь не началось.
Я дернулся, но меня удержала сильная рука, сплошь покрытая веснушками.
— Лежи! — сказала обладательница руки и обтерла мне лицо мокрым полотенцем. Мне показалось, что розовый цвет не был присущ полотенцу изначально. — Тебе лежать надо! Где это тебя так отделали-то?
— Моя милиция меня бережет, — хрипло сказал я, пробуя голос. Голос повиновался. — Мне не лежать, мне бежать надо. Где другие, с которыми я…
— Один убег сразу, — охотно откликнулась рыжеволосая трактирщица. — Мы и разглядеть-то его не успели. На вас указал и убег. Вы-то валялись, как мертвые. Но ты-то вроде ничего, оклемался…
— А Юрка?
— Юркой его звать, да? Тот-то совсем синий был. И не дышал. Лекарь наш сейчас его там отхаживает. Уж и не знаю…
— Ладно, — Юрке я сейчас все равно ничем помочь не могу. Пусть лекарь пытается, специалист все-таки. — Как к замку короткой дорогой пройти?
— Тебе сейчас только к замку, — встряхнув волосами (солнечные зайчики забегали по боку скатерти), рассмеялась девушка. — Тоже рыцарь! Только в себя пришел, сразу до принцессы!
— Мне действительно надо, — серьезно сказал я и, преодолевая чуть ослабшее сопротивление, сел. Огляделся по сторонам. — А вы уже все… восстановили, да? Или ничего и не было? — я словно наяву увидел меч, воткнутый вот в этот самый стол.
— Отчего же не было? — девушка откинула скатерть и показала расщепленную доску. — Когда у дороги живешь, ко всякому надо быть готовым. Мы давно здесь… И дальше будем… А где у тебя дело-то?
— Там, — я махнул рукой в сторону окна. — В другом мире. Надо быстрей, иначе не успеем.
— Ну что ж, — девушка вздохнула. — Как знаешь. Может, поешь все же?
Я вздохнул еще тяжелее ее, но отрицательно помотал головой.
— Вы уж за Юркой там… — попросил я.
— Не беспокойся, — ответила девушка. — Все, что можно, сделаем…
Потом она помогла мне забраться на лошадь и объяснила короткую дорогу к замку через лес. Я старался не обращать внимания на то, что происходит вокруг. Хватало и того, что в кабачке все в порядке. Я попрощался и тронул коня.
— А как же? — удивленно крикнула она мне вслед. — Он же твой…
— Пускай у вас лежит, — ответил я. — Мне без надобности…
Глава 25
— Они объяснили мне! — Сергей Анатольевич старался кричать изо всех сил, но только приглушенно сипел в трубку — Елизавета Петровна! У них было достаточно аргументов, чтобы хотя бы проверить то, что говорили дети. Закон должен быть единым для всех! Ведь девочка действительно пропала! Ее отец в больнице с тяжелым инфарктом!
