Избранное в двух томах. Том 1. Повести и рассказы [1987, худ. Б. Н. Чупрыгин] - Анатолий Иванович Мошковский
Кешка, в котором школьная учительница видит лишь лодыря, заводилу и грубияна, спасает во время шторма жизнь ее сыну Юре (рассказ «Кешка»). И опять писателя волнует не столько сам факт, сколько внутренние пружины, вызывающие именно это, а не другое действие героя. Кешка пишет название Байкала, на берегах которого родился и вырос, с маленькой буквы и через «о». Но он всем существом постиг грамматику мужества и дружеской взаимовыручки.
Вы, должно быть, уже заметили, что нередко у Мошковского имена героев выносятся в заглавие произведения: «Кешка», «Федька с улицы Челюскинцев», «Боря, который улыбался», «Людка», «Аленка», «Алка — дочь пограничника», «Мы с Ленькой, старик и король Великобритании», «Витек стал „нормальным“?»… Иногда имя не названо, но персонажи в названии всё же обозначены: «Брат», «Полководцы медных гильз», «Мальчик, живший напротив»… Этим писатель как бы подсказывает, что главное внимание следует обратить не на интригу, пусть и увлекательную, не на описания, пусть и весьма поэтические, а на характер и поступки действующего лица — мальчика или девочки.
Герой этот обычно не старше тринадцати чет, человек растущий, меняющийся и оттого податливый на добрые и дурные влияния. Часто он далек от совершенства и сам еще не вполне разбирается, где его сила и слабость. Таков, например, мальчишечий вожак и заводила Аверя из небольшого придунайского городка Шараново (повесть «Трава и солнце»). Он привлекателен своей сноровистостью, самостоятельностью, честностью. Но иногда он бывает неприятен. Когда беззастенчиво расталкивает других ребят, чтобы самому поехать на тренировку служебной собаки с пограничником Сашей. Когда снисходительно-пренебрежительно обращается с товарищами и подобострастно-заискивающе с приезжими столичными дачниками. Когда отвечает грубостью на преданность влюбленной в него Фимы.
Порой создается впечатление, будто Аверя живет и действует в состоянии какой-то ослепленности, подчиняясь лишь своим собственным чувствам. А ведь он и в самом деле слеп. Только его болезнь не слепота глаз, а слепота души. С годами она может обратить все ценные природные качества человека в их страшную противоположность: организаторские способности — в стремление властвовать над людьми, самостоятельность — в самоуправство, сноровку — в приспособленчество.
Аверя делает шаг к этому, когда, пользуясь влюбленностью Фимы, побуждает ее выкрасть из дома старинную икону для москвича Левы. Только отчаянный плач избиваемой фанатичкой-матерью девочки возвращает Аверю к реальности.
Мошковский знает, что эгоистическая слепота развивается постепенно и начинается обычно в детстве. Но именно в детстве еще не поздно исправить, а главное — предупредить ее, уча растущего человека душевной зоркости, пробуждая в нем желание понять другого человека, увидеть в нем себя самого, свое отраженное «я». И здесь неоценимую роль играют рассказы о первой отроческой любви — прекраснейшем из чувств, поднимающем человека на неведомую ему прежде нравственную высоту, помогающем «не опоздать к приливу», когда речь идет об океане жизни.
«Скала и люди» — название, тоже характерное для Мошковского. В нем выражено противостояние основных сил, которые сталкиваются в произведениях писателя. Живая, мягкая, «слабая» человечность. И холодная, каменная, бездушная материя, из которой слеплены, увы, не одни диабазовые скалы, но и иные люди.
Что же делает слабого человека крепче самой неприступной скалы? Ум? Техника? Конечно, без смекалки, без техники скалу не осилишь. Но вот работают в одной бригаде два парня: щуплый нескладный Юрка Щукин и здоровяк Федор, ловкий и мастеровитый. Юрку к скале привели жажда подвига, книги Джека Лондона, стремление к яркой, наполненной значительным смыслом жизни. А Федор просто хочет заработать побольше. Яркая жизнь видится ему в том, чтобы прикатить в родную деревню под Рязанью прямо из Москвы на «Волге» с шашечками.
Невольно сравниваешь Федора и Юрку, — их мечты, отношение к работе, к товарищам, к природе, литературе. И Федор с его паническим страхом перед скалой, с его подсчетами заработанных рублей, с его крохоборческим выгадыванием за счет товарищей кажется все более ничтожным и жалким. Да он и сам в глубине души сознает свое ничтожество, наивно полагая, впрочем, что повинна в этом огромная и равнодушная Сибирь, где человек теряется, словно иголка в стоге. «И до чего же одинок и ненужен здесь он, Федор, с этим жалким ломом и веревкой!» — так думает герой о себе.
Но читателю ясно, что дело не в ломе и веревке. Будь Федор окружен компьютерами и могучими автоматами, он все равно будет чувствовать одиночество и никчемность, покуда панцирь индивидуализма и своекорыстия напрочь отделяет его от таких людей, как Юрка, бригадир Саша Зимин, взрывник Гришаков, компрессорщик Симакин, бурильщик Андрей. Подлинную силу и власть человеку дают не деньги, пусть и честно заработанные, а те высшие ценности, которые невозможно заменить или измерить никакими рублями: высота стремлений, доброта, любовь, дружба.
Литература немыслима вне конкретных примет того времени, в которое она создается. Но она неизбежно канет в забытье вместе с уходящими приметами вчерашнего дня, если не обнаружит глубинной, корневой связи с самой сущностью своей эпохи. То, что было лишь мечтой для героев многих «сибирских» и «северных» повестей и рассказов А. Мошковского, давно стало явью. Но мы легко соотносим эти произведения с сегодняшним днем, потому что в них органично сошлись важнейшие черты настоящей художественной прозы: честное, серьезное исследование действительности; писательский идеал, неотъемлемый от народной мечты о справедливости; живое, образное, исполненное гражданской, страстью и простого человеческого участия слово.
Есть у Мошковского очень смелый рассказ «Книга». Про мальчика, который не любил читать, но однажды почувствовал потребность обратиться к литературе, как обращаются к людям, взывая о помощи. Только купленная мальчиком книжка ему не помогла. Ведь в вей описывалась жизнь, где не было «ни забот, ни тревог, ни опасностей» — ничего, что случается с людьми постоянно и из чего, собственно, и складывается жизнь. И мальчик пожалел потраченных зря денег и бросил книжку, как ненужный хлам.
«А где-то в большом городе, — заключает автор, — жил писатель и, быть может, не знал, что эту книгу он написал напрасно, потому что только правда нужна людям — и взрослым, и маленьким».
Я назвал этот рассказ смелым, поскольку автор его должен быть уверен, что его-то книги пишутся не напрасно и их не выбросят за ненадобностью.
Многочисленные переиздания книг А. Мошковского, неоспоримая и стойкая популярность писателя среди ребят и взрослых как в нашей стране, так и за ее рубежами доказывают, что смелость эта оправданна.
Игорь Мотяшов
