Румия - Виктор Владимирович Муратов
— Это ты зря, — возразил Сашка. — Если хочешь стать моряком, айда со мной в мореходку. Настоящие моряки должны быть грамотными.
— Грамотными, грамотными. А где я ее возьму, эту грамоту? Я в Бессарабии жил. Читать да писать научился, и то, когда красные пришли. Да ничего! — беззаботно воскликнул Цоба. — Еще покатаюсь немного, а как холодно станет, подамся в Измаил. Там, знаешь, какие корабли стоят? Юнгой поступлю. Ты учись, учись, а я в это время уже буду где-нибудь в Стамбуле или Порт-Саиде. Есть такие города за границей. Понял?
На Первой заставе ребята слезли с поезда. Дальше ехать было опасно — можно попасть в милицию.
Сашка перевязал потуже узелок с книгами, отряхнулся и стал глазеть по сторонам.
— Чего галок ловишь? — спросил Борька.
— А море где?
— Какое море?
— Так мы ж в Одессе? Черное.
— Эх ты, салажонок, — снисходительно проговорил Цоба. — Шо ж тебе, по всей Одессе море? Море в Аркадии. Я знаю.
— В какой Аркадии?
— Ну, место такое, пляжем называется. Купаются там.
— Вот бы посмотреть.
— Ишь чего захотел! Туда ехать на трамвае надо. А в трамваях зайцам хуже, чем в поезде.
— Одним бы глазком, — зажмурился Сашка.
— И правда, салажонок, — развел руками Цоба. — Некогда мне, да уж ладно, айда покажу.
Цоба, не оглядываясь, пошел вперед, точно хозяин, показывающий гостю свои владения.
Наступало раннее утро. Каштаны охотно подставляли ласковому солнышку свои широкие листья. Было прохладно и немного сыро.
Трамваи только что начали ходить. Заспанная кондукторша даже не предложила ребятам взять билеты. Друзья удивились и повеселели.
— То добра примета, колы первые пассажиры мужчины. План с гаком выполню.
«Мужчины» улыбнулись и промолчали.
Аркадия — это не только пляж. Это санаторий, это парк.
Широкая аллея спускается вниз. По сторонам ровно подстриженные кроны деревьев.
Холодок Сашка чувствует, и шум, похожий на дождь в лесу, слышен, а море…
Аллея вдруг куда-то проваливается, и стена, голубоватая, прозрачная, уходит в небо и сливается с ним у самого солнца. А от солнца на Сашку бежит по голубой стене золотая дорожка.
— Ох ты-ы! Это море? — Сашка остановился, и дух у него захватило. Дальше идти он боялся. Казалось, что вся эта водяная громадина сейчас обрушится на него вместе с солнцем. А Цоба закричал что-то и бегом пустился к морю, снимая на ходу рубаху.
Сашка боялся, но и трусом показать себя не хотел. Он тоже разделся. В воду не лез. Ежился от холода на остывших за ночь голышах и ждал, когда Цоба первым войдет в воду.
Цоба с разгона влетел в море и поднял разноцветные брызги.
— Эй, моряк, — кричал он, — дрейфишь?
Сашка осторожно вошел в воду. Море лишь с берега казалось спокойным. Вода то приподнимала Сашкино тело, то опускала на песчаное дно — море дышало. Сашка поплыл. Все непривычно: впереди не видно берега, а на дне черные водоросли шевелятся, будто пытаются поймать Сашку за ноги. А может, то вовсе и не водоросли… Да и вообще, говорят, акулы на людей нападают.
Сашка поспешно вылез из воды, долго прыгал то на одной, то на другой ноге — грелся и ждал Цобу. А тот заплыл метров на пятьдесят и отдыхал теперь на спине, разметав в стороны руки.
«Вот это пацан, да! — восхищался Сашка новым знакомым. — Вот с кем бы подружиться».
— Ну что ж, Качан, — вытирая лицо грязной майкой, сказал Цоба, — жми в свою мореходку. Тем же трамваем. Давай!
* * *
В мореходное училище Сашку не приняли. Набор курсантов уже закончился. Посоветовали приехать на следующий год.
Легко сказать: на следующий год. А где жить, что делать все это время? Ехать обратно, чтобы засмеяли ребята? А особенно этот Свиридов? Ни за что!
Сашка стоял на Приморском бульваре и смотрел на море: оно казалось тихим, совсем не романтичным, удивительно деловым, равнодушным к Сашкиной судьбе. В порту коптили корабли, над ними медленно вертели своими хоботами портальные краны. И только дальше, где море упиралось в серый горизонт, от черной точки поднимался лохматый дымок.
«Куда он пошел? Может, в Сингапур, — вздохнув, подумал Сашка. — Что делать? В кармане ни копейки, в желудке пусто. Эх, попасть бы сейчас на тот корабль. Вот он уже скрылся, словно нырнул в море, и только черное облачко осталось на горизонте. А что если поехать в Измаил? Говорил же Цоба, что там корабли и устроиться легче, чем в Одессе».
Другого выхода Сашка не находил. «Вот только бы поесть раньше, чем ехать. Но где раздобыть кусок хлеба?»
Сашка медленно побрел к вокзалу. У главного входа на фанерном щите висело расписание поездов. «Одесса — Измаил. Отправление — 22–00», — прочел он.
Часы на столбе показывали половину третьего.
«Долго ждать. Катану на товарняке», — решил Сашка и быстро пошел вдоль забора, отгораживающего пути. Найдя место, где не было колючей проволоки, Сашка без труда перелез через забор, прошелся по высокому перрону и увидел длинный состав. На одном из вагонов было написано: «Кишинев 14/9».
Выждав, когда паровоз дал гудок, Сашка взобрался по шаткой подножке на платформу. Поезд лязгнул буферами и стал набирать скорость.
Сашка сидел среди каких-то ржавых механизмов, болванок, колес.
Состав медленно продвигался через кукурузные поля, останавливался у каждого разъезда. К вечеру похолодало, и голодному Сашке стало еще тоскливее. «Хоть с голоду подыхай. Как собака. И того хуже. Ей, глядишь, кто кусок кинет. А тут…»
Сашка покрепче обхватил ногами чугунную болванку, на которой сидел, и в полусне подумал: «Может, удастся на корабль. А там моряки накормят. Они добрые».
Проснулся Сашка от толчка.
— Вставай, турист, приехали, — гудел чей-то голос над ухом.
Сашка открыл глаза и съежился. Над ним склонился милиционер.
Улизнуть нет возможности. Милиционер крепко держит за локоть.
— Ох, и спишь же ты, парень, — качает он головой. — Из-за тебя чуть в Бендеры не уехал.
«Бендеры. Так это уже Молдавия», — мелькнуло в Сашкиной голове. Он осмотрел вокзал. Небольшое двухэтажное, наполовину разрушенное здание. Красные кирпичные буквы: «Тирасполь».
В дежурке пожилой лейтенант милиции спросил:
— Туриста привел, Кузьмич?
Кузьмич наконец освободил Сашкин рукав.
— Так точно… С товарного, — доложил он.
— Что ж, давай знакомиться, — ласково начал лейтенант.
На Сашку этот тон не подействовал. «Все так — ласково, ласково, а потом давай выпытывать… Скажешь правду — обратно в техникум отошлют», — подумал Сашка и отрекомендовался:
— Сергей Куприн.
А лейтенант уже смотрел на его пальцы. Сашка поспешил спрятать руки за спину.
— Подойди-ка сюда, Сережа. Покажи руки. О!
