Всеволод Нестайко - Супер «Б» с «фрикадельками»

Такие головы!.. Такие головы!.. А такую глупость выдумали. Не для шестиклассников ваши методы!

На следующий день был классный час. Вовочка Таратута поднялся и сказал:

— Не хочу я больше быть президентом! Выберите кого-нибудь другого!.. Пожалуйста!

И как его не уговаривали — и девочки, и ребята, и классная руководительница Оксана Яковлевна, он был, как скала, непоколебимый. Не станешь же силой заставлять человек быть президентом.

И снова были выборы. И президентом выбрали Ниночку Тимченко. Тихую, скромную, молчунью Ниночку Тимченко, которая не знала, кто такой Макиавелли и что у него за методы.

А эрудит Боря Бородавко плакал в школьном туалете, раз за разом сливая воду, чтобы никто не слышал, как он плачет.

Приключение второе. Супер

В шестом «Б» классе появился новичок.

Его родители купили квартиру в трех домах от школы, сделали евроремонт, переехали и, конечно, перевели сына в их школу. Хотя и могли возить куда угодно в другую школу, как возили Борю Бородавко.

Но Борю возили недаром. Ведь их школа была не просто школа, а школа-лицей с преподаванием нескольких иностранных языков, все «крутые» родители пытались устроить туда своих детей. Ведь когда имеешь дело с иностранными партнерами, знания приобретают весьма практическое значения. Новичок был высокий, широкоплечий, коротко стриженный, с мощным затылком. Звали его Джон, то есть по-нашему Иван. Но «крутые» разве говорят по-нашему?.. А впрочем, с первого же дня к нему прилепилось прозвище Супер-Джон, ил просто коротко «Супер». Это было его любимое слово. На все, что ему нравилось, он говорил «супер».

— О! У тебя джинсы — супер! — сказав он Боре Бородавко.

— А ты клево играешь в кэпсы! Супер! — сказал он Вовочке Таратуте.

— Красивая у тебя ручечка! Супер! — сказал он Лариске Литвак.

Да и сам он был настоящий Супер. Потому что в тот же самый первый день сбил с ног Бараболю, здоровяка-восьмиклассника, который хотел отнять у Васи Цюцюрского складной ножик. Бараболя поднялся и собирался пойти в контратаку, но Джон во второй раз сбил его с ног, еще и наступил ему кроссовкой на плечо. Пристыженный Бараболя вынужден был отступить к своим воротам, то есть к дверям восьмого класса и уже оттуда выкрикивал разные нехорошие слова.

— Ну, Джон! Ну, Супер! — восторженно закричал Степа Юхимчук.

— Супер-Джон! — подхватил Стасик Макарец.

— Однозначно! — только и смог вымолвить Вася Цюцюрский, смущаясь из-за того что сам не в состоянии постоять за себя.

Лариска Литвак и другие девочки с интересом посматривали на Супер-Джона. Так в шестом «Б» появился новый лидер. Бывшие «партайгеноссе» Бори Бородавко — Степа Юхимчук, Стасик Макарец и Вася Цюцюрский — сразу бросили своего эрудита Борю и переметнулись к Супер-Джону. Тем более, что Боря уже не угощал их жвачкой и конфетами, потому что семья Бородавко переживала финансовый кризис: их фирма прогорела, «Мерседес» пришлось продать за долги, и Боря ездил в школу на метро. Боря болезненно переживал измену, но решился лишь на презрительную реплику.

— Атависты несчастные!

— Что такое «атависты»? — спросил Вовочка Таратута.

— От слова «атавизм».

— А что такое «атавизм».

— Это то, что осталось в человеке от обезьяны — физическая сила.

— Хм! — хмыкнул Вовочка. — Атавизм — не атавизм, но тот, у кого есть физическая сила, дает по лицу тому, кто ее не имеет.

— Ну и что? — воскликнул Боря. — А что в этом человеческого? Ничегошеньки! Мой брат Аркаша сказал, что человечество, цивилизация возникли именно благодаря физической слабости, человек начал развивать свой разум, интеллект, начали придумывать чем бы защититься, чтобы такое смастерить, только бы облегчит свои физические усилия. Ученые считают, что человек будущего будет иметь большую лобастую голову и маленькие тоненькие ручки и ножки.

Так Боря говорил. Но думал он не совсем так. Конечно же, он завидовал этому Суперу. Супер-Джону. Конечно же, он хотел бы быть таким, как Арнольд Шварцнеггер, Сильвестр Сталоне или Жан-Клод Ван Дамм. Но разве он виноват, что у него плоскостопие, сколиоз и близорукость, очки на носу?.. Однако никто не запрещал Боре мечтать. И он мечтал…

Вот школа горит. Джон, задохнувшись дымом, потерял сознание и лежит под партой почти неживой. Боря хватает его за ногу, тянет (на руки взять он его не сможет, это нереально!) тянет, тянет — и вытаскивает на спортплощадку. Джон приходит в себя, раскрывает один глаз, смотрит на спасителя Борю и едва слышно хрипит: «Ну, Боб! Ты — супер!»

Или — Днепр. Матвеевский залив. Джон ныряет с лодки, ударяется головой о камни, теряет сознание, еще миг — общешкольные похороны обеспечены. Но Боря ныряет, хватает Джона за ухо (надо бы за волосы, но Джон же стриженный) и вытаскивает на берег. После искусственного дыхания по системе Сильвестра (у Бори с ним отлично), Джон раскрывает один глаз, смотрит на спасителя Борю и тихо хрипит: «Ну, Боб! Ты — супер!»

А тем временем бывшие Борины «партайгеноссе» хвостики бегали за Джоном, заглядывали ему в глаза, и чтобы он не сказал, Вася Цюцюрский восторженно восклицал свое «Однозначно!» А ведь еще недавно совсем это «Однозначно!» касалось исключительно Бориных реплик. Как противно теперь это слушать!..

Один только Вовочка Таратута, классный остряк, анекдотист, бывший президент класса, которому Боря пытался устроить импичмент, только один Вовочка Таратута сохранил лицо. Не заискивал перед Супером, не подлизывался и даже позволял себе шутить:

— Вчера у нас на первое был Супер с галушками, а сегодня Супер с фрикадельками.

Боря весело захохотал и стал называть своих бывших друзей фрикадельками.

— О! Фрикадельки пошли! О! Супер с фрикадельками идет!

Правда говорил он это так, чтобы ни Супер, ни «фрикадельки» не слышали. Рисковать он не хотел. Помнил Вовочкины слова: «Атавизм — не атавизм, но тот, у кого есть физическая сила, дает по лицу тому, кто ее не имеет». Тем более Супер записал Степу Юхимчука, Стасика Макарца и Васю Цюцюрского в секцию восточных единоборств, куда сам ходил уже второй год, и теперь «фрикадельки» махали на переменах ногами, как техасский рейнджер Уокер. Связываться с ними было небезопасно.

И вот один раз…

Во время перемены Супер с «фрикадельками» устраивали на спортплощадке показательные выступления. Вовочка Таратута и Боря Бородавко стояли и смотрели. «Ловко они все-таки выкаблучиваются, — думал Боря. — Я так не смогу. Не стать мне супером! Никогда не стать! Только другим завидовать буду свою жизнь…» И такое отчаяние охватило его, что даже слезы на глаза навернулись.

Но вдруг неподалеку появилась незнакомая красивая девочка, которая, озираясь по сторонам, шла к ним. Но, не дойдя, неожиданно остановилась и… заплакала.

У Таратуты было чуткое сердце и первый бросился к ней:

— Что такое? Почему ты плачешь?

Девочка взглянула на него и что-то быстро залопотала… по-английски. То, что говорила она именно на английском, Вовочка Таратута хорошо понял, ведь, как и все в шестом «Б», учил английский, но что именно она говорила, Таратута, к сожалению, не понял. Во-первых, потому что Вовочка отличником не был. Во-вторых, одно дело отвечать на уроках — паст індефініт, презент індефініт, джерунд тощо, и совсем другое — разговаривать с иностранкой. Не тот еще уровень был у Вовочки. Он растерянно обернулся к Боре и позвал:

— Кам сюда! Она иностранка! А я — донт андерстенд!

Боря подошел и заговорил с девочкой. Боря был отличником, еще и изучал английский частным образом — с преподавателем университета.

Супер с «фрикадельками» перестали размахивать ногами и подошли к ним — очень уж была красива девочка.

Боря разговаривал с ней довольно долго — несколько минут. Девочка перестала плакать и заулыбалась. Потом сказала:

— Сенк ю… вери матч!

Это уже поняли все.

И девочка, помахав на прощание рукою, убежала.

— Это американка, — сказал Боря, — их целая группа приехала. Из Денвера, штат Колорадо. Живут в семьях. Из соседней школы. И она заблудилась. Спросила кого-то, и ее ошибочно направили в нашу школу. Я ей объяснил, как дойти до соседней, куда ей надо.

Все переглянулись.

А Джон восхищенно воскликнул:

— Ну, Боб! Ты — Супер! Спикаешь вери гуд! — и повторил: — Супер!

Это было как в мечтах!

Боря так растерялся, что даже покраснел как мак. А Вовочка Таратута вдруг сказал:

— Он не Супер! Он — Борщер!

— Ха-ха-ха! — захохотал Джон. — Клево! Конечно же, Боря — Борщер! Конечно же.

— Ха-ха-ха!

— Борщер! Борщер! — подхватили Степа Юхимчук и Стасик Макарец.

— Однозначно! — сказал Вася Цюцюрский.

— И Таратута — Супер! Клево придумал! — хлопнул по плечу Вовочку Джон.

— У нас весь класс — супер! — сказал Вовочка. — В каждом что-то «суперское» есть. Только не сразу видно.