Владимир Алеников - Каникулы Петрова и Васечкина
– А вот вы что здесь делаете? – спросил Васечкин.
– А, Инна Андреевна? – наступал Петров.
– Я тоже отдыхаю, – вздохнула Инна Андреевна. – Исполняю обязанности начальника лагеря.
– Понятно, – сказал Васечкин. – А ля гер, как а ля гер?
– Сэртэнман, – улыбнулась Инна Андреевна. – Разумеется. А как, кстати, ваш французский? Научились сажать капусту?
– А как же! – ухмыльнулся Петров.
Они переглянулись с Васечкиным, и оба загорланили уже известную нам по предыдущим историям народную французскую песню «Саве ву плантэ ле шу?» («Умеете ли вы сажать капус ту?»).
У Бобкиной и Добкиной, наблюдавших из-за кустов всю эту сцену, округлились и без того достаточно круглые от ужаса глаза, и они, не сговариваясь, помчались прочь.
– Трэ бьен! – сказала Инна Андреевна. – Я вами довольна. Молодцы!
Друзья просияли.
– Говорят, – сказал Васечкин, – к вам какой-то хулиган приезжает?
– Да ну? – испугалась учительница. – Этого только не хватало! Пойду узнаю!
– Да вы не бойтесь, Инна Андреевна, – сказал Петров. – Если что, мы поможем!
Глава 3. Чрезвычайное происшествие
В пионерскую комнату, где всё ещё заседали члены совета дружины, влетели запыхавшиеся Добкина и Бобкина.
– Чрезвычайное происшествие! – закричала с порога Бобкина.
– Неожиданное известие! – поддержала её Добкина.
– Что, что такое? – Все вскочили.
А Бобкина и Добкина, не в силах сдерживаться, вдруг запели, перебивая друг друга, о том, что они видели собственными глазами. В основном, разумеется, о том, как вёл себя Гусь, причём пели они со всевозможными подробностями и преувеличениями.
ДОБКИНА. Чрезвычайное происшествие!БОБКИНА. Неожиданное известие!ДОБКИНА. Такой большой!БОБКИНА. Глаза горят!ДОБКИНА. А нрав! А поведение!БОБКИНА. Колотит, дразнит всех подряд!ДОБКИНА. Ломает…БОБКИНА. Насаждения!Я первая увидела!ДОБКИНА. Я первая заметила!БОБКИНА. Я умоляю, не кричи!ДОБКИНА. Ты, Оля, просто вредина!БОБКИНА. Сама ты, Оля, вредина!(Изо всей силы наступает Добкиной на ногу.)ДОБКИНА. А ну-ка, замолчи!БОБКИНА и ДОБКИНА. Короче, ясно, это Гусь!АЛИК. Ребята, я его боюсь!АРТЁМ. Мы все с тобою, ты не трусь!..ЛЁША. А встреча? Не успели.АНТОН (подводя черту).Он здесь уже, тем лучше!Пусть!Я вскоре за него возьмусь.Ну, что за птица, этот Гусь,Ведь не орёл же, в самом деле!ДОБКИНА. В общем, жуткое происшествие!БОБКИНА. Потрясающее известие!ДОБКИНА. Привёз сообщника с собой…БОБКИНА. И тоже хулигана!ДОБКИНА. Их испугался бы любой.БОБКИНА. Дерутся и горланят!ДОБКИНА. Я первая увидела!БОБКИНА. Я первая заметила!ДОБКИНА. Я умоляю, не кричи!БОБКИНА. Ты, Оля, просто вредина!ДОБКИНА. Сама ты, Оля, вредина!
БОБКИНА. Ах вот как? Получи!ВСЕ (хором). Короче, ясно, это Гусь!АЛИК. Всё больше я его боюсь!АРТЁМ. Да говорю тебе, не трусь…ЛЁША. Жаль встретить не успели!АНТОН. Пока похулиганит пусть.А там я за него возьмусь.Ну, что за птица этот Гусь,Ведь не орёл же, в самом деле!
Антон замолчал и погрузился в раздумье, потом спросил:
– И давно он здесь?
– Да с час уже! – хором ответили Бобкина и Добкина.
– Где же он?
– В столовой.
– Целый час! – возмутился Антон. – А у нас ещё ничего не готово к встрече. Позор!
– Что ж, Антон? – спросил Артём. – Идти всем в столовую?
– Нет, нет! – испугался Алик. – Вперёд пустить председателя совета дружины, спортинструктора, боксёрскую секцию…
– Не надо, – остановил его Антон. – Давайте я сам! Бывали трудные случаи в жизни, сходили, ещё даже и грамоты получал. Авось, и теперь пронесёт… – Он повернулся к Бобкиной. – Говорите, он в столовой? Вы, ребята, валяйте, готовтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Добкиной пройдусь и как бы случайно загляну в столовую. Ну, Добкина, пойдём! – Он кивнул Добкиной. – Покажешь!
– И я, и я, – захныкала Бобкина. – Позволь и мне, Антон!
– Нет, нет, Бобкина, нельзя, нельзя! – сурово сказал Антон.
– Ничего, ничего, я так… – просилась Бобкина, – вдалеке пойду от вас. Мне бы только немного в щёлочку, в дверь подсмотреть, как у него эти поступки…
Антон неодобрительно покачал головой и вышел из пионерской. Бобкина с Добкиной, столкнувшись в дверях, бросились за ним.
На пороге они встретились с Анкой и Дашенькой.
– Где же, где ж они? – взволнованно спросила Анка. – Антон! Антоша! А всё ты, Дашенька, всё из-за тебя. Чего копалась?! Чего возилась?! Антон, куда, куда? Что, приехал он? Здоровый?
– После, после, Анка! – отмахнулся от неё Антон.
– После? Вот новости – после! Я не хочу после… – Анка загородила Антону дорогу. – Мне только одно слово… Что, он уже дрался?
Антон вырвался и убежал. Добкина рванулась за ним.
– Убежал! – возмутилась Анка. – Ничего, ничего, я тебе это вспомню! А всё ты, – набросилась она на Дашеньку: – «Погоди, Анка, погоди, я сейчас!» Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! Всё твоё кокетство. Услышала, что Артём здесь, и давай перед зеркалом крутиться.
– Ну что ж делать, Анка? – томно ответила Даша, опуская свои большие голубые глаза. – Всё равно ведь скоро всё узнаем.
– Скоро… – с сарказмом передразнила её Анка. – Большое спасибо… Слушай, Оля, – схватила она за руку Бобкину. – Ты всё равно в щёлку подглядывать будешь, так рассмотри всё хорошенько: что за хулиган, каков он и какие глаза, чёрные или нет, и сию же минуту возвращайся назад, слышишь?
Бобкина кивнула, вырвалась и убежала.
Анка и Дашенька с завистью посмотрели ей вслед.
Глава 4. Опоздавший – без обеда!
Петров и Васечкин сидели в чисто убранной столовой и с тоской глядели на плакат, где под смешным рисунком была категорическая надпись: «Опоздавший – без обеда!»
– Послушай, эй, Петров… – нерешительно начал Васечкин.
– Чего? – отозвался Петров.
– Ты сходи туда, – ещё более нерешительно продолжил Васечкин.
– Куда? – спросил Петров.
– На кухню… Там скажи… чтобы нам дали пообедать.
– Да нет, я и ходить не хочу, – отказался Петров.
– Ну и дурак…
– Да так, всё равно, хоть и пойду… – размышлял Петров, – ничего из этого не будет. Дежурный по кухне сказал, что больше никому не даст обедать.
– Как он смеет не дать? Вот ещё чепуха! – возмутился Васечкин.
– Ещё, говорит, к председателю совета дружины пойду, всякие опоздавшие скандалят! Этак всякий, говорит, придёт, опоздает, а за ним убирай! Я, говорит, шутить не буду, я прямо с жалобой к Антону пойду, чтобы три внеочередных дежурства закатал, чтоб знали… – излагал Петров.
– А ты ему скажи, что мы только что приехали! – посоветовал Васечкин.
– Ладно! – Петров отправился в сторону кухни.
Васечкин вздохнул и нервно начал барабанить пальцами по столу.
– Это скверно, – задумчиво сказал он, – если он совсем ничего не даст есть. Так хочется, как ещё никогда не хотелось…
На пороге кухни появился Петров.
– Ну что? – встрепенулся Васечкин.
– Несут обед! – обрадованно сказал Петров.
– Несут! Несут! Несут! – завопил Васечкин, хлопая в ладоши и подпрыгивая на стуле.
В столовую вошла хмурая девчонка с подносом, на котором было несколько тарелок.
– Дежурный по кухне последний раз уже даёт! – сказала она, расставляя тарелки на столе.
– Ну, дежурный, дежурный… – сказал Васечкин, беря ложку. – Тоже мне, большой хозяин… Что там такое?
– Суп и жаркое! – неприветливо сказала девчонка.
– Как, только два блюда? – возмутился Васечкин.
– Только…
– Вот ерунда какая! Ты скажи ему: что это в самом деле такое!.. Этого мало.
– А дежурный говорит, что ещё много…
– А соуса почему нет? – вдруг вспомнил Васечкин.
– Соуса нет! – отрезала девчонка.
– Отчего же нет? Я видел сам, проходя мимо кухни, там много чего готовилось…
– Да оно-то есть, да нет.
– Как нет? – Васечкин стукнул по столу кулаком.
– А рыба, а котлеты? – робко поинтересовался Петров.
– Это для тех, кто не опаздывает! – пояснила девчонка. – Вот придёте вовремя на ужин и будете есть… – Девчонка, хмыкнув, демонстративно повернулась и ушла на кухню.
Не успела она скрыться, как Петров и Васечкин схватились за ложки и принялись за еду. Какое-то время они сосредоточенно и молча ели.
– Что это за суп? – нарушил молчание Васечкин. – Просто воды налили в тарелку: никакого вкуса нет, только пахнет.
– Давай я съем! – предложил Петров, управившийся уже со своей порцией. – Мне нравится!
Он решительно потянулся к тарелке Васечкина.
– Ну, ну, ну! – защищая тарелку, завопил Васечкин. – Отстань, Петров!
В это время в зал вошла та же девчонка. Она принесла компот.
– Что это за еда? – начал возмущаться Васечкин. – Разве это еда?!
