Жаклин Уилсон - Двойняшки
Ты не это хотела сказать?
Ну, а что тогда? Ладно, пиши — твоя очередь. Пожалуйста! Ну же, не тяни кота за хвост! Можешь рассказать о себе!
Не знаю, что писать.
Не привыкла рассуждать о себе. Всегда только о нас, хотя обожаю сочинять. Я немножко рассердилась на Руби, когда она нашла эту красивую книгу и начала в ней царапать разную ерунду. Думала, будем писать в ней пьесы, потому что с раннего детства любим выдумывать игры. Притворяемся разными персонажами и сочиняем истории — сами в них верим и потому путаем вымысел с действительностью. Я и сейчас ими живу, но Руби лодырничает и не хочет со мной играть. Она не любит репетировать, ей больше нравится придумывать новые сюжеты. До неё не доходит, что сочинительство — тяжкий труд. Если будешь постоянно придумывать новое, скоро забудешь старое. Я хочу всё аккуратно переписать, чтобы сохранить.
Обожаю сочинять пьесы, а потом их разыгрывать, особенно когда мы вдвоём с Руби: никто нам не мешает, и мы представляем, что это было на самом деле, но играть на настоящей сцене — это не по мне.
Ещё в начальной школе, на рождественском утреннике, мы с Руби были овечками-двойняшками, и мне до сих пор страшно об этом вспомнить — самый ужасный день в моей жизни…
Нет, конечно, не самый плохой.
Самый плохой был, когда…
Эй, не пиши о грустном! Я тебе не разрешаю! Это снова я, Руби. Гарнет только что рассердилась и ушла, потому что я случайно её чуть-чуть поцарапала, когда вырывала ручку. Ведь по-хорошему её попросила! И теперь моя очередь. Близнецы обязаны уступать друг другу.
Она написала чепуху. К чему записывать пьесы в книгу? Их нужно ставить. И Гарнет обязательно должна пойти в актрисы, потому что мы всегда об этом мечтали. А на пути к успеху можно сняться в рекламе и телевизионных играх. Двойняшки — ведущие! Вы когда-нибудь слышали о таком?!
Гарнет не должна отказываться от славы из-за одного неудачного выступления в роли овцы, когда мы были маленькими.
В тот день она сильно перенервничала и случайно описалась. Прямо на сцене, перед всеми! Подумаешь! Кому какое дело?! Не понимаю, почему её всегда кидает в жар, если я об этом заговариваю? Наоборот, ей по роли было положено, потому что в жизни настоящие овцы именно так и поступают. Не жмутся, не терпят в овчарне, скрестив задние ноги, а откликаются на зов природы. И Гарнет последовала их примеру. Все решили, что это очень смешно. Только сестре было не до смеха.
Пора идти. Чую запах воскресного обеда. Ростбиф, запечённый с клёцками! Не обуза для моего толстого пуза!
Руби! Противный поросёнок! Рассказала про мой конфуз с овцой!
Слушай, ты первая начала! Сама про него вспомнила!
Да, но я не сказала, что было на самом деле! Это одно из моих тайных, неприятных и унизительных воспоминаний, а ты рассказала, Руби!
Не рассказала — написала, и эта бухгалтерская книга предназначена не для чужих глаз, а только для нас. Можем писать в ней что угодно. Все наши секреты!
Да, но о своих секретах ты почему-то помалкиваешь! Только о моём написала!
Ладно, хватит волноваться из-за пустяков! Пойдём лучше поедим! Умираю с голоду!
Бабушка расстроена, потому что папа до сих пор не вернулся с блошиного рынка. Она держит его обед в духовке, чтобы он не остыл. Все клёцки расползлись и размокли.
Как одна глупая двойняшка. Пошли! Бабушка зовёт.
Папа давным-давно должен был вернуться. С ним ничего не случилось?
Конечно, нет! Вечно ты волнуешься понапрасну! Просто он наверняка скупил целый магазин и теперь пытается засунуть книги в машину. Ты же его прекрасно знаешь!
Да, но обычно папа не задерживается допоздна. И он любит бабушкины воскресные обеды. Что, если он попал в аварию?
Ах, Гарнет, замолчи! Идём, идём, бабушка!
Глава вторая
Мы долго не писали — столько всего произошло! А сейчас, думаю, пришло время отчитаться. Вот только не знаю, с чего начать. Давай, Гарнет, попробуй! Продолжай!
Не хочу продолжать! Хочу остановиться! Нет, лучше вернуться назад. К тому дню, а может быть, раньше, когда папа поздно пришёл домой с блошиного рынка. К тем счастливым временам, когда двойняшки жили-поживали с папой и бабушкой. Назад, к тем ужасным дням, когда умерла наша мама и…
ПЕРЕСТАНЬ! ХВАТИТ! НЕ НАДО!
Нет, Руби! Мы уже не в силах остановиться. Нам нужно вспомнить. Ты что, не понимаешь? Мы должны и папу заставить вспомнить. Тогда он бросит Розу.
Ну ладно, рассказывай! Только побыстрее! Расскажи про маму, но только будто это выдуманная история, чтобы не было очень больно.
Жил-был юноша по имени Ричард, который влюбился в прекрасную девушку. Её звали Опал. Опалы — красивые камни. Они сверкают и переливаются разными цветами. Некоторые считают, что они приносят несчастье. Девушка Опал была прехорошенькой и сияла своей красотой, и Ричард понимал, что ему необыкновенно повезло, повезло, повезло, что он её встретил.
Ричард любил Опал, и иногда в шутку называл её ОХ-Я-ПРОПАЛ, потому что восхищался и её красотой, и умом, а кроме того, она была ему настоящим другом. Он подарил ей перстень с опалом.
А где он сейчас? Помнишь, как мы любили его примерять? Я его уже сто лет не видела. Ох, нет! Ах, Гарнет! Неужели ты думаешь, что папа подарит его Розе?
Нет, конечно, нет! Бабушка надёжно спрятала перстень в своей шкатулке с украшениями и говорит, что отдаст его нам, когда мы вырастем.
А кому из нас? Скорей всего, мне, учитывая разницу в возрасте. Но иногда я буду давать его тебе поносить, если, конечно, обещаешь не потерять.
Ты забыла, что из нас двоих я самая собранная! Послушай, ты меня перебила!
Продолжай. Ты остановилась на перстне. Итак, папа подарил маме…
Ричард подарил Опал красивый перстень с молочно-белым опалом в розовых, голубых, зелёных и фиолетовых крапинках, которые чудесно переливались, когда на них попадал солнечный луч.
У них была своя квартира.
Они поженились.
И у них родились дочки-двойняшки.
А кто из нас кто? Я младенец на руках у мамы.
Нет, это я. А тебя держит папа. Я нас нарисовала — мне лучше знать.
А вот и нет! Малышка на руках у мамы крупнее — сама посмотри! А я и была больше. Мы обе это знаем. Малышку зовут Руби. Это я!
Какое это имеет значение? Ладно, пусть мама держит тебя.
Давно бы так! Мама, конечно, и тебя взяла на руки. Сначала меня, потом тебя. А потом я перекочевала к папе, а потом…
А потом мы подросли, стали всюду топать, и у же не нужно было брать нас на руки. Хотя мама любила нас приласкать. Мы обе сидели у неё на коленях. Я помню.
Ты вспоминаешь ту фотографию. А давай вставим её в нашу книгу!
Это не просто фотография. Я помню. Мама уже была слабой, но в её нежных объятиях мы чувствовали себя защищёнными. Запах цветочных духов… Нас щекочут её кудрявые волосы… И она сама любила нас пощекотать. Помнишь? Мама играла с нами в игру "Маленькая свинка отправилась на рынок" и потом щекотала, а мы корчились от смеха. Помнишь, Руби?
(Она притихла — не любит вспоминать, потому что расстраивается, а она не умеет быть несчастной. Руби никогда не плачет. По этому признаку нас легко различить. Если кто-то из нас покраснел и вот-вот расплачется — это точно я.
Наверное, я чуть-чуть поплачу, когда допишу этот абзац. Ну, продолжим нашу историю. Закончим её побыстрее…)
Близнецы пошли в школу, а Опал и Ричард — на работу. По выходным они ходили в бассейн и в магазин и проводили уйму времени на морском побережье. В общем, жили как обычная дружная семья. Но потом всё изменилось, хорошие и счастливые события улетучились из нашей жизни.
Опал немножко приболела, и ей пришлось лечь в больницу. Вернувшись домой, она снова какое-то время чувствовала себя нормально, а потом снова заболела, и у же не могла больше работать, и лежала в гостиной на диване. Бабушке приходилось забирать близнецов из школы. Ричард перестал работать и ухаживал за Опал. Но ей не становилось лучше. Она умерла, и семья развалилась.
Ну вот, я дописала. Ты хочешь почитать, что получилось, Руби? Нет, не хочет. Это случилось три года назад, когда нам было семь лет. Сейчас нам десять лет, и жизнь вошла в свою колею. Мы никогда не сможем быть той, прежней семьёй, но сейчас у нас есть новая семья.
