Энн Брешерс - Второе лето союза «Волшебные штаны»

— Мне надо работать. Премьера в воскресенье. Мы решили устроить небольшой показ к приезду родителей.

— Работай, конечно. Я найду чем заняться. — Брайан устроился на полу со своими блокнотами и карандашами.

Тибби села за компьютер. Сегодня надо бы сделать саундтрэк. Ей казалось, она знает, какие песни надо использовать, но, увидев работу Алекса, Тибби поняла, что ее музыка слишком… предсказуема. Тибби решила найти неизвестные композиции неизвестных групп и изменить скорость так, чтобы их вообще нельзя было узнать.

Тибби снова прокрутила отрывки, которые они смотрели с Алексом, потом подобрала песню и поставила ее на бешеную скорость. Увлеченная работой, она не сразу заметила, что Брайан все видит через ее плечо. Тибби попыталась загородить экран головой.

— Что?

— Это… оно?

— Частично, — не сдержала она раздражения.

Брайан казался расстроенным.

— А как ты думаешь, твоя мама не обидится, если ты покажешь ее в ванной с полотенцем на голове? — Это был вопрос, а не обвинение.

Тибби посмотрела на него как на тяжелобольного.

— Это же кино. Не важно, что она подумает. Это же… ну, понимаешь, это искусство, а в нем всегда есть… ну условность, что ли.

Условность условностью, но Брайан не собирался отставать.

— Но если она увидит, то огорчится, — просто сказал он.

— Начнем с того, что она ничего не увидит. Ты что, думаешь, мама приедет на родительский день? Да она даже мой дневник никогда не открывала!

— А тебе не будет стыдно от того, что ты сняла фильм, который нельзя ей показать?

— Да почему нельзя! — взорвалась Тибби. — Пусть смотрит, мне все равно.

Прикол в том, что она не приедет, поэтому не о чем говорить.

Брайан замолчал и больше не смотрел ее фильм. Он снова принялся рисовать, а Тибби проигрывала музыку на максимальной громкости и на разных скоростях. Этим вечером Брайан ничего не насвистывал.

— Наверное, она еще сердится. Не знаю. Она все время молчит, — говорила Лена, прижав трубку к уху и развешивая блузки. Ей приходилось вешать обратно горы одежды! Каждая покупательница мерила не меньше двадцати вещей, а покупала в лучшем случае одну-две. Если же в выборе участвовала Лена, то чаще всего не покупали вообще ничего. Лена не умела продавать.

— Идиотский был праздник. Но, по крайней мере, я много чего наснимала, — сказала Тибби.

Лена слышала какие-то ужасные звуки. Тибби была слишком современной, чтобы слушать хорошую музыку.

— А ссору наших мам ты сняла? — не удержалась от вопроса Лена. Она не знала, почему так много думала об этом. Наверное, потому, что чувствовала себя виноватой.

— Частично. Я случайно стерла конец, когда снимала, как мама бегает по дому с прилипшим к каблуку подгузником.

Лена хихикнула:

— Ну, ты даешь!

Моя мама ничего не понимает в жизни. Когда я уезжала, она все повторяла, что твоя мама должна быть с тобой откровеннее. Можно подумать, она мне что-нибудь рассказывает.

Лена сгребала вешалки в кучу.

— Да уж, — рассеянно отозвалась она.

В трубке повисло молчание.

Лена догадалась, что нарушила важное правило. Можно обсуждать свою маму. Можно слушать, как подруга критикует свою маму. Но никогда нельзя говорить гадости о маме своей подруги или соглашаться с ней, когда она делает это сама.

Лена не собиралась быть бестактной, но так уж получилось.

— Вообще-то она не самая странная, — тихо сказала Тибби.

— Да. Нет. В смысле… конечно. — Лена пыталась вернуть на вешалку упорно сползающую блузку. Она никогда не умела делать два дела одновременно.

— И возможно, тебе не стоило выпытывать у моей мамы подробности про этого парня.

— Тибби, я не выпытывала. — Лена задумалась. Вообще-то она проявила несвойственную ей настойчивость. — В смысле, я расспрашивала, и мне стыдно, но она все-таки не обязана была… — Лена случайно нажала щекой кнопку: «Би-и-и-п».

— Не обязана была что? — Тибби начала заводиться. — Говорить тебе всю эту ерунду, которую ты хотела из нее вытянуть?

— Нет, я имею в виду…

— Извините? Здесь кто-нибудь есть? — Покупательница махала Лене из примерочной.

Лена заволновалась и уронила блузку на пол, потом наступила на рукав.

— Тибби, послушай, я сейчас не могу…

— Обидно то, что моя мама хотела тебе помочь.

Лена не выдержала:

— Тибби! Я же ни в чем не обвиняю твою маму и, между прочим, не снимаю фильм о том, как она бегает по дому с подгузником на каблуке!

Тибби не ответила. Лена поняла, что произошло что-то ужасное.

— Тиб, прости меня, — сказала она.

— Мне пора. Пока. — Тибби повесила трубку.

Они когда-то договорились ни за что не бросать трубку, даже если очень рассердятся друг на друга. Тибби нарушила договор.

— Простите? — снова позвала покупательница.

Лене хотелось плакать, но она пошла к примерочной.

— Да. Вам помочь?

— У вас есть вот эти штаны на размер больше? — Женщина помахала над занавеской штанами.

Лена отправилась к полкам. Такое ощущение, что женщины всегда берут вещи не своего размера, а того, который хотели бы иметь. Лена нашла штаны двенадцатого размера.

— Вот, пожалуйста, — сказала она.

Минуту спустя женщина вышла из примерочной. У нее были крашеные рыжие волосы и бледная кожа.

— Ну как? — спросила она с надеждой.

Лена смотрела на телефон.

— Мне кажется, они вам немного малы. — Лена всегда предпочитала горькую правду сладкой лжи.

— Наверное, вы правы. — Дама отшатнулась от зеркала.

— Принести вам четырнадцатый? — предложила Лена.

Такую возможность женщина явно даже не хотела рассматривать. Она ушла пару минут спустя, ничего не купив. Лучше ничего не покупать, если оказалось, что у тебя вместо десятого четырнадцатый размер.

Лена взяла трубку и увидела, как расстроенная покупательница выходит из магазина. Наверное, не так уж удивительно, что Лена никогда не получала премию.

Кармен набрала мамин номер. Она зажала свободное ухо пальцем, чтобы не мешал шум в кафе.

«Абонент не отвечает или временно недоступен». Кристина выключила телефон! Невероятно! А что, если с Кармен произошел несчастный случай? Что, если она истекает кровью на обочине дороги? Кармен желала сейчас истекать кровью на обочине дороги.

— Все в порядке? — спросил Портер.

Кармен поняла, что у нее сейчас такое выражение лица, словно она действительно истекает кровью на обочине дороги.

— Да. — Она попыталась отвлечься. — Просто я не могу дозвониться до мамы.

— Это срочно? А то мы могли бы…

«Нет, не срочно, — хотела заорать Кармен. — Мне нечего сказать. Я просто хочу позвонить и испортить ей свидание».

Губы Портера беззвучно двигались, как в немом кино. Наверное, он предлагал какой-то план действий, но Кармен не слушала.

Она махнула рукой:

— Все в порядке. Не обращай внимания. — Она уставилась на свой молочный коктейль розового цвета.

— Хорошо. — Портер отставил свой коктейль и достал бумажник. — Кино начинается через пятнадцать минут. Пойдем?

Кармен кивнула. Она уже думала о другом. Весь день мама носилась по дому. Она постелила новую скатерть в гостиной и поставила вазу с тюльпанами. Кармен решила, что Кристина просто хочет нести в мир красоту, но теперь ей пришло в голову, что Кристина отпустила ее так поздно в кино потому, что хотела позвать домой Дэвида. А вдруг они собираются…

Стоп, нет. Только не это.

Неужели мама думает, что можно взять и прийти в их квартиру — в квартиру Кармен — с мужчиной и… и…

Кармен завелась не на шутку. Ну уж нет.

Она приложила ладонь ко лбу:

— Знаешь что, Портер?

Он с подозрением посмотрел на нее:

— Что?

— По-моему, у меня обширный инфаркт головного мозга. — Она могла сказать «болит голова», но так звучало внушительнее. — Думаю, мне лучше поехать домой.

— Ужас! — Он явно расстроился и, кажется, в первый раз понял, что Кармен морочит ему голову.

— Прости, — сказала она. Ей стало стыдно. Она не хотела быть зловредной девицей, которая морочит голову.

— Тогда давай я тебя подвезу.

— Я могу дойти пешком.

— Я тебя не отпущу одну, раз ты плохо себя чувствуешь. — Теперь он смотрел на нее с вызовом.

Через несколько минут Кармен тихо вошла в квартиру. Она старалась не шуметь, но, боясь увидеть то, что она не хотела бы увидеть, решила дать знать о своем появлении. Кармен с силой хлопнула дверью и позвенела ключами, потом прошлась взад-вперед и снова позвенела.

Тишина.

На кухне и в гостиной никого не было. Значит, худший вариант — спальня Кристины. Кармен задержала дыхание и пошла туда, хотя и не знала, что собирается делать.

С бьющимся от страха сердцем Кармен шла по небольшому коридорчику, который вел к спальне. Шаг. Два.