Продавец счастья: магия кинематографа, или Новые приключения Ское - Елена Эдуардовна Бодрова

— Сынок… — послышалось Вадиму и даже показалось, что слово на этот раз совпало с движениями губ мамы на видео.

— Какой я тебе «сынок»?!

— А кто же?

— Никто… — услышал он свой охрипший голос. На миг сжал руками виски. Изображение перед глазами поплыло. Вадим вскочил и выбежал из квартиры, хлопнув дверью.

Ника озадаченно посмотрела на Ское. Тот встал с дивана и выключил запись. Девочка подошла к окну, открыла. Внизу, едва виднеющийся за лысыми ветками карагача, быстрым шагом шел Вадим.

— Вадим! — крикнула она, но мальчик не поднял головы, не сбавил хода и скрылся в арке.

43

— Эй, продавец несчастья!

Ское обернулся. К нему направлялся нестройной, покачивающейся походкой Вадим. Он плюхнулся рядом с ним за парту, чуть не уронив стул.

— Ты пьян?

— Где?

— Понятно, — Ское озабоченно глядел на друга. Прозвенел звонок. — В таком виде на урок мог бы не приходить. Ну-ка, давай уйдем отсюда, пока не поздно.

— Зачем? Я хочу остаться. Буду грызть гранит, — Вадим оттолкнул Ское, схватил свой рюкзак и шлепнул его на парту, молния разошлась, посыпались тетрадки и учебники. Одноклассники уставились на Вадима.

— В хлам, — тихо произнес кто-то из ребят. В класс вошла Юлия Васильевна, молоденькая учительница географии. Полные руки ее всегда были какие-то обмякшие, а лицо обыкновенно имело растерянное выражение. Став спиной к доске, она вяло махнула рукой — садитесь — и прошла к своему учительскому стулу. Обычно она долго утихомиривала ребят, даже после звонка, напрягая голос. Сейчас же в классе висело молчание. Юлия Васильевна растерянно оглядела лица подопечных. Ское поднял руку:

— Юлия Васильевна, можно я провожу Вадима до дома? Ему нехорошо.

Вадим положил подбородок на ладони, смотрел мутными глазами на учительницу и улыбался.

— Мне хорошо, — сказал он не очень разборчиво.

— Это точно, — весело подтвердил кто-то с задней парты. — Ему сейчас о-о-очень хорошо.

— А что случилось? — спросила учительница у Ское. Лицо ее приняло одно из своих самых растерянных выражений. Ское не успел ответить. Вадим, покачиваясь, встал с места, возвел руки к потолку и пропел:

— Нет повести печальнее на свете, чем повесть о географии и Юлии Васильевне, — он покачнулся, схватился за парту, буркнул неразборчиво: — Нескладно как-то.

По классу пронеслись смешки.

Ника бросила быстрый взгляд на расплывшуюся в глупой улыбке физиономию Вадима, тут же отвела глаза. Взяла ручку и стала усердно закрашивать клеточки в тетради.

— Да он пьян! — осенило географичку. — Это недопустимо!

— Можно я его уведу? — Ское схватил одной рукой Вадима за плечо, другой — его рюкзак и стал выталкивать приятеля к выходу: скорее, пока учительница не опомнилась от своего замешательства.

— Вперед иди, — говорил Ское, таща Вадима по пустому школьному коридору. Лишь бы не наткнуться на директора или классную.

— Как скажешь, мамочка, — невнятно пробормотал тот. Он послушно плелся, увлекаемый другом.

Ребята вышли из здания школы и направились в сторону дома Ское.

— Куда ты меня тащишь?

— Домой.

— Мой дом в другой стороне.

— Вряд ли родителям понравится твой вид, поэтому мы идем ко мне домой.

— У меня нет никаких родителей, — пьяно выкрикнул Вадим. Несколько прохожих обернулось на него. — У меня только отец-одиночка, — и он расхохотался.

— Помолчи, ладно? — предложил Ское. Вадим остановился и вскинул руки в широком жесте, будто собирался произнести речь. Он мучительно подбирал слова, судя по лицу. Ское дернул его за локоть. — Пошли, оратор. Дома выступишь.

— А куда мы идем? — снова пробормотал Вадим.

— Домой, — повторил Ское.

— А что это такое — домой? Это куда? — невнятно сказал Вадим и, споткнувшись о бордюр, чуть не упал в газон. Ское подхватил его покрепче:

— Под ноги смотри.

Так они добрели до квартиры Ское. Вадим, не снимая обуви, прошел в комнату и плюхнулся на диван.

— Ну? — Ское уселся на стул напротив и выжидательно смотрел на друга.

— Баранки гну, — проговорил тот в подушку.

— Что случилось? Зачем ты напился? — допытывался Ское.

— Баранки гну — тебя не устраивает ответ? — Вадим приподнял голову с подушки и мутными глазами смотрел на мальчика.

— Нет, не устраивает. Ты что-то кричал насчет отца-одиночки. Опять с мамой поссорился?

— Она меня бросила. Как в твоем фильме, — бормотал Вадим. — Это ты виноват, продавец несчастья… — проговорил он и внезапно заорал на друга: — Ты! Снял про меня фильм! Как меня мама бросила! Чтобы меня добить! Ты — продавец несчастья!

Он зарылся лицом в подушку и умолк. Ское сидел на стуле рядом и смотрел на его лохматую макушку. Что с ним? Плачет или просто заснул?

Вадим пролежал так некоторое время, без движений. Затем отвернулся к стене, закрыв лицо руками. Через несколько минут до Ское донеслось его тихое посапывание.

44

— Может, я с тобой?

— Что я — Ника, чтобы ты меня провожал? — язвительно спросил Вадим. — Сам дойду.

— Мы могли бы поговорить.

— О чем?

— О твоей маме.

Вадим молча натянул на себя куртку, застегнулся, повернул ручку двери, посмотрел на Ское. Помедлив немного, произнес:

— Извини за то, что… за эту ситуацию.

— Успокойся, Вадим. Все нормально.

На улице почти стемнело.

Через двор Ское мальчик шел, огибая многочисленные лужи. Солнечный свет весь день играл на крышах домов, застревал в кронах деревьев и поэтому не успевал осушать лужи. Возле одного из подъездов соседнего дома кто-то негромко спорил. Вадим сначала не обратил внимания, но, проходя мимо, вдруг заметил, что один из спорщиков, небольшой лохматый мальчик, — не кто иной, как Паша. Вадим остановился. Что этот мелкий пытается доказать какому-то мужику, на вид не очень трезвому?

— … или позови мамашу сюда, — услышал он скрипучий голос этого мужика. Вадим подошел. Не обращая на него никакого внимания, тот продолжал гнуть свое.

— Тогда с дороги уйди, недомерок, — проговорил он почти ласково, с какой-то отвратительной ноткой в голосе. «Недомерок» смотрел на мужика исподлобья квадратными влажными глазами, ничего не отвечал, держал своей щуплой рукой дверь. Мужик нахмурил брови. — Ты же не хочешь, чтобы как в прошлый раз?

— Ты кто такой? — грубо спросил Вадим у него, подойдя поближе.

— А ты кто такой? — дохнул ему в лицо перегаром мужик. — Не лезь.

— Кто это? — спросил Вадим на этот раз у Паши. Мальчик ничего не ответил, а только глядел с ненавистью на мужика.

— Я его папа, — ответил тот. — Так что не лезь, парень. Семейные дела у нас.

— Шел бы ты отсюда, «папа». Видишь, тебе не рады, — сказал Вадим,