Эсфирь Цюрупа - Дед Илья и внук Илья
А шофёр видит буквы «РУ» и сразу узнаёт Илюшу и кричит:
— Батюшки! Я ж тебе утром русским языком объяснил всё! Что ты тут делаешь?
— А я всё равно письмо везу, — отвечает Илюша и чихает.
— Ага, везёшь? А куда ж, интересно?
— В «Светлый луч». Я из «8 Марта» туда пешком дойду.
— Ну и здорово! — отвечает шофёр. — Да мы с тобой от «8 Марта» километров на шестьдесят уехали, в другой район. Мне, брат, хочешь теперь не хочешь, а без олифы домой невозможно возвращаться. Плакало твоё срочное.
— Нет, не плакало! — сердится Илюша. — Я тогда отсюда пешком пойду. И дойду! Хоть сто километров! — И вдруг из его глаз выбегают ручьи и прокладывают на белых щеках блестящие дорожки.
— Ты, никак, ревёшь?
— Нет! — Илюша шмыгает белым носом.
— Ну, вот что, — решает шофёр. — Вылезай-ка из кузова. Давай сюда ногу, давай другую. Держи меня за шею. — Вместе с Илюшей он спрыгивает на землю. — Весь из-за тебя в мелу вымазался. — Он отряхивается. — Навязался ты на мою голову. Ну, что с тобой делать? Выдрать, что ли? Снимай штаны.
— Нет! — крикнул Илюша и крепко схватился за свою пряжку.
— Ты что, чудак? — удивился шофёр. — Говорю, снимай штаны и майку тоже, вытряхивай! Ты ж весь белый! В населённый пункт въедем — там все с перепугу заиками станут!
Илюша вытряхивает майку и штаны. Туча белой пыли поднимается в воздух, и трава в этом месте делается седой.
— Хорош! — смеётся шофёр. Он достаёт из-под сиденья в кабине большой чайник. — Иди-ка, полью.
Илюша моется под струйкой и пьёт вволю, прямо из носика. Шофёр протягивает ему комок мягких чистых ниток:
— Получай концы!
Вытираться «концами» одно удовольствие: ими всегда обтирают руки, измазанные в машинном масле, настоящие рабочие люди и даже моторист на катере.
— А теперь имей в виду, — говорит шофёр, — от меня ни на шаг. Вместе поедем в районный центр за олифой. Вместе поедем обратно. К ночи доставим твоему деду письмо. Почта и та раньше бы не управилась. Понял?
— Понял, — отвечает Илюша.
Они влезают в кабину, садятся рядом и едут в районный центр. Районные центры бывают разные: бывают города, а бывают и сёла. Илюша с его знакомым шофёром приехал в большое село. В нём всего одна улица, но зато такая длинная, что даже в грузовике по ней пришлось ехать долго. Ехали мимо новых рубленых домов, мимо двухэтажной школы и клуба с колоннами, мимо вывесок «Магазин», «Поликлиника», «Радиоузел». И мимо кино, возле которого точно так же, как в Старой Узе, стояли девчонки за билетами, и в волосах у них были такие же гребёнки и прозрачные капроновые банты, и в кулаках так же зажаты монетки. И какие-то мальчишки точно так же, как в Старой Узе, старались пролезть вперёд, без всякой очереди.
Наконец остановились у ворот с вывеской «Склад».
— Пойду узнаю насчёт олифы. От машины ни на шаг! — приказал шофёр и ушёл.
Его проводила взглядом серая коза, она паслась у ворот.
Илюша немного посидел в кабине. Потрогал баранку руля, надавил на тормозную педаль. Хотел посигналить, но побоялся — шофёр заругает. Тогда Илюша сам погудел: «Уи-и, уи-и!» Коза ответила тревожным: «Ме-е». Значит, он действительно гудел похоже на машину.
Илюша вылез из кабины и, заложив руки за спину, стал прогуливаться туда и сюда, мимо ворот и мимо козы. Коза лениво жевала травинку и глупыми жёлтыми глазами глядела вслед Илюше.
Шофёр всё не шёл, стало скучно.
— Ме-е-е… — подразнил Илюша козу.
«Ме-е-е…» — ответила она.
— Ме-е-е… — сказал Илюша.
«Ме-е-е…» — подтвердила коза.
Неизвестно, сколько еще продолжался бы у них этот разговор, если бы Илюша не вздумал покрутить перед мордой у козы майкой. Коза опустила бороду и наставила рога прямо на Илюшу.
— Подумаешь, испугался я твоих рогов! — сказал Илюша. — А ну, пошла отсюда! — И он взмахнул майкой.
Коза вскинула голову, и майка нацепилась ей на рога.
И, мотая головой, коза помчалась по улице, унося на рогах Илюшину майку.
— Стой! — закричал Илюша. — Отдай! — и побежал вслед за козой.
Услышав крики и топот, из калитки выглянули двое мальчишек. Они стали свистеть и гикать, а потом припустились за Илюшей и козой. Вслед за ними выскочили другие ребята из других калиток, и через минуту по улице мчалась толпа мальчишек и одна стриженая длинноногая девчонка в платье клеточками.
Наконец самый храбрый и самый большой мальчишка схватил козу за рога и, пока другой держал её за хвост, отнял у неё майку и высоко поднял над головой.
— Чья? — крикнул он.
— Моя! — ответил Илюша и протянул руку.
Но парень поднял майку ещё выше.
— А ты чей?
— Платов я, — ответил Илюша.
— У нас таких нет! — сказал парень.
Другие ребята засмеялись, и длинноногая клетчатая девчонка тоже.
— А у нас есть! — рассердился Илюша.
— Мало ли где есть! — сказал парень и перебросил майку другому мальчишке.
Илюша подпрыгнул, но не поймал.
— В области есть знаменитый каменщик Платов, в газете портрет печатали, может, это ты? — смеясь, спросил второй мальчишка и перебросил майку третьему, прямо над головой Илюши.
Илюша опять подпрыгнул, но майка пролетела слишком высоко.
— Ещё по радио про начальника строительства Платова говорили, это, случайно, не ты? — ухмыльнулся третий и перекинул майку четвёртому.
Илюша бросился к нему, снова подпрыгнул и снова не поймал.
Он стоял в тесном кругу ребят, а его майка перелетала из рук в руки. Илюша уже перестал прыгать и только поворачивался, глядя ей вслед. Он устал с дороги. И он был голоден. И шишки болели. И он боялся, как бы шофёр не уехал один. А ребята не отдавали майку да ещё смеялись.
Илюша вдруг почувствовал себя маленьким, как речная галька, и ему захотелось спрятаться за широкую спину деда Ильи или бати, потому что они большие и сильные, как скалы.
И ещё ему захотелось сейчас же во всё горло крикнуть всем своим обидчикам, что дед Илья, знаменитый каменщик, о котором в газете печатали, — его собственный дед! А Платов — начальник строительства, о котором по радио говорили, — его собственный отец.
Но он ничего такого не сказал, потому что вдруг припомнился ему бабы Танин сердитый голос: «Раскукарекался кочеток во весь голосок, а у самого ещё гребень не вырос…»
Окружённый тесным кольцом озорников, Илюша стоял потупившись и кусал губы. Самое главное, самое главное — не дать выкатиться первой слезе.
Вдруг кто-то из мальчишек сказал:
— Глядите, у него конверт из кармана торчит! — и протянул руку к бабы Таниному письму.
Илюша сразу позабыл, что он маленький и голодный, и что шишки болят, и что майку не отдают, и что шофёр может без него уехать. Он помнил только одно: письмо важное, заказное и читать его можно только деду Илье, больше никому!
И недолго думая Илюша бросился на всех обидчиков сразу. Он стал их толкать и бодать изо всех сил. Ребята удивились: такой маленький и так отважно сражается. Они даже расступились в стороны. И получился проход. Илюша нырнул в него и стремглав помчался по улице.
Кто-то что-то кричал ему вслед, но он мчался что было мочи.
— Эй, да погоди ты, чуда-ак! — наконец расслышал он.
Но он и не думал годить, он надеялся: «Вот сейчас отстанут».
А они не отставали. Топот их ног всё приближался. Ведь они старше, ноги у них длиннее, удрать трудно. Вот он уже слышит позади себя их частое дыхание, их близкие голоса.
— Остановись, чудак! — услышал Илюша над самым ухом голос того, долговязого. (До чего ж противный голос!) — Остановись! Письмо потерял!
Илюша остановился как вкопанный. Письмо! За это письмо он вступил в бой, победил несчитанных врагов… и вот выронил.
Илюша тихо побрёл назад. Он забыл устеречь первую слезу. Она выкатилась, и за ней побежали другие.
Мальчишки стояли кучкой и разглядывали запечатанный конверт. На нём было написано: «В колхоз «Светлый луч» Староузского района. Бригадиру каменщиков Илье Ивановичу Платову. Лично. Заказное».
Долговязый парень подул на конверт, обтёр его о штанину и протянул Илюше:
— Бери! Ничего ему не сделалось! Всё в порядке.
Шмыгнув носом, Илюша стал засовывать письмо обратно в карман. Потом надел майку.
— И вообще ты парень ничего, подходящий, — сказал долговязый. — Мы в нашем райцентре не признаём всяких хлюпиков, а уважаем храбрых, самостоятельных.
— Да! — сказала стриженая девчонка в клеточку. — А которые за мамкин подол держатся, тех не уважаем.
— У меня мамки совсем нет, — сказал Илюша.
Вокруг него стало на минуту тихо-тихо, потом долговязый кашлянул и спросил весело:
— Это ты, что ли, на грузовике приехал, который у склада стоит?
— Я, — ответил Илюша. — За олифой я приехал.
