Владимир Разумневич - Веснушки — от хорошего настроения
Ребята охотно включаются в игру.
Тома быстро догадывается, что имел в виду Стасик, когда говорил о сыпучке. Маленькие пучки соломы желтеют на снегу по всему задворью. Тома петляет из конца в конец, обегает то место, где недавно разводили костёр, пробирается вдоль забора к интернату и вновь возвращается к амбару, потом, согнувшись, медленно идёт к сугробистому оврагу.
Колька Мерлин по следам видит — лазутчик ему достался опытный и хитрый. Хотя шипы бутсов и оставили на земле глубокий отпечаток, но далеко не везде. Приходится то и дело отыскивать их заново. И двигался нарушитель довольно-таки странно: зигзагами, перепрыгивая с места на место, дважды зачем-то перелезал через забор, вплотную приближался к тиру и делал привал под самым окном директорского кабинета.
Но Кольку не проведёшь! Опытный следопыт! Он давно научился читать следы. Идёт точно по тому пути, которым ещё недавно прошёл в футбольных бутсах Стасик…
Но что такое? Колька неожиданно сворачивает далеко в сторону, сбивается с маршрута. Зачем-то лезет на сеновал, куда Стасик не заглядывал. Наверное, потерял след. Уж этого-то Стасик от него, зоркого разведчика, никак не ожидал.
Волнуется Стасик за друга, готов крикнуть ему, чтобы двигался к оврагу — именно там спрятаны старые бутсы. Но подсказывать нельзя. Игра есть игра. Пусть каждый проявляет своё умение.
А Тома уже возвращается к снежной крепости. В руках клок соломы, найденный в сугробе под забором. Значит, нарушитель побывал у амбара и ушёл в сторону оврага. Она вручает солому Стасику и отходит к своим подружкам — Гале Агишиной и Жене Окуневой.
Стасик приказывает Кольке Мерлину возвратиться. Колька упрямится, кричит издали, что он идёт по следу и близок к цели. Но Стасику лучше известно, где надо искать. Он подбегает к Кольке и ведёт его к оврагу. Там, глубоко под снегом, они находят спортивные ботинки с шипами.
— Эх, ты! А ещё следопыт! — говорит ему Стасик. — Совсем в другую сторону ушёл.
Стасик с Колькой возвращаются к снежной крепости во дворе.
Обидно Стасику за друга, но надо успокоить Кольку. А то он, чего доброго, опять начнёт заикаться, как однажды это с ним уже было. Стасик отправляет бригаду в крольчатник, а Кольку просит остаться.
— Не переживай особенно, — утешает его Стасик. — С кем не бывает… И какая нелёгкая угораздила тебя на сеновал забраться! Я туда даже и близко не подходил.
— Зачем теперь-то обманываешь? Игра же закончена…
— Честное слово, на сеновал не лазил! Просто не додумался, что оттуда хорошо наблюдать за нашим крольчатником. А то бы обязательно залез.
— Откуда же там следы бутс?
— Тебе померещилось.
— Пойдём посмотрим, если не веришь…
Они приближаются к сеновалу. Стасик видит: на снегу глубокий след подошв с шипами. И в других местах, куда Стасик не заглядывал и где только что бегал Колька, точно такие же следы.
Стасик в недоумении:
— В бутсах никто из наших, кроме меня, ходить не мог. Я на складе их нашёл и потом в сугроб спрятал. Не могли же они сами бегать возле сеновала и возвратиться обратно. Так только в сказках бывает. Таинственная история… Теперь я понимаю, почему ты здесь плутал… Ну и ну! Каким же образом мог появиться ложный след?
Глава VI. Чужие бутсы
Стасик не может забыть про чужой след на задворье. Стасик тянет Любовь Павловну к сеновалу: можно ли быть спокойным, когда появилась такая неразрешимая загадка?
Стасик показывает вожатой старые футбольные бутсы, прижимает их подошвами к снегу. Остается глубокий чёткий след. А рядом видны отпечатки другого следа, ведущего к сеновалу.
— Похожи как две капли воды, — сравнивает Стасик. — Никто, между прочим, в этих бутсах здесь не ходил. Откуда след взялся?
Прежде чем рассмотреть след, Любовь Павловна со Стасиком лезут по крутой лестнице на сеновал.
— В том, что здесь лежал человек, сомневаться не приходится, — уверенно говорит она. — Видишь, как примято сено. Что отсюда можно разглядеть?
— В том-то вся и загвоздка! — Стасик захлёбывается от волнения. — Смотрите — весь интернатский двор как на ладони! Можно сидеть на сене и разглядывать, что у нас в крольчатнике творится…
Они спускаются по лестнице. Вожатая забирает у Стасика бутсы, ставит их рядом с подозрительным следом на снегу и проверяет, совпадают ли отпечатки.
— Не может быть, — объясняет она, — чтобы другой ботинок в точности повторял этот. Какое-нибудь отличие в отпечатках, пусть даже едва заметное, но должно быть… А ну, проверим. — Она прикладывает подошву к старому следу.
И тут, как на грех, со стороны снежной крепости, на самом верху которой изобретательный Мирон устанавливает новый снегометатель, доносится:
— Тревога! К интернату приближается Стёпка Батов из Студёных Ключей!
Оставив вожатую у сеновала, Стасик бежит к крепости.
Мирон нацелил свой снегометатель на интернатские ворота:
— Пусть только сунется — бабахну, как из «катюши»!
— В чём дело? — спрашивает Стасик.
— Прошу взглянуть туда. — Мирон кивает в сторону шоссе. — Главный наш противник приближается…
По дороге шагают два мальчика. Один — высокий, длинношеий, в фасонистой многоцветной зимней куртке и узких синих брюках. Второй — на голову ниже его, приземистый, с рюкзаком за спиной. Одет он в какое-то измятое, пепельно-серого цвета пальто. Из-под шапки, уши которой по-заячьи вздёрнуты вверх и болтаются, выбиваются волосы, буйные, тёмные, как у крольчихи Чернявки. Мирон не ошибся. В высоком Стасик с первого взгляда узнаёт Стёпку Батова, пожалевшего лизунцов для интерната. Низкорослого, который старается шагать так же широко, как и Стёпка, он видит впервые.
— Отставить бомбометание! — говорит Стасик Мирону. — Пойдём встретим. Может, у них какое дело к нам.
Они идут к воротам.
А те уже совсем близко. Можно разглядеть лица. У Стёпки лицо загорелое, строгое, с длинным носом и пристальными, с рыжеватым оттенком глазами. По-монгольски узкие карие глаза Стёпкиного товарища выглядывают из-под нависших вихров хитровато, многозначительно. Лицо будто побито градом: на щеках, широких скулах и даже на курносом носу остались маленькие вмятины.
Увидев Стасика и Мирона, они останавливаются у распахнутых ворот, не решаясь войти во двор.
Стасик не ожидал от них такой робости и потому добреет:
— Ладно уж! Проходите. У нас для всех двери открыты! — И, вспомнив, как Тим вытащил Стёпку из цистерны с бензином, весело добавляет: — Проходи ж, говорю, глотатель бензина! А то топчутся, как цапли на болоте…
Стёпка медлит, хлопает длинными, как у девчонки, ресницами. А его спутник, хитровато глянув на Стасика, протягивает руку:
— Здоро́во, ёлки-палки!
И они здороваются.
— Ой, больно! — взвизгивает Стасик и долго трясёт пальцами в воздухе. — Разве так здороваются?!
— Я от чистой души, — басит вихрастый.
— А со мной почему ты не здороваешься? — спрашивает Мирон. — Или ты только начальникам руку жмёшь?
— Могу и с тобой. Я человек простой. — Он схватывает протянутую широкую Миронову ладонь и тут же, ойкнув, подскакивает на месте. — Ты что, раздавить решил?
— А сам? — смеётся довольный Мирон. — Теперь мы квиты.
Стёпка и Стасик тоже здороваются. Рукопожатие на этот раз завершается безболезненно.
Они идут рядом через двор, и Стёпка по дороге сообщает о вихрастом:
— Родька Пирожков. Мой заместитель. Лучший боксёр. Гордость нашей школы.
— Одним махом семерых побивахом, — хвастливо уточняет Родька. — Поди, не ожидали нас? А мы… Вот мы, ёлки-палки! Не испугались!
Они проходят мимо снежной крепости, на вершине которой виден новый, только что установленный снегометатель. Мирон наклоняется к Стасику, осторожно советует:
— Не мешало бы им глаза завязать тряпкой… Наше изобретение увидят…
— Пусть видят. Нам бояться нечего, — отвечает Стасик.
Стёпка Батов официальным тоном говорит:
— У нас к вам важный разговор. Прошу созвать членов кролиководческой бригады.
— Ну что ж, созвать можем, — отвечает Стасик и оборачивается к Мирону: — Беги к Кольке Мерлину. Пусть они с Петькой созывают народ. Объявляем общий сбор в тире.
Мирон убегает искать Мерлина. Стасик с незваными гостями приближается к подвалу, где расположен тир. Вихрастый Родька юркает глазами во все стороны и делится своими впечатлениями с Батовым:
— Видел бомбометатель на крепости? А вон ракета болтается. Они палками могут вертеть так и эдак, фокусники! Вон тренировочная качалка… Я же, ёлки-палки, говорил… Всё в точности!
Стасику Родькина болтовня кажется очень подозрительной. Что бы это могло означать — «всё в точности»? Выходит, он своему командиру обо всём этом уже докладывал. Но откуда Родька мог знать, что находится во дворе интерната? Его же здесь никогда прежде не было?
