Зента Эргле - Между нами девочками, говоря…
— И что он в этой рыжей команде нашел? — Анна раздраженно пожала плечами.
— Завидно, что не тебя пригласили, — съязвила Марга. — Пойдем, Рита, пока наши мальчики очухаются, твоим кавалером буду я.
Байба на кончиках пальцев скользила по гладкому паркету. Слегка кружилась голова, и было такое ощущение, словно она находится в состоянии невесомости, парит между небом и землей. Впервые она танцевала с мужчиной. Иманта, ее партнера во время урока танцев, приходилось толкать, поворачивать; легче было танцевать с деревянной чуркой, чем с ним. Имант, пока хоть чуть-чуть наловчился, оттоптал Байбе все ноги. И хоть бы раз извинился, да где там, о таких мелочах он и не думал.
Тагил осторожно вел девушку между танцующими.
— Вы хорошо танцуете, — произнес он. — Парите, словно птица.
На него глянули большие мерцающие глаза. Лицо, обрамленное пышными, схваченными лентой волосами, порозовело.
— Обещаете мне следующий танец?
— Хоть все, — вырвалось у Байбы, и она снова залилась краской. Получилось глупо, словно бы она сама навязалась.
Тагил на секунду прижал к себе девушку и кивнул. Байба посмотрела в угол зала, где стоял весь «цвет» восьмого «б» — Санита, Анна, Зайга, и ее охватила огромная радость. Она, вечно сидевшая в углу, считавшаяся в классе Золушкой, танцует, а красавицы Анна и Санита стоят.
— Что вы собираетесь делать после окончания школы? — спросил Тагил, когда танец кончился и оба уселись на составленные вдоль стен скамейки.
— Не знаю еше, мама хочет, чтобы я пошла в профтехучилище и стала ткачихой. Сама она работает ткачихой на «Ригас мануфактуре». Но мне...
— Пойдем на минутку, секретный разговор, — без лишних церемоний Санита схватила Байбу за руку и повлекла к девочкам.
— Ну, рассказывай! — приказала Анна.
— Что рассказывать? — удивилась Байба.
— Не корчи из себя Незнайку! Кто он, актер? Или художник?
— Знаешь, Санита, моя бабушка говорила: «Много будешь знать, скоро состаришься», — Байба повернулась и направилась обратно к Тагилу.
— Ты что, тронулась? — крикнула ей вслед Санита.
— От успеха в голове помутилось, — подхватила Анна.
— Медленный вальс, мой любимый танец, — поклонился Тагил. — Разрешите?
Вечер близился к концу.
— А ну, прочь с дороги, другие тоже хотят покататься! — Клав оттолкнул Тагила и потащил Байбу на середину зала.
— Ты только не раскисай, — предупредил он одноклассницу. — Этот из скользких.
— Прости, я не расслышала, что ты сказал, — растерянно улыбнулась Байба.
— Не витай в облаках, детка! Можно упасть и разбиться.
— Ты его знаешь?
— Еще бы! Бывший одноклассник Юста. Изучает композицию в консерватории, играет на трубе и неплохо на фортепиано.
— Ну и дурно же ты воспитан, Клав, — сделала ему выговор Санита, когда танец кончился и Клав присоединился к ребятам. — Так разговаривать с солидным человеком: «Прочь с дороги».
— Пардон, мадам. «Как умею, так и мычу», — сказал классик латышской литературы Янис Яунсудрабинь.
— Ты давно его знаешь?
— С пеленок.
— Не ври! Тебя серьезно спрашивают! — обиделась Санита.
— Он принц, единственное чадо маменьки и папеньки. Вырос в роскошном собственном доме, кормлен серебряной ложкой с серебряного блюда. Что еще вас интересует?
— Санита думает, что он актер, а я — что художник, — Анна не могла удержать любопытства.
— Не угадали, — засмеялся Клав. — Пока он туманная личность. Как говорится, бесформенная масса. И неизвестно, кто из него получится — артист или алкоголик. Жаль, Санита, тебе еще лет маловато. А то бы Тагил был для тебя подходящей парой — у предков денег куры не клюют, сам на колесах.
— Почему для Саниты, а не для меня? — удивилась Анна.
— Потому что у тебя хоть капля ума есть, а у Саниты в голове одни только импортные шмотки. Хотите, докажу? — Клав наклонился над Санитой и под общий смех вытащил у девочки из носа три пачки жвачки с надписью «Мade in USА». Угостив одноклассников, он направился в раздевалку.
В зале звучал последний танец.
* * *
Легкий мороз приятно пощипывал разгоряченное лицо Байбы. Под светом прожекторов серебрились покрывшиеся изморозью ивы, росшие вдоль канала. Где-то рядом проносились машины, спешили поздние прохожие, а здесь, в парке, они были одни.
«Словно в волшебном царстве», — подумала Байба. И весь этот вечер был похож на сказку. Аплодисменты после выступления. Танцы. Тагил. И, наконец, эта ночь. Байбе казалось, что она видит прекрасный сон, и так не хочется просыпаться.
Оба сначала шли молча.
— Я, безусловно, не имею никакого права давать вам советы, — начал Тагил. — Но стать ткачихой, владея таким голосом, это большая оплошность.
— Мама и отчим считают, что через несколько лет я смогу хорошо зарабатывать и помогать семье.
— У вас такая большая семья?
— Нет, мать, братишка и отчим. Но отчим... — Байба замолчала. — В общем, это нам неинтересно.
— Я хочу знать все, что касается вас, — Тагил легко сжал руку Байбы.
Девочка всегда мечтала о подруге, которой можно было бы довериться во всем. Отчим запрещал водить в дом одноклассниц или ходить к ним. Байба росла замкнутой. И вдруг появился парень, красивый, словно принц из сказки, и хочет все о ней знать!
Возле управления газификации высилась одинокая и заброшенная в эту пору ледяная горка. Похожие на снеговиков ребятишки, целыми днями осаждавшие горку, разошлись по домам и давным-давно спали.
— Идем! — Тагил за руку втащил Байбу на горку. Со смехом оба скатились вниз. Байба зацепилась ногой за бортик и вывалилась в сугроб, увлекая за собой Тагила. Что-то горячее прикоснулось к ее губам. По телу прошла теплая волна. Девушка вскочила и бросилась бежать.
— Подожди, дурочка, куда же ты? — послышался сзади прерывающийся голос и быстрые шаги. Раздался милицейский свисток. Байба выбежала на улицу. Редкие прохожие недоуменно смотрели вслед бегущей девушке, за которой никто не гнался.
На лестнице своего дома она, наконец, перевела дух. Сердце бешено колотилось.
«Что я наделала? Убежала как последняя дура? Зачем? Но это же был мой первый поцелуй!» Холодными пальцами Байба прикоснулась ко все еще пылавшим губам. «Зачем он это сделал? Ведь так хорошо было, взявшись за руки, ходить по заснеженному парку, по нетронутому, только что выпавшему снегу, по которому еще никто не ступал. А если его задержала милиция?» По телу пробежали мурашки.
Девочка вышла на улицу. Часы в Старом городе пробили два раза. Посреди улицы, бренча на гитаре, прошла ватага ребят.
— Не печалься, девушка, Не грусти, — пропел кто-то.
В окнах Байбиной квартиры света не было. В испуге она взлетела вверх по лестнице и осторожно позвонила в дверь. Никто не открывал. Байба позвонила громче. Раздались шаркающие шаги отчима.
— Это я.
— Переночуешь на лестнице, потаскушка. Байба села на ступеньку и тихо заплакала.
Она не исполнила завет Лаймы — не явилась домой до полуночи. И вот за это теперь наказана.
Из квартиры выше этажом высыпала шумная компания и стала спускаться вниз.
— Что стряслось, девочка?
— Я забыла ключи от квартиры.
Открылась дверь, и отчим рывком втащил Байбу в коридор.
— Позоришь порядочную семью на весь дом, — прошипел он. — Марш спать!
Глава восьмая «ПРЕСТО» — ЗНАЧИТ БЫСТРО
— Байба, пляши! — громко крикнул Клав, вбегая в понедельник
утром в класс, и вытащил из портфеля большой конверт. — Гляньте-ка, по образу и подобию Ритиного письмовника. Надушено. Даже сердце, пронзенное стрелой и истекающее кровью, и то есть.
— От кого? — Санита загорелась любопытством.
— Об этом уж спроси у Байбы. Письмо было приколото к дверям класса.
— И кому охота дурачиться? — рассердилась Байба.
Даумант с явным интересом следил, как она вскрывает конверт. В нем оказался конверт поменьше. Байба прочитала, вся зарделась и быстро спрятала письмо в нагрудный карман.
— Тебе что же, так дорога эта бумажка, что ты ее у сердца прячешь? — не выдержал Даумант.
Байба промолчала.
В школе она всегда отдыхала, и про себя жалела, что уроки проходят так быстро. Но сегодня время тянулось, словно черепаха. Историчке пришлось трижды повторить ее фамилию.
— Очнись! — Даумант толкнул в бок соседку по парте.
— Балтыня, что с вами сегодня? Расскажите о Сен-Симоне — представителе французского утопического социализма.
— Французский утопический социалист Клод Анри де Сен-Симон родился... — неуверенно начала Байба.
Даумант открыл сто сорок первую страницу учебника «Новой истории» и положил его перед Байбой. Дальше все шло как по маслу.
Вера Александровна Зариня была близорука, но очков не носила. Откровенно говоря, с историчкой у восьмого «б» никаких недоразумений не было. Вера Александровна разрешала отвечать с места, а прочесть по книге мог любой. На первых партах, к счастью, сидели самые сознательные — Зайга, Марга, Рита, Профессор, которые аккуратно готовили все уроки, в том числе историю.
