Зента Эргле - Между нами девочками, говоря…
— Пора домой! — Байба поднялась. — Домой? У меня даже дома нет. — Она с горечью усмехнулась.
— Пойдем, будешь жить у нас, — пригласил Даумант. — У нас, конечно, не апартаменты, но в комнате сестры место найдется.
— Спасибо, Даумант, ты настоящий друг. Но мне у Ирбе действительно неплохо.
* * *
На большой перемене девочки из восьмого «б» сидели во дворе под цветущим кустом черемухи.
— Между нами, девочками, говоря, Байба — ужасная дура, — тараторила Санита. — У Тагила из-за этой божьей коровки все пошло наперекосяк. Он заявил свой ансамбль на конкурс «Лиепайский янтарь», а теперь без Байбы все развалилось. Будь у меня такой голос... — она чуть не плакала от злости.
— Бодливой корове бог рогов не дает, — незаметно подкрался к ним Арнис Лицис.
— А ну-ка, уноси ноги, да побыстрее, — сердито крикнула Анна. — Нечего подслушивать. Расскажи, что там на самом деле произошло?
— Вчера после обеда мне позвонил Тагил, чтобы я срочно пришла в клуб. Мне-то что, я пошла. Смотрю, ребята носы повесили. Тагил и говорит мне, что я должна поговорить с Байбой, чтобы она вернулась, иначе ансамблю конец.
— Почему же он сам этого не сделал? — поинтересовалась Даце.
— Байба его не хочет ни видеть, ни слышать. Вот так!
— Может быть, этот донжуан обидел ее? — заметила Марга.
— Ну уж чушь! — засмеялась Санита. — Страшно нужны Тагилу такие овечки! Байба, вероятно, придумала, что Тагил в нее влюблен, ну, а когда все открылось, она и распсиховалась.
— А как ты? — не выдержала Анна.
— Это совсем другое дело, — Санита обиженно поджала губы.
— Если из-за любви столько терпеть надо, спасибо за пирожные, без них обойдемся, — сказала Марга.
— Ничего ты, Марга, не понимаешь, — вздохнула Даце.
— Рассказывай, что было дальше, — торопила Саниту Анна.
— Ну, пошла я к Байбе. Она сидела в огромном кресле и делала уроки. Гостиная у Ирбе большая, как зал, там и пианино, и пальма, картины по стенам развешаны. Словом, шик-модерн. Байба спросила, не Тагил ли меня послал, и уставилась своими прожекторами. Ребята хотят знать, в чем дело, говорю. И тогда Байба произнесла такое, что я не поверила своим ушам: она, мол, сейчас Тагила не может видеть, он ей, видите ли, кажется грязным. Это Тагил-то, который дважды в день меняет рубашки, грязный! Вы что-нибудь понимаете? Я, честное слово, нет.
— Ты, Санита, сапожищами топчешь чужие сердца. И не в состоянии понять, что Тагил совсем не ангел, — перебила ее Даце. — А сейчас замолчи — Байба идет.
* * *
Из дневника Байбы:
«А чувство тает,
Коснись, попробуй,
И исчезает...
(Райнис)».
