Тамара Михеева - Лысый остров
— Не плачь, Роса, не плачь, — беспомощно сказал Локи. — Хорошо, я пойду. Я сделаю, как вы говорите. Потому что в ваших глазах я вижу, что вы любите меня, а у Посланника — нет, ничего не вижу… А вы правда видели моего отца?
— Да, — не моргнув, соврали мы хором.
— Он очень любит тебя, Локи, — всхлипнула, успокаиваясь, Роська. — Он не хочет, чтобы ты умирал.
Локи кивнул и поднялся.
— Хорошо. Я пойду, потому что Посланник соврал народу: это не Боги, это я сказал ему про вас. Я виноват, поэтому сделаю, как вы просили. Я скажу, что пошёл собирать целебные травы. Я попрошу деда, чтобы он навещал вас. И Олу попрошу, и Бира.
Локи вышел. Роська легла на пол и сказала:
— Дождь и Солнце, помогите нам.
В эту ночь было полнолуние. Я лежал на животе, уткнувшись подбородком в скрещенные ладони. Смотрел на лес и на город. От луны было светло. Странный серебряный свет. Я никогда такого не видел. На дорогу ложились длинные тени деревьев и густые — домов. Лунный свет делал лес и город похожими на другую планету, тихую и печальную. Что творится сейчас в Посёлке? Папа с Лёшей Смелым, наверное, прочёсывают скалы и Холмы, Степанов на катере — море. А дядя Фаддей? Он наверняка сбегал уже к тому месту, где мы прячем «Ласточку», и не знает, что и думать теперь. А мама?
— Ты не спишь? — услышал я шёпот Максима.
Я покачал головой.
— Думаешь, нас уже ищут?
— Конечно.
— Может, они нас спасут…
Нет, не стоит даже надеяться на это. Ни у кого и в мыслях не будет искать нас в Лесу. Если, конечно, дядя Фаддей не расскажет про «Ласточку».
— Бедный дядя Фаддей, — вздохнул Максим. — А твои родители. Листик? Они, наверное, с ума сходят?
Я кивнул. Что тут скажешь? Зачем вообще говорить об этом?
Максим придвинулся ко мне вплотную.
— Надо бежать отсюда, — сказал он мне прямо в ухо.
— Интересно, как?
— Тише… Если Локи нам поможет, можем попробовать. Ты в первую очередь.
Я оторопел: почему это я?
— Ты что, не понимаешь? Ты же один знаешь Игоря, ты один можешь разоблачить его. Ты — главная опасность для него.
Да, это верно. Хотя кто мне поверит? Но Игорю-то всё равно, зачем ему лишняя угроза? Мне стало страшно. Если Совет решит, что мы враги, меня первым отправят к предкам…
4
Уже третий день мы живём у анулейцев. Локи не показывается. Ушёл на озеро исцеляться. Мы ждали его и раз за разом прокручивали сцену его появления перед племенем.
Нам разрешали гулять по всему городу, но убежать было невозможно: неусыпно за нами следили, сменяя друг друга, трое Хвостов. Да и Локи теперь не бросишь.
Анулейцы относились к нам совсем не так враждебно, как хотел Игорь. Когда мы проходили мимо, женщины, не обращая внимания на Хвостов, совали нам в руки всякие вкусности: то душистые лепёшки, то тягучие сладкие ириски в виде животных, то яблоки, то маленькие пирожки со щавелем или черёмухой. Женщины улыбались, но заговорить не пытались. Только позвякивали бусами из таких же приплюснутых крупных бусин, что нашла однажды Роська в заливе.
Ребята, те вообще делали всё, чтобы с нами подружиться. Сначала к нам в шалаш пришёл Бир. Мы видели, как, скрестив руки на груди, к шалашу подошёл рыжий мальчишка с носом-картофелиной и серьёзными глазами. Он что-то показал Хвосту, и тот пропустил его, почтительно приподняв дверь-занавеску. Забравшись в шалаш, мальчишка преобразился: серьёзные глаза стали весёлыми, рот растянулся в щербатой улыбке.
— Меня ведун Ньюли Бон прислал, — сказал он и показал большую ракушку. Это была раковина рапана, каких много у нас на берегу, только очень большая. Откуда она здесь, так далеко от моря?
— Это древний знак ведуна, — объяснил Бир, — он остался ещё с тех времён, когда наш народ жил у моря. Раковина волшебная. Вот приложи её к уху! Если ты хороший человек и не желаешь никому зла, то услышишь шум далёкого моря. Я слышу, — добавил он поспешно.
— Можно посмотреть? — попросила Роська. Она взяла в ладони раковину, погладила её бугорки, потом улыбнулась и приложила её к уху.
У меня даже в глазах защипало, так захотелось домой. Я вспомнил, как в один их первых дней после приезда Роська собирала эти ракушки на берегу и как потом Вероника её ругала. Весь дом, мол, захламила, ступить некуда.
— Откуда она у тебя? — спросил Максим.
— Ведун Ньюли Бон дал. Он ушёл в лес за травами и с Богами поговорить… про вас… — Бир смутился, но тут же весело улыбнулся. — А меня попросил вас навещать. Он почему-то всегда так со мной разговаривает, будто давно знает.
— Бир! — дернулся Максим. — А тебе не кажется, что ваш ведун на кого-то похож?
— Ну-у… — рассмеялся Бир. — У нас таких черных нет. И чтобы без волос. А у вас есть?
— Похожие люди живут далеко отсюда. В Африке, — сказал Максим, — там всегда жарко.
— Здорово! — восхитился Бир.
Потом мы пошли с ним гулять. Бир показывал нам достопримечательности и всё рассказывал: как разжигают священный костёр на круглой площадке, которая называется «коло», как строят дома, как Вождь и ведун выбирают себе невест на празднике Солнца. Бир важничал. Максим хихикнул:
— Совсем как Листик в день нашего приезда.
— Ну, конечно! — возмутился я и покраснел.
— Конечно, конечно, — рассмеялась Роська. — Точно так же!
— Да ну вас, — отмахнулся я и стал слушать Бира. Он рассказывал, кто где живёт и чем занимаются хозяева. Потом Бир повел нас в Дом Людей-Co — так они называли каменный хребет, разрезающий в этом месте лес. Огромные серые глыбы, нагромождённые друг на друга, были какие-то сглаженные, без острых углов. Будто великаны тысячи лет назад долго шлифовали их своими ладонями. Я таких скал никогда не видел. Они были похожи — честное слово! — на морских коров, которых я видел в справочнике у папы. То и дело встречались в глыбах сквозные дыры и неглубокие пещеры. Дыры были удивительно правильной формы.
— Наверное, это какая-то мягкая порода, и ветер с дождём выдолбили здесь такие «узоры», — предположил Максим.
Мы забрались на самую высокую точку хребта. Отсюда дома анулейлев казались просто каменными глыбами, частями хребта, разбросанными в лесу. Теперь понятно, почему вертолет Центра, пролетая над лесом, ни разу не заметил этого города. Теперь я вспомнил, что и мы не сразу заметили старый город, только когда ниже спустились. Так что, если Степанов и отправит вертолёт, нас не найдут. Все анулейцы наверняка спрячутся, услышав стрёкот невиданной птицы.
5
Потом пришёл Игорь. Он сделал знак сторожившему нас Хвосту, и тот удалился. Игорь присел на корточки перед нами и посмотрел весёлыми — честное слово! — и ласковыми глазами. А потом сказал:
— Как же я ждал вас, ребята!
Вообще-то, ещё когда он жил в Посёлке, я замечал, что Игорь Онтов странный, не похожий на других, а теперь, видимо, он окончательно сбрендил. Видя наши лица, он заговорил взволнованно, быстро и как будто искренне:
— Да, да, не удивляйтесь! Давным-давно я жду вашего появления. Одному среди этих дикарей как-то тоскливо… Конечно, сначала я рассчитывал только на Листика, даже представить себе не мог, что судьба преподнесёт мне такой подарок. Я имею в виду тебя, Максим. Да-да! Подумать только! Открыть шуршунов! Я восхищён! Ты ещё сам не понимаешь, какое великое это открытие. Я слышал твои доклады — так себе, если честно. Но сами наблюдения! Шуршуны, видимо, поддаются дрессировке быстрее и легче, чем дельфины! Но самое главное — они невидимы!
А ты, Листик, меня разочаровал. Так долго ходить мимо старого Ангара и даже не заглянуть туда? Будто и не мальчишка! Лучше бы поменьше в Холмах шлялся. Я ведь всё приготовил: чертежи, двигатель, а какого труда стоило достать перкаль и крепления… Я был уверен, что ты сможешь собрать самолёт. Ну, что ж… Выходит, я в тебе ошибся. Хорошо, что появился Максим, а то пришлось бы мне тут ещё сто лет одному сидеть. Только что это за название дурацкое у самолёта? «Ласточка»! Розовые пузыри и слюни. Фу! И девчонку зря взяли. Вечно ты, Листик, путаешь мои задумки. Хотя… Может быть, вы мне и пригодитесь, Ярослава Андреевна, посмотрим. Скоро Совет Отцов, но вы не бойтесь. Конечно, я вас спасу. У меня большие планы в отношении вас, ребята! Прежде всего в отношении тебя, Максим, конечно. Ну, а Листик, по старой дружбе… ты ведь дельфинов лучше всех нас знаешь.
— Что вам надо?! — не выдержала Роська.
— Я объясню, объясню, — рассмеялся Игорь. — Что, обиделась, Ярослава? Не обижайся, я шучу. Я знаю, как ты плаваешь и ныряешь. Представляю, какое это произведёт впечатление на анулейцев, когда мы выйдем к морю!
— Скажи всё-таки, что ты от нас хочешь? — я специально назвал его на «ты», как раньше, пусть не думает, что мы очень уж боимся.
— Я не только от вас хочу. О-о-о, у меня грандиозные планы!
