Софья Могилевская - Марка страны Гонделупы
Но тайна… Лёвина тайна.
Нет, не мог же он уйти, не разузнав этой тайны!
– Поехали туда, к сугробам! – приказал Лёва. Они помчались к тёмному краю катка, но по дороге Лёва передумал:
– Нет, безопаснее на серёдку, под фонарь…
А фонарь раскачивало ветром из стороны в сторону. И снежинки возле него вертелись, словно летние ночные бабочки вокруг лампы.
Коньки у Пети подламывались и ложились набок, а колени дрожали от усталости. Поскорее узнать бы – и домой…
Лёва подъехал к нему вплотную:
– Только ни-ко-му…
Петя согласно закивал головой.
– Николаев! – Лёва торжественно и медленно выговаривал каждое слово. – У меня есть… только ещё раз поклянись…
Но Петя уже не мог произнести ни слова. Он поспешно закивал и выдохнул клубочек белого пара – весь свой запас воздуха.
– Николаев, знай… – Лёвин голос стал хриплым и зловещим. – У меня есть марка пиратской страны…
Тут по радио рявкнул последний аккорд, и музыка смолкла.
– Какой страны? – с ужасом и неожиданно громко закричал Петя.
– Тише!.. – Лёва оглянулся по сторонам. – Тише!
– Какой страны? – пролепетал Петя и сразу как-то весь обмяк.
– Марка страны Гон-де-лупы…
Глава четырнадцатая
Марка страны Гонделупы
Марка страны Гонделупы!
Петя и мечтать не смел о том, чтобы увидеть эту таинственную марку. Марку из пиратской страны!
Но вот прошло два дня, и Лёва подошёл к нему. Петя стоял в коридоре, у дверей класса. Лёва отвёл его в сторону и с видом заговорщика шепнул:
– Взглянуть хочешь?
Петя тут же догадался, о чем его спросил Лёва. Разумеется, ему хотелось взглянуть на пиратскую марку. Ещё как хотелось!
– Ладно. Так и быть. Уж с кем дружу, с тем дружу… После школы давай прямо ко мне. Только пойдём не вместе. Я пойду прямиком, а ты валяй кружным путём. И чтобы никто тебя не видел. Ясно?
– Ясно, – тоже шёпотом проговорил Петя. – Я знаю дорогу через один двор…
Всё это было так интересно, так увлекательно!
После школы со всевозможными предосторожностям, проходным двором, разными закоулками, поминутно озираясь (так что с первого взгляда было ясно: вот мальчик, которому сейчас откроют какую-то необыкновенную тайну!), Петя побежал к Лёве Михайлову.
Дверь ему открыл сам Лёва. В передней никого не было, и не снимая шубы, Петя пошёл за Лёвой в комнату.
Откуда-то из-под матраца Лёва достал объёмистый свёрток.
– Все марки? – изумился Петя.
Лёва ничего не ответил. Молча начал разворачивать сверток, снимал бумагу, будто с капустного кочана, лист за листом.
– Нет, – сказал он вдруг, – не буду показывать, ещё начнешь клянчить…
Но Петя поклялся, что у него даже в мыслях такого нет. Ему бы взглянуть разок, и всё.
– Ладно, так и быть! – Лёва принялся разворачивать дальше.
Сначала шла обыкновенная газетная бумага, потом коричневая, обёрточная. Потом синяя копировальная с чертежами. Потом снова газетная. Потом просто белая. Потом папиросная. И наконец, когда Петино терпение вот-вот готово было лопнуть, Лёва добрался до конверта:
– Здесь!
Петя весь задрожал.
– Закрой глаза! – велел Лёва.
Петя зажмурился. А Лёва снова зашелестел бумагой. Что он ещё делал, неизвестно. Петя честно зажмурил оба глаза и ничего не видел. Наконец Лёвин голос скомандовал:
– Можно. Смотри.
И Петя раскрыл глаза. Перед ним, распластавшись на Лёвиной ладони, лежала большая яркая марка. Сбоку ровным полукругом проходил почтовый штемпель, чёрный как сажа, с какими-то замысловатыми закорючками и цифрами.
Почтовый штемпель пиратской страны Гонделупы, понял Петя. Но в общем марка Пете не понравилась. Грубоватая, она была мало похожа на обычные почтовые марки. На переднем плане этой марки стояла пальма с оливковой лакированной кроной. Её коричневый ствол казался вылепленным из пластилина. Сзади блестели розовые горы, сбоку что-то зеленело. А над всем этим южным пейзажем полыхало голубое горячее небо.
– Хороша? – спросил Лёва, повёртывая марку и так и этак. И вдруг закричал: – Не трогай! Не трогай! Не смей трогать!..
А Петя и не думал трогать. Он только смотрел. Правда, с большим вниманием и приблизив к марке близорукие глаза.
– Ничего себе… – сказал он сдержанно и после некоторого молчания. – Кажется, красивая.
– Ну вот, – Лёва нахмурил брови, – так и знал, начнёшь клянчить…
– Я? – удивился Петя. – Я только сказал: ничего себе, красивая.
– А самому небось хочется? – Петя промолчал: нет, марка ему ничуть не нравилась и ему совсем не хотелось иметь такую. А Лёва продолжал:
– Видишь, я говорил, будешь выпрашивать.
– Да нет же…
– Думаешь, не вижу, как хочется! – Лёва решительно тряхнул головой:
– Знаешь, бери её себе!
– Что???
У Пети в глазах три вопросительных знака.
– Страну Гонделупу? – переспросил он, не доверяя своему слуху. Может, он чуточку оглох?
– Да, – у Лёвы в глазах великодушие, – кого люблю, для того ничего не жаль.
– Лёва… – начал было Петя. Но Лёва сердито перебил:
– Раз говорят бери – значит, бери! Ну уж ладно… – Лёва замялся. – Уж ладно, если хочешь, так и быть, бери Гонделупу, а мне давай… – Было видно, что ему трудно выговорить последние слова. – Уж так и быть… шведскую серию.
– Шведскую серию???
Пете вторично показалось, что он оглох.
– И неси скорей, пока не передумал… Ох-ох-ох, как не хочется отдавать Гонделупу!
– Лёва… – снова начал Петя.
– Неси скорей шведскую серию, а то, смотри, передумаю, – сердито говорил Лёва.
– Лёва, – не сдавался Петя, – я только спрошу у мамы…
– Что?! – громовым голосом вскричал Лёва. – Спросишь у мамы? А клятва? Забыл?
– Сейчас принесу, – покорно сказал Петя и выбежал из комнаты.
– Не разорви… Осторожнее отклеивай! – вслед ему крикнул Лёва.
Мама была занята обедом – можно было незаметно проскользнуть в комнату и вытащить из ящика альбом. Как самый последний воришка, боязливо озираясь, Петя содрал все марки любимой шведской серии, сунул их в карман и побежал к двери.
– Петя, куда же ты? – услыхал он мамин голос. – Скоро папа придет. Будем обедать.
– Я сейчас… Я у Лёвы позабыл портфель, – соврал Петя, захлопывая за собой дверь.
Он ужасно торопился к Лёве, хотя ему так не хотелось отдавать шведскую серию и брать взамен марку никому не ведомой и к тому же пиратской страны.
Лёва встретил его на пороге:
– Принёс?
– Принёс…
– Давай.
Петя протянул марки. Лёва торопливо ссыпал их на стол. Пересчитал: все, десять.
– Ох-ох-ох… Жалко Гонделупу! – принялся он вдруг кривляться. – Нет, не отдам, пожалуй…
У Пети радостно забилось сердце.
Но тут же сгребая в ящик стола Петину шведскую серию, Лёва произнес последние и решительные слова:
– Ладно, бери. Но помни – никому ни слова!
Петя снова дома. Альбом раскрыт на том самом листе, где всего лишь несколько минут тому назад красовалась шведская серия. Теперь страница пуста, а в кармане неизвестная марка какой-то таинственной страны.
И никому нельзя о ней говорить: ни маме, ни папе, ни Вове, ни Кирилке, ни одному человеку в мире.
Глава пятнадцатая
Страшная ночь
Петя лежал с открытыми глазами и не мог уснуть. Лоб и щёки горели. Подушка вдруг стала твёрдой как камень. Одеяло всё время сползало на пол.
Всё получилось так неожиданно и так скверно…
Шведская серия, его гордость, гордость папы и мамы, теперь у Лёвы. А он владеет маркой неведомой пиратской страны, маркой, о существовании которой не смеет даже заикнуться.
Что ему теперь делать? Как быть дальше?
Вдруг мама скажет: «Петя, поедем сегодня в Швецию? Мы там давно не бывали…»
А он что?
Или папа попросит: «Покажи-ка мне, Петя, те марки, которые я тебе принёс с завода».
А он что?
Что он им скажет? Сказать, что потерял? Хотел показать в школе ребятам, отклеил от альбома и потерял?
Может, они и поверят. Может, и ругать не будут. Но неужели он станет обманывать папу и маму? Нет, ни за что.
А если во всём признаться? Если сказать так: «У меня есть марка пиратской страны Гонделупы. Не спрашивайте, откуда я её достал, – это тайна!» И дальше всё по порядку: и что за эту марку ему пришлось отдать шведскую серию, он очень не хотел отдавать, но пришлось.
А клятва? Ведь он дал Лёве страшную пиратскую клятву. А что, если действительно грянет гром, который убивает наповал?
Нельзя ему болтать о марке. Ни в коем случае.
Но откуда же сам Лёва достал её? Неужели прямо у пиратов? А потом, может, испугался этих самых пиратов да поскорее и отдал её Пете?
А вдруг…
Петя с ужасом глядит на окно, прикрытое внутренней ставней. А если пираты уже у них в саду? Пришли, чтобы отнять свою марку. И только ждут, когда улягутся папа и мама, чтобы залезть в комнату…
Полосы света, неясного и дрожащего, ходят по стене, пробиваясь сквозь узкие щели ставен…
Так и есть! Это они: шарят маленьким ручным фонарём, выискивают, как лучше проникнуть в дом…
