Юлия Кузнецова - Дом П
А папа схватил его за шкирку, выскочил из машины, подбежал к багажнику и затолкал туда вредного дракончика.
– Выпусти меня! Выпусти немедленно! – вопил дракончик, но папа быстро захлопнул крышку и запер его на ключ.
Дракончик ещё стучал и колотил, но папа сел обратно в машину и поехал за Викой, а стук потихоньку утих.
Вика ждала папу у санатория. Рядом с ней стояла бабушка Женя. Она обнимала Вику и целовала в щёки. А когда папа остановился и вылез из машины, бабушка Женя Вику отпустила.
– Привет, – сказал он мрачно.
Мрачно, потому что думал о дракончике, запертом в багажнике. А ещё потому, что ему очень хотелось, чтобы бабушка Женя обняла и его, но он очень боялся, что она не обнимет. Поэтому он заранее сделал сердитый вид – на всякий случай.
А бабушке Жене очень хотелось обнять сына! Она так по нему соскучилась! Она ведь так его любит, своего сыночка. Но сын выглядел таким сердитым, что бабушка Женя не осмелилась к нему подойти. Вдруг она рассердит его ещё больше? Он расстроится, а от стресса у него всегда голова болит. А какая мама захочет, чтобы у её ребёнка болела голова? Нет уж, тут лучше всего обойтись без объятий, потерпеть.
– До свидания, ребятки, – вздохнула она и поплелась в свой санаторий.
А Вика села в машину и давай щебетать:
– Папа, так интересно было, так здорово! Мне тут бабушкина подружка совет дала, ну, насчёт встречи с моим Барсучьим…
Вика посмотрела на папу и запнулась.
– Ты чего? – спросила она.
– Ничего, – покачал головой папа, – за дорогой слежу.
Он следил за дорогой и прислушивался. Из багажника снова доносился стук. Тум, тум, тум, тум… Бум!
История восемнадцатая – про лысые котлеты и важные секреты
Утром за завтраком бабушка Женя сказала бабушке Лиде:
– Как хорошо, что вы с Викой поговорили про своих друзей. Смотри, как здорово получается! Твой инженер много говорит, и тебе это надоело. А у Вики – наоборот: она очень много говорит, и это надоело её другу. Теперь всё исправится! Вика поняла, что нельзя так много говорить, надо и другим дать что-то сказать. И у неё всё наладится! И твоему инженеру мы дадим понять…
– Поздно, – мрачно сказала бабушка Лида, яростно мешая кашу в тарелке, – я ему вчера уже сказала.
– Что сказала?
– Что он – балаболка!
– Как? – растерялась бабушка Женя. – Так и влепила? Балаболка?! Хоть бы балабол!
– Нет, – сердито сказала бабушка Лида, всё-таки плюхнув ложку каши мимо тарелки, – достал он меня ужасно. Я ему и так намекала вежливо, и сяк. А он всё: ля-ля-ля! Тра-ля-ля! Просто как телевизор! Только громкость не выключается. Я его и спросила: «Где твой пульт?» Он удивился: «Какой пульт?» Ну и объяснила ему: «Которым тебя потише можно сделать!» А он улыбнулся и говорит: «Смешно ты, Лида, пошутила! Был у меня один друг, он тоже смешно шутил», – и ка-ак пошёл про друга рассказывать! Тра-та-та! Ба-ба-ба! Разозлилась я и говорю: «Ну ты и балаболка!» И убежала.
– А он? – ахнула бабушка Женя.
– Вон сидит угрюмый, кашей давится! – показала бабушка Лида в угол.
– Давай я с ним поговорю? – предложила бабушка Женя. – Скажу ему…
– Да что за ужас-то? – вдруг возмутилась старушка рядом, та, которая со стула свалилась и ногу сломала. – Невозможно эту кашу есть!
И ложку сунула в тарелку.
– Не нравится – не ешьте, – строго сказала ей медсестра. – Только имейте в виду, будете ходить голодная! Сладкие перекусы доктор запретил.
– Лучше я голодная ходить буду, – сердито сказала старушка, – чем такую кашу невкусную есть!
– Это только вам невкусно, остальным нормально! – сказала медсестра.
– Нет, – послышались голоса, – и мне невкусно! И мне!
Бабушка Лида только открыла рот, чтобы сказать, что ей каша тоже не нравится, как инженер завопил:
– Да! Давно надо было сказать! Совсем несъедобная каша!
Бабушка Лида рот тут же закрыла, начала есть кашу и причмокивать: «Ай, какая же вкуснятина, прелесть!» Просто из вредности, чтобы инженеру досадить.
А старушка, которая ногу сломала, сказала тихо:
– Можно я с вашим поваром поговорю? Я ему скажу, что с кашей не так! Он её просто молоком холодным разводит, а надо тёплым! И ещё кое-что, есть секретик!
– А вы откуда про молоко узнали? – удивилась медсестра. – Какой такой секретик?
– Не скажу, – хитро улыбнулась старушка.
– Тогда мы и повара к вам не позовём! – сказала медсестра и ушла.
После завтрака разошлись старички по комнатам. А бабушку Женю ждал большой сюрприз: в её комнате на кровати сидела Таня, мама девочек! Она была грустная-прегрустная.
– Что случилось? – бросилась к ней бабушка Женя. – Что-то с девочками? С Серёжей?
– Нет, – говорит Таня. Вскочила и чуть не плачет: – У меня рогалики сгорели!
– Ну, не беда, – улыбнулась бабушка Женя, успокоившись. – Это же ерунда, Танюша!
– Восемь раз подряд! – вздохнула Таня.
– Ого, – сказала бабушка Лида.
Бабушка Женя показала ей кулак.
– Ой, ну в смысле, ничего страшного, – добавила бабушка Лида, отошла к своей кровати, а сама бормочет: – Надо ж, а? Восемь раз сгорели рогалики! Это ж с ума сойти, сколько продуктов переведено.
– Вот-вот, – говорит Таня, – полхолодильника! Масло, яйца, молоко… И полшкафа! Мука… сахар… ужас…
– Какой ужас? – спросила бабушка Лида, – Есть такой пекарский порошок, «Ужас» называется.
– Да нет, это я переживаю, что ужас! – воскликнула Таня.
– А я уж решила, это добавка такая, – пробормотала бабушка Лида, – может, думаю, в ней всё дело?
Все невесело улыбнулись.
– Ну ладно, – сказала бабушка Женя, – садись, Тань, будем разбираться!
– Спасибо, – обрадовалась Таня. – Вы мне поможете? У меня вообще с готовкой не очень получается. Может, вы мне расскажете, как готовить, и я научусь?
– Ну может, – растерянно сказала бабушка Женя, – но я не уверена…
Они сели рядышком на кровати и стали обсуждать разные рецепты. Сидели до самого обеда! Но толку было мало…
Готовила-то бабушка Женя прекрасно. Очень вкусно, и всё у неё получалось. Но вот беда – бабушка Женя все ингредиенты на глаз добавляла! Не могла она никак вспомнить, сколько точно сахару надо, или муки, или хлеба в котлетки, или воды в суп. Там горсточка, тут полгорсточки, там щепотка, тут капелька…
– А сколько это – капелька? – огорчённо спрашивала Таня.
– Не знаю, – разводила руками бабушка Женя, – прости, Танечка, но правда не знаю…
Таня опять сидела грустная, даже блокнот отложила. А что в него записывать? Горсточки с полукапельками?
– Обедать! – позвала бабушка Лида. – Пойдёте?
– Давай с нами? – предложила Тане бабушка Женя. – У нас вообще ничего так кормят…
– Угу, – фыркнула Лида, – Наташа-то не согласится с тобой!
Наташа – так звали бабульку со сломанной ногой, которая была недовольна кашей.
– Отсюда слыхать, как Наташа уже возмущается, – сказала бабушка Лида, приоткрыв дверь.
Бабушки и Таня заторопились в столовую. И правда, бабушка Наташа стояла посреди столовой и указывала на что-то белое на тарелке.
– Что это? – спрашивала она. – Я вас спрашиваю, что это такое?
– Ну как что? – медсестра говорит. – Котлеты!
– Котлеты! – повторила бабушка Наташа. – Ладно, но почему они лысые?
– Как это лысые? – возмутилась медсестра. – А какие должны быть, волосатые? Лохматые, что ли?
– Да сами вы лохматые, – отмахнулась бабушка Наташа. – Котлеты с корочкой должны быть поджаристой! Понимаете? С корочкой!
– С корочкой вам вредно, – отрезала медсестра.
– А есть секретик, как с корочкой сделать полезно! – воскликнула бабушка Наташа.
– Да откуда у вас секретики? – спросила медсестра.
Бабушка Наташа засмеялась и сказала:
– А вы не догадались? Я раньше поваром работала! Понимаете? И всё-всё помню, все секреты! Это же после войны было. Надо было много народу накормить. И мы кормили! Вкусно. Вкуснее, чем у вас! И котлеты были с корочкой, и суп ароматный. Вот позовите повара, я ему всё расскажу!
Сдалась медсестра. Пошла за поваром. Идёт и думает: а вдруг бабушка Наташа и правда научит повара вкусно готовить? Вот хорошо-то будет. Потому что повар у них не только бабушек и дедушек кормит, но и докторов с медсёстрами. А котлеты ведь и правда лысые…
И пока медсестра за поваром ходила, бабушка Лида Таню за руку взяла и подвела к бабушке Наташе.
– Вот, – говорит Лида, – Наташ, у нас тут просто беда. Человек хочет готовить научиться, а всё никак! Расскажешь, может, про суп и котлеты?
– Легко, – сказала бабушка Наташа, – садитесь! Будете запоминать.
– Я лучше буду записывать, – сказала Таня и достала блокнот.
Бабушка Женя, бабушка Лида и Таня расселись на стульях. К ним тут же подбежали ещё две старушки: Мария Степановна (та самая бабулька с перевязанной челюстью, которая сломала зуб о шашку) и вторая, Ируся, которая вчера учила бабушку Лиду петь. За Ирусей ковылял «болячковый чемпион» Семён Павлович.
