Сьюзан Кулидж - Что Кейти делала в школе
– Ага! Это твое, Эллен? – вмешалась Роза. – Ты ужасно умная! Настоящее украшение нашего ОИЛ! Давай дальше, Кейти.
Кейти развернула второй листок.
– «Слово: Что-нибудь.
Вопрос: Что бы вы предпочли: быть глупее, чем кажетесь, или казаться глупее, чем есть на самом деле?
Я предпочла бы третье что-нибудь,Что глупую мою исправило бы суть».
– Неплохо, – заметила Роза, кивнув на Салли Элсоп, которая густо покраснела.
На третьем листке было написано:
«Слово; Магер-шелал-хаш-баз.
Вопрос: А знает ли твоя мамаша, что ты ушла из дома?
Роза и Кловер переглянулись.
Ну конечно, знает мама,Что не дома я;Я иду все прямо, прямо,Милая моя!Мамы выполню заданье —Не сверну с пути!Говорила на прощанье:«Милю тут пройти!»Но иду я долго-долго —Ноги уж гудят!Вот как кончится дорога —Поверну назад!Шла пока, в твою запискуГлянула не раз:Знаю слово я ПА-пистский,Но – МА-гершелалхашбаз?!»
– Какая же ты сообразительная, Кловер! – воскликнула Роза среди взрывов общего смеха. Но Мэри Силвер побледнела от ужаса.
– В жизни не слышала ничего страшнее этого слова! – сказала она. – Если бы мне оно досталось, я тут же упала бы в обморок – точно знаю, что упала бы!
Дальше шло:
«Слово: Пуговицы.
Вопрос: Как сделать дом счастливым?
Доказывать не нужно – аксиома:От пуговиц зависит счастье дома».
– Я подозреваю, что это сочинила Эми, – сказала Эстер. – Она образец в том, что касается уборки и починки одежды.
– Нечестно строить такие догадки вслух, – строго заметила Салли Элсоп. Салли всегда говорила за Эми, а Эми – за Салли. «Голос и Эхо» – так называла их Роза, только, как добавляла она, никто не может сказать, кто именно из них «Эхо», а кто «Голос».
Следующим словом было «Нипсон», а вопрос звучал просто:
«Вы любите цветы?
Люблю ли я цветы? – Пардон и книксен! —Любить цветы на шляпке миссис Нипсон?!Зачем они так сини и так серы,Так пыльны и потрепаны не в меру?Посажены так криво для примера?Живым цветам я написала бы сонет,Но, к сожаленью, я посредственный поэт».
Никто не мог угадать автора этих стихов. Кейти подозревала, что их сочинила Луиза, а Роза подозревала, что Кейти. На шестом листке было написано очень мало.
«Слово: Когда.
Вопрос: Вы согласны?
Если б не была согласна, то сказала быКогда… Ох, мне никак!»
– Что за необыкновенная рифма! – начала Кловер, но Роза, заметив, что Мэри краснеет и смотрит очень огорченно, торопливо вставила:
– Отлично. Жаль, что не я это написала. Продолжай, Кейти.
И Кейти продолжила:
– «Слово: Бесчувственность.
Вопрос: Пойдете ли вы на рыбную ловлю или предпочтете другое занятие?
Я не без чувства состраданья —Зачем мне слушать рыб рыданья?»
– Но что-то я не вижу в этом стихе заданного слова, – заметила Роза. – Не напишет ли почтенный автор другой стишок?
«Почтенный автор» не откликнулся на это предложение, но через минуту-две Эстер Дирборн – «без всякой личной заинтересованности», как она заявила, – заметила, что в конце концов «без чувства» – почти то же самое, что и «бесчувственность». В ответ послышался хор недовольных голосов, а Кейти сказала, что непременно наложит штраф на тех, кто будет и впредь прибегать к подобным хитростям и уловкам. Но так как это первое собрание, она на сей раз будет снисходительна. Сделав это заявление, она развернула следующий листок.
– «Слово: Блоха.
Вопрос: Что бы ты сделала, милая?
Что бы сделала я, милая? Не знаю!Ставь свои вопросы поточней!Если б ты дала цветы, предполагаю —В вазу их поставила б скорей.Если бы там оказался милый ротик,Поцелуй мой встретил бы его.Если бы сидел, мурлыкая, там котик,Гладила бы – больше ничего.Ты зачем блоху в записке мне прислала?У меня был настоящий шок!Увидав ее, я в ужасе кричала:«Дайте мне персидский порошок!»[19]
В крышке оставались всего два листка. Один принадлежал самой Кейти. Она узнала его по тому, как он был свернут, и почти неосознанно избегала его, оставляя напоследок. Теперь, однако, она набралась смелости и развернула его. Там стояло слово «корь» и вопрос: «Кто была мать Изобретательности?» За этим следовали строки:
«Та ночь была темна на гóре!В Ковчеге ночью – вспышка кори!Все дети Хама, Сима, Иафета,Не зная, что такое есть конфета,Просили и моллюсков, и картошки,И в визге жутком заходились крошки,«Что делать мне? Под ливнем и одной! —Сказала бабушка их, миссис Ной. —Вот что я сделаю! Возьму изюм,Спущусь за старой львицей в трюм.Она, конечно, спит, – я разбужуИ крепко к двери детской привяжу.Дам ей изюм – рычит пусть из последних сил.А детям, чтоб никто картошки не просил,Скажу, что к ним впущу сию особу —Пусть с каждого из них снимает пробу!Таким путем их вылечу от хвори…В каютах прячутся все взрослые от кори…»Бабули выдумку венчал большой успех!Не оценить все это просто грех!Не побоюсь ее я именно назватьИзобретательности мать!»
– Это гораздо лучше всех остальных! – объявила Элис Гиббонс. – Интересно, кто его написал?
– Неужели вам так понравилось? – сказала Роза, жеманно улыбаясь и изо всех сил стараясь сделать вид, что краснеет.
– Ты в самом деле это написала? – спросила Мэри, но Луиза засмеялась и воскликнула:
– Не пытайся. Роза, нас не проведешь!
– Теперь последнее, – объявила Кейти. – Слово «подливка». а вопрос: «Где берут начало сны?
Ночь. Уснули все монашки,Миссис Нипсон лишь в рубашкеТенью страшной вдоль дверей крадется.Чудятся ей вздохи, стоны —Все иллюзии матроны!Видно, спать совсем ей не придется!А монашечки во сне все до однойВидят милых папу, маму, дом родной,Кур едят, творог и сливки,Масло, мясо и подливки.Сладко им в счастливых их виденьях —Горько миссис Нипсон в ее бденьях!»
– Кто это написал? – воскликнула Роза. Никто не ответил. Девочки переглядывались, а Роза пристально всматривалась по очереди в каждую.
– Ну и ну! В жизни не видела такой выдержки! И вида не подадут, – сказала она. – А как я покраснела, когда читали мой стишок.
– Проказница! – шепнула Кловер, которая в этот момент увидела почерк на последнем листке.
Роза ущипнула ее в знак предостережения, и обе беззвучно засмеялись.
– Что! Звонок к ужину! – воскликнули все. – А мы хотим еще поиграть!
– Полнейший успех! – шепнула Роза в восторге, когда они вышли в коридор. – Все девочки говорят, что еще никогда не проводили время так весело. Как я рада, что не умерла в детстве от кори!
– Ну как? – спросила Лили. – Общество спесивиц провело первое собрание? Как оно прошло?
– Восхитительно! – ответила Роза, причмокнув, как при воспоминании о чем-то очень приятном. – Но ты не должна задавать вопросов, Лили. Ты посторонняя и не имеешь ничего общего с ОИЛ. Все, связанное с деятельностью Общества, не подлежит огласке. – И она побежала вниз по лестнице вместе с Кейти.
– Ну и противные же вы! – крикнула Лили им вслед и добавила, обращаясь к себе самой: – Просто хотят подразнить. Я знаю, что была там скучища.
Глава 7
Несправедливость
Лето, как всегда в Хиллсовере, запаздывало, но наконец все же пришло. Леса и горы расцветились новыми красками и похорошели. И даже обычно скромный, прозаичный городок не отставал и становился все великолепнее. На верандах расцветали вьющиеся растения. Яркие глицинии обагряли выбеленные стены. В сквере бурые сучья вязов превратились в низко свисающие гирлянды свежей зелени. Каждый раз выходя на прогулку, девочки замечали все новые перемены и делали все новые открытия – горицвет, фиалки, папоротники, яблони в цвету или начинающая краснеть лесная земляника. И цветы, и мхи, и даже птицы и птичьи песни – все было новым для наших девочек с Запада. Летом Хиллсовер был намного красивее, чем Бернет, и Кейти и Кловер начали действительно радоваться тому, что поехали в школу.
Однако в конце июля произошло событие, вызвавшее у них совсем иные чувства, – событие настолько неприятное, что мне очень не хочется о нем рассказывать, но так как оно имело место, мне придется о нем рассказать.
Это случилось в субботу утром. Кейти и Кловер только что вернулись из бани и шли наверх, смеясь и в самом веселом настроении. Кловер сочинила забавный стишок для предстоящего собрания ОИЛ и читала его сестре, когда на самом верху лестницы они столкнулись с Розой Ред. У нее, очевидно, были неприятности – раскрасневшаяся и взволнованная, она следовала за мисс Барнс, шагавшей с видом грозного полицейского. Поравнявшись с девочками, Роза широко раскрыла глаза и изобразила на лице ужас.
