Ирина Молчанова - Королева кривых зеркал
С горы над пожарным прудом, где Гриша с Мишей вчера обнаружили клубнику, доносились визги и писки детей руководителей. Малышня, с красными губами от небрежного поедания ягод, беззаботно носилась по лагерю, и их ничегошеньки не заставляли делать. Целовали в лобики, восхищались лепету, выдавали шоколадки, и никто не задумывался, заслужили они такое отношение или нет. Им доставалось все просто так, за то, что они, видишь ли, дети.
– Лиза, где пакетики с супом? – разоралась Зинаида Григорьевна, наматывая круги вокруг костра, над которым висел котел с рисом.
Девочка вручила руководительнице пакетики.
– Не вздыхай, – укорила Зинаида Григорьевна. – Сейчас закончим с обедом и сможешь позагорать.
– Вот еще! – фыркнула Лиза, с прищуром поглядывая на яркое солнце в безоблачном небе.
– Ты не загораешь? – удивилась руководительница, ссыпая в котел с рисом приправу и помешивая желтую массу деревянной палкой.
– Не очень-то хочется, чтобы мое тело уничтожил рак, – поморщилась девочка.
– В разумных количествах солнце полезно.
Продолжать разговор не пришлось, потому что с холма утомленные жарой, нагруженные ведрами и лопатами, во главе с Николаем Анатольевичем спустились ребята.
– Нашли что-нибудь? – без особой надежды поинтересовалась Лиза, следуя за Вовой к его палатке.
– Не-а, пусто. – Парень остановился и с улыбкой оглядел ее с ног до головы.
«Сравнивает с грязнухой Верой и растрепой Яной, – не без удовольствия поняла она. – Наверняка думает, что я великолепна... слюна небось до колена...»
– Что на обед? – весело спросил Вова.
– Обед, – тупо повторила она.
«Ну как можно думать о жратве, когда я тут? Вся такая... такая... принцесса!»
– Рис, суп, как всегда, – нехотя пояснила Лиза. Рядом с ней приземлилось грязное ведро, пружинистой походкой подошел Никита.
– А на той стороне поля, в лесу, разбит лагерь! – сообщил рыжий.
– Да ты что! Ой, как интересно! – Теперь с ней все держались приветливо. После ее примирения с Вовой Никита вел себя так, словно ничего не произошло. Даже снова стал подбивать клинья. Друзьям, как ей показалось, нравилось друг с другом соревноваться. Стася никогда против нее ничего не имела, братья держали нейтралитет или действовали как все. Единственной, кто никак не мог смириться, была Яна. Подружка же ее как отдельный человек не существовала вовсе. Так, лишь Янин аппендикс по имени Вера, который иногда воспалялся.
За обедом все нахваливали суп, рис с тушенкой, только рыжая с воспаленным аппендиксом сидели – лица кирпичом. А суп цедили так, точно их заставили высасывать его прямо из вымени коровы.
– Лизонька для вас сегодня постаралась, – с гордостью сообщила Зинаида Григорьевна.
– Да, у нее явно талант к готовке, – добродушно улыбнулся Николай Анатольевич.
Ничего оскорбительнее, чем слова о таланте кухарки, Лиза не слышала, но, верная своему новому плану, елейным голоском подыграла:
– Было совсем несложно.
– А по-моему, гадость, – не выдержала Яна, демонстративно отставляя крышку от котелка и швыряя в нее ложку.
– Да ладно тебе, Ян, – укоризненно покачала головой Стася, – Лиза ведь старалась.
– И ты в это веришь? – хмыкнула рыжая.
«Конечно, верит!» – Лиза едва сдержалась, чтоб не закатить глаза. Такие, как Стася, верят всему и всегда. Она из ряда тех людей, кто даже самому закоренелому преступнику готов дать неограниченное количество шансов на исправление. Святоша, которая все еще жива, благодаря крутому братцу.
– Все вкусно, – шикнул на девицу Вова, – прекращай придирки.
Яна поднялась с места и, бросив: «Не ожидала от тебя», – ушла к себе в палатку. Аппендикс остался сидеть.
Лиза старалась не смотреть на обломанные ногти Веры, уродливо выкрашенные бордовым лаком, любимым цветом дам в летах.
Делать вид, будто всем довольна, что окружающие просто душки и сама она не меньшая душка, оказалось не так уж сложно. Лиза с идеально отрепетированной искренностью улыбалась, говорила то, что от нее хотели услышать, смеялась, когда было не смешно, корчила серьезное лицо всякий раз, как того требовали правила коллектива, и чувствовала себя весьма комфортно. Ничего нового она не делала, вся разница заключалась в том, что обычно вести себя по правилам ей приходилось с такими же, как она сама, манипуляторами, лицемерами и притворщиками. Ради обыкновенных, ничем не примечательных людей Лиза никогда не стала бы утруждаться. Встреть она в повседневной жизни кого-то из любителей раскапывать пещеры – просто не заметила бы.
После обеда руководители с детьми ушли отдыхать. Братья устроили одеяло на пригорке и улеглись загорать, пощипывая клубничку, остальные задержались под тентом.
– У Матильды такая клевая одежда, – похвалила Стася, протягивая крысе кусочек сушеного банана. – Ты сама сшила?
Лиза чуть не поперхнулась от такого предположения. Да она бы в жизни не вдела нитку в иголку или наоборот!
– Моя родственница, – разъяснила девочка, с усмешкой вспоминая зачуханную кузину, которую раз в год привозили к ней на зимние каникулы, якобы чтобы они вместе играли. – Кузина занимается шитьем. Я ей отсылаю вырезки из журналов, а мне приходят готовые шмотки.
– Кру-у-то-о, – подала голос Вера.
– Хотела бы я так уметь, – вздохнула Стася.
«Нашли о чем мечтать, клуши!» – подумала Лиза, но вслух с гордостью объявила:
– У моей Матильды все вещи очень модные, из последних коллекций знаменитых кутюрье.
Девочки с уважением посмотрели на крысу в красном спортивном костюмчике, а Вова весело полюбопытствовал:
– А ногти ты своей крыске тоже красишь?
Лиза заметила, как стремительно поджала пальцы Вера, и посмотрела на Стасю:
– Кстати, девчонки, могу принести парочку лаков. Накрасим ногти. Как вам идейка?
– Можно, – согласилась Каланча, подбирая длинные ноги и демонстрируя всем круглые ногти на ластообразных руках.
Никита с Вовой тут же убежали, сославшись на желание искупаться. Максимка даже не пошевелился, остался на месте.
Лиза принесла косметичку, девочки расселись по обе стороны от нее на бревно и протянули к бутылочкам с лаками свои страшные ногти.
«Все равно лаки засохнут, – попыталась утешить себя Лиза, – принести их в жертву будет наилучшим выходом. А у меня в городе будут новые. В сто раз лучше!»
Пристальный взгляд Максимки ей уже порядком надоел, поэтому она строго глянула на него.
– Тебе нечем заняться?
Мальчик испугано захлопал ресницами, а потом неуклюже поднялся.
– Я подумал, что могу быть полезен... – Он запнулся и кивнул на крысу. – Может, выгулять Матильду?
– Она и так гуляет!
– Но...
– Иди, – рассердилась Лиза, – Матильда хочет побыть в женской компании!
Когда Максимка, подобно побитому щенку, отошел, Вера с тихим хихиканьем прошептала:
– Лизка, ты мальца лишила сна. Он ходит за тобой как привороженный!
Стася с неприсущим ей самодовольством хмыкнула:
– Лизке нравится другой, Верочка, и тебе это прекрасно известно.
– Кто? – неподдельно изумилась Лиза.
– Вовка. – И Стася уставилась на нее, как будто у них был какой-то общий секрет. А потом вытаращила глаза: – Ты чего? Я ведь верно говорю?
– Ну да, – выдала искусственную улыбку Лиза, – конечно.
Вера нервно покусала губы.
– Вовка, значит... м-м-м... – И понизила голос: – Янке он тоже нравится. Только тихо, девчонки, ладно? Я вам не говорила!
– Да мы не слепые, – засмеялась Стася. Но уже серьезно прибавила: – Моему брату не нравятся рыжие. Все его девушки были светленькими. Так что без шансов. Я-то вижу, как он на Лизку смотрит... Она ему очень нравится.
Подобная болтовня напомнила Лизе подруг. После школы они любили зайти к кому-нибудь домой, чтобы обсудить все, что случилось за день. Чаще всего заходили к Полине – ее родители работали допоздна, можно было приспокойненько пить коктейли, болтать с парнями по телефону и всласть сплетничать.
«Скорей бы домой», – тоскливо подумалось ей.
Свои ногти она доверяла исключительно Эрике, только за нейл-артом[2] обращалась к Полине. Подружка могла нарисовать на ногтях что угодно, хоть Эрмитаж. Им никогда не приходилось скучать. Они наносили друг другу макияж, помогали подбирать наряды, ходили по магазинам, в тренажерный зал, в spa-салоны – всюду вместе.
Пока Стася с Верой восторгались свеженьким маникюром, явилась заспанная Зинаида Григорьевна.
– Лиза, сейчас мы с тобой будем заниматься ужином.
– Конечно, Зинаида Григорьевна. – Девочка помрачнела, но, как могла, сохранила жизнерадостный вид, напомнив себе: «План! Мой план порабощения хороших людей! Не сдаваться!»
– А мы поможем, – в один голос заявили девчонки.
Делать Лизе ничего не пришлось – лак оказался потрачен не зря. Ужином все остались довольны. А Николай Анатольевич восторженно заметил:
– Вот кому-то достанется жена – не только красавица, а еще и хозяюшка!
