Андрей Жвалевский - Охота на василиска
— Я не сплю, — тихо сказала она, — я не могу спать. Я все думаю, что могла спасти Диану, а… поленилась.
— Вряд ли, — отмахнулась Ксюша, — запретили бы вы им курить в этом туалете, они бы в другой пошли.
— Не в этом дело, — губы у Антонины Романовны задрожали еще сильнее, — Она же звонила мне. Спрашивала, как я себя чувствую. Я не поняла ничего, у меня голова немного болела, но она у меня часто болит. А ей, наверное, плохо было совсем. Она умерла через несколько часов.
Тут бывшую классную совсем развезло, и она начала по-детски всхлипывать.
— Меня уволили по статье, я больше в школе никогда работать не буду. Ну и хорошо, я бы все равно не смогла. Я вообще не знаю, за что меня в школу, я же ненавижу ее, я ее с детства ненавижу!
— Так зачем же вы учились в педе? — изумилась Ксюша.
— А куда мне еще? — зло ответила бывшая классная. — Не в уборщицы же идти… Хотя теперь, наверное, придется. Соломонычу хорошо, его на следующий день после увольнения на работу взяли. Говорят, чуть ли не дрались за него.
— Он очень хороший учитель, — сказала Ксюша.
— Везет ему просто, — отмахнулась Антонина Романовна и побрела к остановке.
Встреча с бывшей классной произвела на Ксюшу сильное впечатление. Вот так живешь-живешь, а потом узнаешь, что человек тебя ненавидит. И вообще всех ненавидит. Трудно сказать, что это огромное разочарование, в классе учительницу не сильно любили, но не ненавидели же! Жалели, скорее.
На первый урок Ксю опоздала, но оправдываться не пришлось — в кабинете истории стоял такой гам, что ее отсутствия не заметили. В очередной раз буянила мама Артема. Ксюша под шумок проскочила на свое место и прислушалась.
Сегодня Артемова мамаша уже не отрицала очевидного, но обвиняла всех подряд:
— Это вы виноваты, что Темочка стал употреблять! Вы все!
Историчка попыталась выпроводить маму из класса, но силы были не равны.
— Это ваша школа виновата! — кричала мама Артема. — Это вы тут не смотрите за детьми! У вас сплошные наркоманы учатся! А вы молчите! Я вам отдала здорового умного мальчика, а его тут довели! Вы его довели!
Учительница оттеснила маму к коридору, но та выдралась и обратилась к классу.
— Вы его заставили, я знаю! Он сам бы никогда… Он у меня никогда…
Тут мама разрыдалась, и историчке удалось вытолкать ее в коридор.
В классе повисла нехорошая тишина.
— А что с Артемом? — спросил кто-то.
— Вроде бы ничего страшного, — неуверенно сказала Катя, — просто дома сидит.
— Да лох он, — не отрываясь от смартфона, сказал Даник.
— Ты бы заткнулся, а? — взорвался Игорь. — Все же знают, что ты…
Даник ударил быстро и метко.
— Наркот! — просипел Игорь, ловя ртом воздух.
— Сам ты наркот, — отрезал Даник. — Я никого не заставляю. Сами бегают за мной и просят.
— Скорей бы ты скурился, гад.
— Я не скурюсь никогда, что я, идиот? Меня вообще не цепляет, могу бросить в любой момент. Только дебилы подсаживаются, потому что мозгов нет. Нормальные люди расслабляются, удовольствие получают. Правда, Ирюлик?
Ирюлик-Ира сдержанно кивнула.
— Просто товар надо брать проверенный, а не покупать всякую лабуду.
Но тут вернулась злая учительница, прикрикнула, дала внеплановую самостоятельную, и стало не до разговоров.
Этот скандал выбил у Ксюши из головы встречу с классной, вспомнила о ней только на большой перемене. Она пересказала разговор с Антониной Ире и Кате.
— Странно, — задумчиво протянула Катя. — Мне Дианка тоже звонила. И тоже спрашивала, как я себя чувствую.
— И мне! — сказала Ира. — Меня уже тошнило сильно, и я поговорить с ней не смогла. Но она звонила, помню. Я еще удивилась, откуда она знает, что меня тошнит. Я-то думала, что котлетой отравилась. Тогда еще думала, что котлетой.
— Может, — предположила Катя, — она всем подряд звонила?
Ксюша покачала головой. Ей Мышка не звонила, а ведь лучшая подруга…
— То есть получается, — сказала Ксюша, — что Диана уже тогда знала, что плохо ей от спайса, раз она обзванивала всех, кто курил. Интересно, Егору она звонила?
— А чего ему звонить, он не курил, она же у него из рук все выбила!
После этой Ириной реплики Ксюша осознала, что еще чуть-чуть, и она все поймет. Но как она ни пыталась сложить пазл усилием воли, у нее не получилось.
Возможно, просто времени не хватило, потому что началась биология, а ее вела завуч, которая сегодня тоже была не в духе… В общем, сосредоточиться не удалось. Следующим уроком стояла физика, но ее вел такой унылый практикант, что Ксю боялась помереть с тоски, — подумать все равно не дадут.
Тогда она набралась наглости и пошла разыскивать следователя.
В учительской его не оказалось, и Ксю пошла наугад по школе, надеясь, что ей повезет наткнуться на Орловского в коридоре.
И ей повезло.
Ну, не то чтобы повезло — но следователя она обнаружила. А заодно наркополицейского Ковригина. Точнее, не их самих, а их голоса, которые доносились из мужского туалета. Громко доносились. На весь коридор, к счастью, пустой.
— Ты меня полечи еще, полечи, доктор (неразборчиво)! — гремел Орловский.
— Да тебя точно лечить надо, (неразборчиво)! — орал в ответ Ковригин. — Это же дети, а ты их ломаешь, как…
— Тебя не спросил! Если бы ты вовремя ловил своих нариков, у меня было бы меньше жмуриков!
— Я ловлю, не волнуйся! У меня раскрываемость… — начал наркополицейский, но следователь не дал договорить.
— Раскрываемость у него! — Орловский умудрился вложить в крик иронию. — Наркоту по карманам рассовывать любой дурак может.
— Я. Ничего. Не рассовывал, — Ковригин произнес это с такой нехорошей расстановкой, что Ксюша малодушно обрадовалась двери, которая отделяла ее от спорщиков.
— Конечно! — ирония сменилась откровенной насмешкой. — Да ваш наркоконтроль весь купленый! Вы же наркотрафик не пресекаете, а кон-тро-ли-ру-ете! Сколько ты за прошлый год на спайсах поднял? Лям? Три?
В туалете плеснуло, потом бухнуло, а потом затихло. Ксюша пыталась сообразить, что ей сейчас делать: кричать «Караул!» или по-тихому слинять. Но тут дверь отворилась, из туалета вышел Ковригин, придерживая пунцовое ухо.
— Поскользнулся, — зло объяснил он Ксюше и быстро ушел.
Затем вышел Орловский. Он задумчиво двигал челюстью, словно проверял, все ли зубы на месте. А может, и правда проверял.
— Привет, — сказал он буднично.
— А что, — шепотом спросила она, — Ковригин того… коррумпированный?
— Да нет, — вздохнул следователь, — он как раз честный, это сразу видно. Просто не надо было меня злить… Ладно, ты чего тут? Хочешь мне что-нибудь рассказать?
Ксю принялась излагать новости, сопровождая следователя в учительскую. Там была только глуховатая историчка, поэтому Ксюша даже не понизила голос:
— И получается так, что Мышка… Диана первая обо всем догадалась. Она даже, наверное, раньше догадалась, когда у Егора косяк из рук выбила, а уже потом начала всех обзванивать, чтобы узнать, как они себя чувствуют…
— Диана звонила одноклассникам перед смертью?
— Ну да… Всем, с кем курила. Даже классной, хотя раньше она ей никогда…
— Умница! — Леонид Борисович схватил телефон, нажал пару кнопок и принялся командовать. — Саша! Биллинг Дианы Мышкиной в вечер смерти… Остальных тоже, но потом… И еще раз прошерсти по соцсетям, по скайпу, выходила ли она еще с кем-то на связь… Да… Доложить немедленно!
Ксю пыталась сообразить, что происходит. Она же вроде ничего такого не сказала, чего следователь так взбодрился?
— Умница! — еще раз с удовольствием сказал Орловский, положив трубку. — Теперь все ясно!
— Что ясно?
— Кто убийца…
— Кто?
Леонид Борисович рассмеялся. Кажется, Ксю впервые слышала его смех.
— Ты про бритву Оккама слышала?
— Нет.
Следователь хотел что-то рассказать, но тут пискнул ноутбук, и Леонид Борисович припал к экрану.
— Так… угу… что и следовало… — бормотал он.
— А что такое биллинг? — спросила Ксюша, у которой в голове творился кавардак.
— Список звонков… Можно узнать у мобильного оператора.
— А бритва Оккама?
— Погугли! — приказал следователь. — Только в коридоре, о’кей?
Ксю на негнущихся ногах двинулась к двери.
— Мария Антоновна! Вы тоже погуляйте, ладно?!
Судя по громкости, с которой Леонид Борисович обращался к историчке, он тоже был в курсе ее проблем со слухом.
Ксюша и учительница вышли одновременно. Историчка сиротливо пристроилась у подоконника, Ксения — у соседнего. Но у ученицы был, по крайней мере, смартфон. Ксю принялась гуглить «бритву Оккама», наткнулась на несколько нудных ссылок, но в конце концов принцип поняла.
Бритва Оккама — это значит не заморачиваться. Если упростить до предела, отбросить все надуманное, останется правда.
