Андрей Жвалевский - Охота на василиска
Ксюша чуть не выпалила: «О нас!», еле сдержалась. Пришлось напоминать себе, что она тут не просто так, а по делу.
— Слушай, зачем к тебе приезжала Диана? — спросила она.
— Какая Диана? — удивился Стас. — А! Мышка? Да понятия не имею! Мы в столовке сидели, она пришла, буквально десять минут посидела и убежала.
— А о чем вы говорили? Может, она обиделась?
— На что? Мы флешмоб готовили антиспайсовский. Думали, что бы такое замутить. Я ж не знал, что она курит! Она же всегда такая правильная была.
— Это Миланина мама, представь. Во повезло! — Карина вернулась, задыхаясь от восторга.
— Милане? — спросила Ксюша.
— Маме! — отрезала Карина. — С мужем повезло. Ну и Милане, конечно, тоже…
Маша-Карина с мечтательным видом повисла на Стасе.
— Слушай, а ты с ней в столовке сидел, когда Мышка приходила? — Ксюша невежливо кивнула на Барби.
— При чем тут она? — удивился Стас. — Мы с нашими сидели, с антиспайсовцами.
— А у тебя там тоже девушка есть? — ехидно спросила Ксюша.
— Что значит «тоже»? — удивился Стас.
— Что значит «тоже»? — насторожилась Карина.
— Есть, есть! — вставила свои пять копеек Лариса. — Даша.
— Даша? — хором спросили Карина и Ксюша.
— Ой, извините, девочки, ужасно опаздываю, — быстро проговорил Стас и сбежал.
Карина-Маша-Барби метнула в Ксюшу обиженный взгляд и устремилась следом. Ксю решила в этом забеге не участвовать. Лариса счастливо хихикала.
Сначала Ксения хотела расцарапать ей лицо — просто так, чтобы отпустило, а потом подумала: «А как бы поступил следователь Орловский?».
И сразу поняла как.
— Мышку… то есть Диану, — сказала она спокойно-спокойно, — несколько дней назад отравили. Ядом, который подсыпали в наркотики.
Ксю наблюдала, как ехидная Лариса давится собственным смехом.
— Кх-как, это была она?!
Ксюша кивнула и добавила:
— Убийцу так и не нашли.
Далее следовало равнодушно-устало развернуться и уйти, ожидая, пока Лариса придет в себя и бросится за ней. Но Лариса очухалась очень быстро и принялась квохтать:
— Ой! Да ты что! Ужас какой! А я читала в Сети, но не знала… Кошмар!
При этом слов она не растягивала, никого не передразнивала и вообще вела себя по-человечески.
— Ты слышала, — спросила Ксюша, — о чем Стас с Мышкой последний раз говорили?
— Ага! Я за соседним столиком сидела…
Они проговорили полчаса, хотя весь рассказ Ларисы можно было уместить в пять минут: Мышка пришла, но ничего не сказала, немного послушала Стаса, а потом вдруг убежала. Да, Даша присутствовала. Что за Даша? Ну Даша как Даша, росточку мелкого, Стасу по плечо, и чего ему такие недомерки нравятся? Боевая, все время лезет со своими идеями, не то что Диана… О чем говорили? Да что-то про спайсы, они в последнее время постоянно пытаются этим спайсам какую-нибудь гадость сделать. То есть не спайсам, а их продавцам, конечно. Но пока добились только того, что Стасу фингал поставили.
Конкретно? Стас предложил в эти курительные смеси пороху насыпать — но потом сам же и передумал. А все остальное — бла-бла-бла, какие спайсы плохие, как от них крыша едет…
— Ларис, — не выдержала Ксю, — а ты что, все время за Стасом таскаешься?
Дылда сбилась, замолчала и посмотрела на Ксюшу растерянно.
— Да не таскаюсь я! Ерунда какая! Просто случайно рядом оказалась!
— И про всех Стасовых девушек случайно знаешь? Я не знаю, Карина тоже… и Даша, наверное, не в курсе… А ты знаешь.
Лариса надулась и стала похожа на помесь жирафа с хомячком — но тут же обмякла.
Ксюше стало жалко новую подружку.
— А чего ты сутулишься? — спросила она. — И вообще, с твоей внешностью в модели надо идти!
— Ну конечно! — передернула плечами Лариса. — Вот так меня там и ждут, в моделях!
— У тебя фигура эталонная! И рост! Ты только плечи расправь… хотя этому тебя в агентстве научат.
— Да? — сказала Лариса недоверчиво, но сутулиться перестала.
— Точно! Меня мама в седьмом классе водила в агентство. Я тогда самая высокая в классе была, меня проходке научили, осанку поставили… а потом я расти перестала.
Они еще немного поболтали о модельном бизнесе, Лариса всячески его осмеивала и охаивала. Но когда Ксю уже попрощалась с ней и отошла подальше, Лариса не удержалась и обернулась к стеклянной двери школы. Выпрямилась, расправила плечи — и застыла, критически рассматривая отражение.
Ксюша мысленно пожелала ей удачи, а сама попыталась понять, что она выяснила.
В общем, ничего нового. Про порох в спайсах Стас сам следователю рассказывал. И про приход Мышки к Стасу она тоже подозревала.
Но вот сочетание этих двух фактов что-то означало.
Ксю мучительно думала об этом, пока не поняла, что проехала пару лишних остановок.
Домой шла пешком, стараясь выгнать из головы все мысли. Как там говорила Скарлетт из любимого маминого фильма? «Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра».
На кухне ее ждала записка: «На корпоративе. Буду утром. Еда в холодильнике. Обязательно поешь!».
Ксюша открыла холодильник и тут же его закрыла. Есть не хотелось. Хотелось взять большую шоколадку (Ксюша залезла в якобы секретный ящик, вытащила оттуда большую плитку с орехами), плюхнуться на диван прямо в одежде (хорошо, что нет мамы) и откусывать большими кусками. Шоколад крошился на белый плед (очень хорошо, что мамы нет), Ксюша ловила крошки и думала.
Думала о том, что ее жизнь перевернулась. У нее теперь нет подруги и нет парня. Потому что после того, что она узнала о Стасе, о том, чтобы быть вместе, не могло быть и речи. Стоять в ряду со всеми этими Дашами и Ларисами абсолютно невозможно.
Ксюша запихала в рот большой кусок шоколадки.
Только нужно расстаться красиво. Так, чтобы он, дурак, понял, что теряет. Ксюша представила себе, как в самый важный момент свадьбы Лили и Джеймса (когда священник скажет: «Говорите теперь или молчите вечно!») она произносит:
— Стас, мы не можем быть вместе!
И все такие: «Ах!».
И она идет по проходу огромной украшенной церкви, снимая с себя фату, мимо подружек невесты в коралловых платьях. Ее длинные волосы рассыпаются по плечам, подружки потрясенно прижимают к себе букеты, а у алтаря застыл растерянный Стас, и слеза медленно течет по его щеке. А она уходит все дальше и дальше по проходу… Занавес.
Ксюша даже всплакнула, когда все это себе представила.
Или, например, нападает на них Тот-кого-нельзя-называть, Ксюша, то есть Лили, закрывает собой Гарри и Джеймса, то есть Стаса, и в последнюю минуту жизни Стас, то есть Джеймс, шепчет ей, что, мол, спасибо, родная, я жить без тебя не могу, а Лили отвечает:
— Придется! Потому что я в очереди стоять не намерена!
Ксюше не понравилась последняя фраза, и она стала крутить ее в голове. «Я не буду стоять в очереди к тебе!», «Или я, или все эти девицы!», «Я не могу быть твоей девушкой, пока у тебя их десять!», «Выбирай: или я, или они!».
Шоколадка закончилась, и Ксюша потянулась к ноутбуку.
«Однажды утром Лили проснулась и поняла, что так больше продолжаться не может», — написала Ксюша и задумалась.
А дальше слова стали вытекать из нее сами.
Мама обнаружила ее утром, спящую в одежде, в обнимку с ноутбуком в перепачканном шоколадом пледе.
Глава 13. ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ МЫШКИ
Ксюша ненавидела Леди Гагу. То есть вообще она ее любила, даже поставила «Bad Romance» на мелодию будильника… поэтому и ненавидела по утрам.
— Надо поменять музыку, — буркнула она, с отвращением отключила звук и поплелась на кухню.
Бухнула себе в кружку три ложки кофе, три ложки сахара, размешала, попробовала, с трудом сдержалась, чтобы не выплюнуть. Гадость получилась редкая. Ксюша попробовала спасти ситуацию молоком, но получилось еще хуже.
Тогда она решительно вылила кофе в раковину и, вспомнив Орловского, рухнула на пол отжиматься. Получилось не так энергично, как у следователя, но эффективно. Ксюша проснулась. И даже вполне элегантно поднялась с пола под недоуменным взглядом мамы, которая появилась на пороге.
По дороге в школу Ксю пыталась составить план на день. С кем нужно поговорить, о чем расспросить, что узнать. Ксюша придумала пять обязательных пунктов программы и чуть не проскочила мимо Антонины Романовны, которая медленно брела по дорожке.
— Ксения!
— Да!
Выглядела бывшая классная неважно. И вроде бы причесана как обычно, и даже накрашена. Но глаза красные, под глазами замазаны глубокие тени, плечи опущены, спина ссутулена.
— Вы плохо выглядите, Антонина Романовна, — невежливо сказала Ксюша.
У учительницы задрожали губы.
— Я не сплю, — тихо сказала она, — я не могу спать. Я все думаю, что могла спасти Диану, а… поленилась.
