Марина Дружинина - Весёлая переменка
— Да пребудет с вами удача. Что угодно моим повелителям? Я исполню любое ваше желание.
Мы прямо обомлели. А Пашка спрашивает:
— Чё, правда, что ли? Любое желание?
— Да сидеть мне вечно в заточении, если это не так, — поклялся джинн.
— Тогда пускай контрольную отменят, — выпалил Пашка.
Я постучал по лбу и возмущённо воскликнул:
— Ну ты и сказанул! Какая разница, отменят её или нет, если мы всё равно не на уроке? Пускай лучше никто не заметит, что мы сбежали. А то завтра начнутся расспросы: где были да почему ушли.
— Тоже мне желание, — усмехнулся Пашка. — Что же, мы так и будем каждый раз перед контрольной дрожать, как бешеные ёжики? Я вот что придумал! Пускай мы научимся решать задачки лучше, чем наш суперотличник Смирнов.
— Слушаю и повинуюсь, — склонился чуть ли не до земли джинн.
— Погоди, у нас ещё желания есть, — заволновались мы, но джинн помотал головой.
— Любой уважающий себя джинн исполняет только три желания.
С этими словами он исчез, словно растаял. Смотрим: мы уже не в парке, а как ни в чём не бывало сидим себе за партой. И главное — никто даже ухом не повёл.
Математичка обвела класс взглядом и объявила:
— Сегодня контрольной не будет.
Все обрадовались. Кричат «ура».
Только нам не до смеха. Я толкнул Пашку в бок и сердито прошептал:
— Видал? Целые два желания зазря потратили.
А он мне подмигнул и бодренько так говорит:
— Ничего, у нас ещё третье осталось.
В это время учительница математики повернулась к нам:
— А вы, лоботрясы, до каких пор будете двойки хватать? Простейших примеров решить не можете. Хуже вас в классе никого. Сегодня останетесь после уроков, позанимаемся вместе. Я добьюсь, чтобы вы решали задачи не хуже Смирнова.
С того дня прошло полгода. Мы с Пашкой щёлкаем задачки, как орешки. Ещё бы! Каждый день после уроков по три часа над математикой корпеть. Тут и обезьяна решать научится.
Но сегодня нас ждал настоящий удар. Представляете, этот гад Смирнов нам такую свинью подложил! Он занял первое место на районной олимпиаде по математике. Директор школы заявил, что одного победителя нам мало. Теперь нас с Пашкой после уроков, как особо перспективных, будут к городской олимпиаде готовить.
Чудное мгновенье
В классе было так тихо, что не то что муха, моль не могла бы пролететь незаметно. В этой беспредельной тишине голос учительницы литературы лился восторженно и вдохновенно и словами жёг сердца людей.
Литераторша наша — ярая фанатка Пушкина, поэтому, когда мы по программе дошли до творчества Александра Сергеевича, она села на своего конька и стала с упоением читать стихи и рассказывать про любимого поэта. Конечно, нам это было на руку. Чем больше говорит, тем меньше спрашивает. Все с радостью внимали её самозабвенному монологу.
Само собой первые парты подобострастно топорщили уши. Ближе к «камчатке» внимание народных масс ослабевало. Лично я сижу за последней партой, поэтому могу, как Юлий Цезарь, слушать в пол-уха и одновременно заниматься чем-нибудь дельным: играть в сшибалку на мобильном, рисовать всяких чудиков в тетрадке или обмениваться SMSками со Стёпкой, который сидит через две парты от меня. Но сегодня я так увлёкся рассказом литераторши, что ни на чём не мог сосредоточиться. Биография Пушкина меня проняла, и я впервые задумался о своём жалком существовании.
Что ни говори, а Пушкин был счастливчик — в любви ему везло. Может, на его месте меня бы тоже вдохновение прошибло. Я бы ещё не то написал. А тут, пока мы корпим над романами классиков, дни пробегают бесполезно и жизнь проходит мимо. Если так пойдёт и дальше, то, когда наступит старость и мою голову убелят седины, вспомнить будет нечего. Пора бы как-то определиться.
Я огляделся в поисках достойной кандидатуры.
За первой партой сидит Верка. Внешне она соответствует. Стильная девчонка. С такой не стыдно на улице показаться. Но дура дурой. С ней не о чем поговорить. Ей бы только книжки читать да по театрам мотаться, а ни одного из нападающих «Спартака» не знает. Никакого кругозора.
Нинка тоже ничего себе, но только внешне. А в душе — это не человек. Киборг. Железобетонная конструкция. К ней и Лёшка, и Толян, и Мишка подкатывали. Мишка её даже в кино водил и шоколадками кормил. Так эта скважина шоколадки проглотила, а на Мишку ноль внимания. Но я сладкое сам уважаю, так что обойдусь без Нинки.
Ленка на роль музы точно не годится. Это же чистый борец сумо. Причём в самом тяжёлом весе. При одном взгляде на неё любое вдохновение завянет.
Светка — тоже не вариант. У неё плеер не выключается. Наушники, наверное, уже к ушам приросли. А главное — она такую попсу слушает, что уши в трубочки сворачиваются и зубы сводит от негодования.
Полинка — каждой бочке затычка. Она и поёт, и танцует, и стихи пишет. Девчонка, которая пишет стихи, — это же вообще аномалия. Вон у Пушкина сколько женщин было, а хоть одна стихи писала? Нет. И правильно. Мы своих насочиняем. А то возомнят себя поэтессами и только критиковать: то не так, это не этак.
Ирка под стать Полинке. Недаром они подружки не разлей вода. На музыку ходит, на английский и рисование. Не девчонки, а батарейки Энерджайзер. Когда они стремительной походкой переходят из кабинета в кабинет, то от их мощной энергии по коридору аж сквозняк проносится и людей к стенкам прижимает.
У Маринки ноги от ушей. Со спины — ни дать ни взять — фотомодель. Зато у неё такое лицо, как будто она в детстве сильно удивилась и с тех пор глаза никак в орбиту не вернутся.
Когда звонок возвестил об окончании урока, я как раз дошёл до конца списка и понял, что в нашем классе мои шансы стать современным Пушкиным равны нулю.
Вот такие вот «и божество, и вдохновенье, и жизнь, и слёзы, и любовь».
Воля к победе
Я изучающе смотрел на стоящего передо мной человека. Его нельзя было назвать красавцем, но было в нём что-то неуловимо притягательное. Не атлет, но зато какой целеустремлённый взгляд! Горящая во взоре воля к победе вполне компенсирует хрупкость телосложения. Как и многие великие люди, он невысок ростом, но…
Внезапно мои размышления прервал оклик капитана баскетбольной команды.
— Эй, ты, недомерок! Хватит пялиться на себя в зеркало. Топай сюда.
Я подошёл.
— Берём тебя в игру только потому, что игрока не хватает, — сурово сказал капитан. — Но учти, под ногами не путаться.
Я не возражал. Приказ капитана — закон. Тем более что держаться в стороне от схватки безопаснее. У кого мяч — за тем и погоня. Охота попасть в кучу малу? Там ещё и схлопотать можно ненароком. Я не трус, просто олимпийский лозунг уважаю. Недаром ведь говорится: главное не победа, а участие. В общем, я участвовал как мог. Всю игру продержался, но в конце попал-таки в переплёт.
Всё шло так гладко, что я утратил бдительность. Обе команды гурьбой бегали на другом конце спортзала, вот я и расслабился. Стою себе возле корзины противника, жду, когда народ в мою сторону побежит, чтобы вовремя отскочить. И тут вижу, наш нападающий мне мяч кидает. Я по опыту знаю, что мячом можно приложить нешуточно, поэтому во мне сработал инстинкт самосохранения. Я словно на автопилоте отскочил в сторону.
И надо же было такому случиться, мяч перехватил защитник противника. В общем, мы проиграли и всех собак навешали на меня. А я-то тут при чём? Я же не виноват, что капитан велел мне держаться в стороне. Да и мяч тяжеленный. Не увернёшься — покалечит. Я уж не говорю про корзину. Она ж на мой рост не рассчитана. Висела бы пониже, я бы тоже очко забил. Я бы всем показал, чего стою, была бы только возможность.
Ночь мага
Мерлин вошёл в зал и оглядел толпу. Шабаш. Настоящий шабаш. Кого тут только не было: ведьмы, демоны, колдуны, гоблины и прочая нечисть. Мерлин поморщился. И тут он увидел её. В воздушном белом платье она выглядела, точно фея, лёгкая и невесомая. Казалось, дунет ветерок — она оторвётся от земли и пёрышком закружится в воздухе. Единственный ангел среди разномастного сброда.
Белокурая волшебница танцевала с демоном в красном плаще. Мерлин сразу узнал, кто кроется под этой личиной, и его охватил такой гнев, просто руки зачесались запустить в наглеца шаровой молнией. Но к сожалению, он не мог этого сделать.
Вокруг был безвинный народ. Оставалось надеяться, что утром фея поймёт, что её нынешний избранник всего лишь жалкое ничтожество.
Вокруг все смеялись, танцевали, веселились. Великий волшебник с грустью думал, что он чужой на этом празднике жизни. От нечего делать он стал мечтать. Мерлин представил себе, как направляет магический посох в нахального демона, и тот лопается, точно мыльный пузырь. А одинокая фея подходит к нему и…
— Привет, плесень. И ты здесь? — прервал его размышления грубый оклик демона. — Что, пришёл дряхнуть стариной?
