Марина Дружинина - Весёлая переменка

— Равно самоубийству, — загробным голосом закончил Женька.

Впрочем, предложение Синицыной навело его на мысль.

— Мы рюкзак сами достанем, — с воодушевлением сказал он.

— Это у Конана два метра роста, а ты упрыгаешься, прежде чем дотянешься, — недоверчиво покачала головой Синицына.

— А зачем мне прыгать? Меня Лёха подсадит. Главное — отвлечь Конана. — Женька обернулся к Шмыгунову и торжественно произнёс: — Шмыга, будешь послом доброй воли.

— Я?! — опешил щуплый Шмыгунов. — Нашёл дурака. Я по доброй воле к Конану не пойду.

— «Сникерс», — предложил Женька.

— Последнюю версию «Hero’s quest», — не стал размениваться по мелочам Шмыгунов.

Женька остолбенел от такой вопиющей алчности.

— Ты случаем не рехнулся? — спросил он.

— He-а. Это ж не я рюкзак Конана на дерево закинул, — нахально заявил Шмыгунов.

Женька понял, что деваться ему некуда и нехотя кивнул:

— Ладно, грабитель.

Довольный сделкой, Шмыгунов отправился во двор. Он уже предвкушал, как погрузится в виртуальные приключения, но при виде Конана решимость покинула его. Ноги сами собой замедлили шаг. Он задрал голову. В окне третьего этажа сгрудились одноклассники и следили за ходом его миссии. В Шмыгунове боролось страстное желание получить игру и панический страх перед Конаном. Он сделал ещё несколько шагов к старшеклассникам и снова остановился. Когда до Конана осталось пара метров, Шмыгунову окончательно расхотелось играть в новый «Quest». Он уже собирался повернуть назад, но тут его окликнул Конан.

— Эй, пацан, ты чего там топчешься?

Шмыгунов сглотнул и единым духом выпалил:

— Конан, мы тут с ребятами поспорили. Я говорю, что ты на это дерево залезешь, а они говорят, нет.

Задним умом Шмыгунов понял, что брякнул что-то не то. Если Конан посмотрит вверх и увидит рюкзак, его гнев обрушится на крайнего. И крайним окажется он. В голове всплыл рассказ учительницы истории про участь послов, приносивших в былые времена дурные вести.

Конан щелчком отбросил окурок и осклабился:

— А чего я там не видал, на дереве?

Шмыгунов благоразумно оставил этот вопрос без ответа.

— Проиграл ты, пацан, — продолжал Конан, отвесил Шмыге подзатыльник и, дав понять, что разговор окончен, снова повернулся к своим дружкам.

Не искушая судьбу, Шмыгунов зайцем бросился в школу.

— Ну что же ты! — с упрёком встретил его Женька.

— Не уговорил, — развёл руками Шмыгунов.

Перемена подходила к концу, и тут удача снова улыбнулась Женьке. Синицына крикнула:

— Ребята! Конан ушёл!

— Бежим! Скорей! — скомандовал Женька Лёхе, прихватил швабру, и они опрометью бросились из класса.

Перескакивая через две ступеньки, друзья сбежали вниз и выскочили из школы. Рюкзака на ветке не было. Возле дерева толпилась мелюзга из продлёнки и что-то оживлённо обсуждала.

— Эй, мальки, что случилось? — спросил Женька.

— Из окна кто-то сумку выкинул.

— И где она? — живо заинтересовался Женька.

— Её Надежда Викторовна унесла, — сказала румяная, щекастая первоклашка, а её бледнолицая подружка взахлёб подхватила:

— Она Илюше Мальцеву по голове попала. Его к врачу повели. У него прямо шишка вскочила. Теперь к директору вызовут того, кто сумки бросает. Ох и влетит же ему!

— А откуда они узнают, кто её бросил? — пожал плечами Женька.

— Так там же на тетрадках написано, — сказала щекастая, удивляясь Женькиной недогадливости.

В этот миг Женька Москвичёв понял, что пришёл его последний час. Раздался звонок.

На следующей перемене Женька предусмотрительно не высовывал носа в коридор, но это его не спасло. В класс вбежал Шмыгунов и крикнул:

— Атас! Конан!

— Меня в школе нет, — пискнул Женька и стёк под парту. Он бы с радостью слился с паркетом, но такими способностями он, увы, не обладал.

Конан влетел в класс и в бешенстве заорал:

— Где этот шклявый? Экстрасенс недоделанный!

Все будто онемели. На удивление только трусиха Синицына не потеряла самообладания.

— Он у врача, — быстро нашлась она.

Женька готов был расцеловать её за эту ложь. Всё-таки Синицына — человек!

Борясь с приступом гнева, Конан помолчал, а потом мрачно произнёс:

— Передай, что врач ему больше не поможет. Тут медицина бессильна.

Он взял со стола чью-то ручку и пальцами одной руки легко переломил её пополам.

Нервы у Женьки не выдержали. Он вздрогнул и, задев стоящий рядом стул, выдал своё присутствие. Конан нагнулся, и их взгляды встретились.

— А ну вылазь, — приказал Конан.

— Конан, честное слово, это случайно, — пролепетал Женька, вылезая из-под стола.

Конан схватил его за шкирку и поднял, так что рубашка жалобно затрещала.

— Что с тобой сделать? Может, в окно вышвырнуть? — кровожадно спросил он.

Женька, точно опоссум в момент опасности, замер и не трепыхался. Такая покорность судьбе охладила цыл Конана. Он разжал пальцы, и Женька кулём повалился на пол.

— Где твои шмотки? — сурово спросил Конан.

Женька кивнул на стоящий под столом ранец. Конан подхватил его, поднёс к окну, высыпал всё содержимое вниз, а следом швырнул и ранец.

— Считай, что тебе повезло. Если я тебя ещё близко увижу, ты у меня, как Карлсон, будешь под крышей летать.

С этими словами Конан ушёл. Почти тотчас в класс влетел Петухов. Не скрывая огорчения оттого, что пропустил потрясающее зрелище, он сокрушённо воскликнул:

— Ну как, Москвич, ты ещё шевелишься? Эх, жалко, я опоздал!

— Не боись, Петух. Ты ещё получишь свою порцию жизненных радостей, — успокоил его Женька.

— Шутник, — усмехнулся Петухов, плюхнулся на своё место и озадаченно заглянул под стол:

— Я чё-то не догоняю, где мой портфель?

Женька загадочно улыбнулся и многозначительно посмотрел на окно[3].

Молитва

Господи, говорят, ты творец всего. У меня к тебе вопрос. Зачем ты сотворил двоечника Сидорова? От него только и жди неприятностей. Он каждый день безобразничает.

На прошлой неделе сбежал с уроков. Ну и что ж, что я сказала, будто нас отпустили? Кто же знал, что он такой тупой и шуток не понимает, тем более первого апреля. Так он меня в отместку за косу дёрнул. А девочек обижать нельзя. Поэтому я двинула его портфелем по голове. А он запустил в меня учебником. Я не виновата, что он попал в Вострякова и тот Сидорова отдубасил. Вострякова можно понять. Кому приятно ни за что ни про что получить синяк под глазом? Но на самом деле Сидорову повезло, потому что если бы Востряков отскочил в сторону, то учебник попал бы в окно. И тогда родителям Сидорова пришлось бы вставлять новые стёкла.

Он говорит, я ябеда. А это неправда. Просто у меня уже терпение лопается. Надел мою шапочку на скелета в кабинете биологии. Но я же не настоящую муху ему в компот подбросила, а пластмассовую.

У него тройки только по пению и по рисованию, да и то, потому что по этим предметам двоек не ставят. А на русском языке смеху было! Он написал «медведица» через «тс». Если даже это я ему подсказала, никто его не заставлял слушать подсказки. А он обозвал меня последней тварью. А я не последняя. После меня ещё вон сколько всего натворили.

Ты ведь всё можешь, Господи. Пожалуйста, сотвори чудо. Сделай так, чтобы Сидорова забрали инопланетяне. Или, если это очень трудно, пускай его переведут в другую школу. Очень тебя прошу.

Алиса.

Волшебство

Сейчас все просто помешались на магии и волшебстве. А я вам так скажу: нормальному человеку волшебство хуже смерти. Мы с моим другом Пашкой в этом на собственном опыте убедились.

Началось всё с того, что мы сбежали с контрольной. Вообще-то, нам это не впервой. Дело житейское, кому же хочется пару схлопотать. Да к тому же погода была хорошая. Выскочили на улицу. Идти домой рано. Пашке-то что? У него родители на работе. А у меня бабушка хуже всякого папарацци начнёт разнюхивать: «Почему, внучек, так рано?»

Поразмыслив, мы пошли в парк, благо, он в пяти минутах ходьбы от школы. Идём, разговариваем, вдруг смотрим, на скамейке бутылка стоит. Тёмная, пузатая, как в фильмах про пиратов, и пробкой закупорена.

— Давай откроем, — предложил Пашка.

Я возьми и открой! Стоило мне вытащить пробку, как тут такое началось! Из бутылки повалил дым. Ну, думаю, рванёт. Мы кинулись прочь, но тут дым рассеялся. Смотрим: перед нами стоит джинн в натуральную величину. Вежливый такой. Поклонился и говорит:

— Да пребудет с вами удача. Что угодно моим повелителям? Я исполню любое ваше желание.