Сфинкс - Паутина
— Я всегда знала, что однажды это произойдет, так что ты тоже не должен переживать, — сказала Ксения. — Ну, Джим, улыбнись, все будет в порядке. Я останусь целителем, я буду делать то, чего хотела всегда — исцелять людей. И у меня будешь ты… А у тебя будет отец…
Папа. Что же с тобой происходит, отец?
— С ним действительно все так плохо, как ты говорила Гермионе? Он действительно может… умереть?
Ксения покачала головой:
— Не умереть. Угаснуть. Утонуть, захлебнуться. Душа не выдержит, она захлестнет твоего отца, она затопит его разум, его чувства, и он просто сгорит. За несколько дней. И это состояние уже близко. Я видела, как тьма растет внутри него, как она поглощает Гарри Поттера… Я уверена, что у него даже есть симптомы ухудшения: сны, где мешается свет и тьма, вспышки гнева и раздражения, тоска, неприятие близких людей, желание убить и причинить боль. Потом он станет безразличным ко всему, просто его поглотит внутренний мир, и внешний мир ему уже будет не нужен. И он уйдет от нас, уйдет от реальности, он утонет в той тьме, что растет внутри него. Он уже не вернется из своего туннеля… И останется там навсегда…
Джеймс крепко зажмурился, чувствуя, что слова Ксении причиняют ему физическую боль. Она обняла его, прижала к себе, ее прохладные руки гладили его затылок.
— Прости, не нужно было мне этого говорить, — прошептала она. — Все будет хорошо, я уверена, Гермиона справится…
— Почему именно она? — выдохнул он, чувствуя, как откуда-то взявшиеся слезы появляются на глазах. Почему слезы? Откуда?
— Потому что она была с ним всегда, она была с ним с того момента, как обычный мальчик-сирота был вынужден стать героем и спасителем, был вынужден учиться ненавидеть, мстить, убивать, терять близких, но все равно биться за весь мир… Она знает его, как никто другой. И она сильная. И ей понадобятся все ее силы, чтобы пройти тот туннель самой и провести по нему Гарри Поттера. И не просто провести — вывести его оттуда. И выйти самой.
— Ксения…
— Я буду рядом, я помогу им, — прошептала она, увидев страх в его глазах. Заметила ли она слезы? Наверное.
— Можно, я пойду с тобой?
— Нет, — твердо ответила девушка, чуть отстраняясь. — Ты можешь помешать.
— Но я не смогу быть тут, зная, что ты и отец…! — он встал и начал ходить по комнате. Девушка следила за Джеймсом глазами.
— Тебе придется, — немного сурово ответила она. — Потому что у тебя нет выбора.
Он остановился и в упор глядел на нее. Она собиралась пожертвовать частью себя, чтобы спасти его отца. Чтобы их семья не была окончательно разрушена. И она шла на эту жертву не с обреченностью или грустью — она была даже счастлива, что сможет помочь отцу.
Он шагнул к ней и заключил в объятия, крепко прижав к себе и зарывшись лицом в золото ее волос.
— Прости, но я очень за тебя боюсь, — пробормотал он, поспешно целуя ее виски и лоб. — Я люблю тебя, и ты не представляешь, как сильно. Я люблю тебя и благодарен тебе за то, что ты собираешься сделать.
Она судорожно целовала его в губы, холодными руками обхватив его лицо.
— Где мадам Помфри?
— На педсовете, — Ксения позволила Джеймсу утянуть ее на одну из кроватей. Она запустила руку в задний карман его брюк, вытащила палочку и наложила запирающие чары на дверь.
— Тебе нужно экономить силы на следующую ночь? — спросил Джеймс вполне серьезно, опускаясь на подушку и опуская девушку на себя.
— В твоих объятиях я становлюсь только сильнее, — она легко и как-то поспешно вытащила рубашку из его брюк и запустила прохладные пальчики под нее. — Но нам придется перебраться в Выручай-комнату, мадам Помфри скоро вернется…
Джеймс усмехнулся:
— Ночь длинная, — он сорвал с ее плеч мантию, — а педсоветы обычно заканчиваются не раньше полуночи. Так что у нас еще есть время на то, чтобы уйти…
Они оба тяжело и часто дышали, покрывая друг друга какими-то лихорадочными поцелуями. Ксения остановила его руку, освобождавшую ее от форменной юбки:
— Погоди немного, мне нужно кое-что сделать… — она достала свою палочку и прикоснулась к его виску. Джеймс почувствовал дискомфорт, покалывание, а потом легкий холодок в том месте, куда мгновение назад упиралась ее палочка. — Я разорвала нашу связь…
— Зачем? — он уже почти задыхался.
— Потому что… она мне помешает… завтра, — она легко расстегнула его ремень. — А еще я боюсь… что не выдержу… еще и твоих… эмоций сейчас…
Джеймс усмехнулся, а потом ловко перевернулся, прижав девушку к кровати, — ему понадобилась вся его сноровка, чтобы не свалиться с узкой больничной койки.
Не было нежности и долгих ласк того вечера в спальне Лили — лишь страсть, которой они не знали до этого.
— Я люблю тебя, Джеймс Поттер, — прошептала Ксения в раскрытые губы гриффиндорца, прижимая его напряженное тело к себе.
— И я тебя… люблю… Обещай мне… — он уткнулся лицом в ее шею, не желая двигаться после такой стремительной и яркой близости, — я тебя умоляю… обещай мне… — он почти справился со своим дыханием, — что ты вернешься… вернешься из того туннеля… обещай…
— Обещаю, любимый, — она прижала его голову к своей груди. — Я вернусь. И верну твоего отца.
Глава 2. Лили Поттер
Она сидела у камина, методично перенося в свое эссе данные из большой книги по Истории магии. Сочинение нужно сдать завтра, а она все никак не могла его дописать.
В гостиной Гриффиндора было спокойно и даже тихо. Студенты либо занимались, либо просто шептались, иногда переглядывались. Близнецы Уизли то и дело поглядывали на портрет Полной Дамы, словно кого-то ждали.
И Лили тоже ждала, как и ее кузины: Кэтлин и Шелли просматривали какой-то журнал, сидя на ступеньках лестницы, что вела к спальням мальчиков, но постоянно вздрагивали, когда открывался портрет и кто-то входил.
Все ждали Розу и Хьюго. Их вызвали в кабинет директора для разговора с Гермионой. Наверное, она расскажет им о том, что случилось утром в «Норе».
Вошла Эмма Томас, с ней — один из однокурсников брата. Шелли и Кэтлин тут же многозначительно переглянулись, увидев, что молодые люди держатся за руки. Ох, уж эти кузины. Лили покачала головой, а потом окликнула Эмму:
— Ребята, вы бы хоть за собой портрет прикрывали, что ли? Так к нам в гости половина школы сможет наведаться.
Спутник Эммы пожал плечами и вернулся, чтобы затворить вход. Потом они с девушкой сели в уголке и стали еще одним объектом наблюдения для половины присутствовавших тут гриффиндорцев.
Лили отложила пергамент, дописав, наконец, сочинение. Она чувствовала неимоверную усталость из-за нервного напряжения этого дня. Она откинулась на спинку, наблюдая за своими родственниками. Все-таки весело, что все они учатся на Гриффиндоре, что всегда вместе. Тем более что Гриффиндору не привыкать к фамилии Уизли.
Наконец, в проеме появились долгожданные Роза и Хьюго. Они ободряюще улыбались, и будто камень свалился с души у Лили. Хоть все и твердили, что все хорошо и обошлось без жертв, а услышать обнадеживающие новости они должны были из первых уст. Например, от Гермионы.
— Все в порядке, — улыбнулась Роза, когда Уизли сгрудились вокруг нее и Хьюго. — Мама сказала, что Министерство знало о нападении и приготовило для оборотней ловушку. Никто не пострадал, «Нора» тоже стоит, целая и почти невредимая.
Близнецы издали хором победный клич и тут же принялись отплясывать вокруг родных, отчего Лили поморщилась. Кэтлин и Шелли рассмеялись и вернулись на прежнее место, все к тому же журналу. Хьюго сослался на то, что у него не сделаны уроки, и пошел к себе в спальню.
— Пойдем ко мне? — предложила Лили Розе, и та охотно кивнула.
Девушки удобно расположились в комнате: Розе очень нравилось кресло у окна, где она обычно и сидела, а Лили опустилась на кровать, скинув мантию.
— Роза, правда, что тебя видели выходящей от Теодика Манчилли? — заговорщицки поинтересовалась Лили, хитро глядя на кузину. Та лишь усмехнулась. — Правда?
— Я просто с ним разговаривала, — пожала плечами Роза. — Знаешь, я не собиралась идти к нему, но на меня что-то вдруг нашло… Словно какое-то внутреннее чувство толкало пойти и извиниться за то, что пропустила одно занятие…
— Как, кстати, твои занятия? — Лили подвинулась на край постели, чтобы видеть Розу в свете пламени от нескольких зажженных свечей.
— Да ничего, — Роза заплетала волосы в косу, чуть улыбаясь. — Это интересно. Мама когда-то давно говорила, что дядю Гарри тоже учили Ментальной блокировке…
— Правда? Не знала, — Лили скинула ботинки и поджала ноги. — А что у вас с Майклом?
Роза фыркнула:
— Лил, ты стала прямо как Шарлотта! Собираешь школьные слухи…
— Ну, я же староста, я обязана быть в курсе событий, — усмехнулась Лили.
