Екатерина Неволина - Простая магия любви
– Что стоишь, заходи в дом, я тебя свежим хлебцем угощу. Чай такой отродясь не пробовала, – сказала старуха, как ни в чем не бывало, оглянувшись у самого порога. – Да не бойся, не съем, зубы-то уже не те! – добавила она и мелко затряслась, хихикая над собственной шуткой.
Девушка поколебалась еще секунду, но любопытство пересилило страх. Она никогда не видела жилище настоящей ведьмы, а если те слухи, что ходят о бабе Фае, правдивы хотя бы наполовину, Аня не простит себе, что упустила подобный шанс!
– Спасибо, почему бы и нет, – ответила она, входя вслед за старухой в дом.
Дом бабы Фаи ничем не напоминал жилище Бабы-яги – ни ступы в углу, ни помела, ни даже черного кота. Скорее, обычный, хотя и очень запущенный, деревенский дом с маленькими грязными сенями, завешанными садовыми инструментами, деревянной дверью, выкрашенной ярко-синей облупившейся краской, колченогим столом, покрытым грязной клеенчатой скатертью, посреди небольшой сырой комнаты. Правда, имелась печка – грязно-белая, потрескавшаяся, с такой узкой заслонкой, что не возникало сомнения: засунуть туда несчастного ребенка, чтобы зажарить, а потом съесть, будет очень сложно, если не невозможно.
– Садись, милочка, отдохни. В ногах правды-то нет, – сказала баба Фая, указывая на единственный в комнате стул. – Сейчас хлебца тебе принесу и чаек на травах. Ты такого у себя в городе вовек не попробуешь.
Аня осторожно присела на краешек скрипучего стула, продолжая оглядываться.
У печки висели связки сушеных грибов и несколько пучков каких-то трав, из-под печки торчали разношенные валенки, дощатый пол был весь в щелях. Да, небогато живут ведьмы, что ни говори.
Меж тем старуха расторопно собрала на стол, поставив перед девушкой большую кружку странно пахнущего чая и положив здоровенный ломоть свежего хлеба, от которого невероятно вкусно пахло хлебным духом и теплом.
– Вот, милочка, угощайся, – отрекомендовала старуха. – Пей, не боись. Чай, не отравлю. На что мне тебя травить-то. Мы с тобой одного поля ягодки. Я тебя, что знаю, тому обучу, ты еще старой Фае век признательна будешь. Хоть и ходим мы дорожками узкими, все по-за околицей, да многое ведаем и человеков вот здеся держим, – старуха, хитро покосившись на девушку, сжала кулачок.
Аня, удивленная ее непонятными речами и оказанным приемом, осторожно пригубила напиток. Он оказался и вправду очень вкусным, хотя и странным.
– Что там? – спросила девушка.
– Травки разные полезные. И зверобой, и брусничный лист, и мятица. Сама собирала. На молодой луне, как положено, – объяснила старуха, пристраиваясь на лавке напротив. – Хлеб попробуй. Совсем свежий, только из печи. Специально пекла, знала, что гости дорогие пожалуют!
Аня отломила кусочек хлеба. Корочка была твердой и хрустящей, а внутри – нежный, как облако, мякиш. Хлеб так и таял во рту.
– Скажите, а вы и вправду умеете колдовать? – не удержала Аня рвущийся с языка вопрос.
– Колдовство, голуба моя, – это тонкая работа, – затрясла головой баба Фая, – где слово верное знать надобно, где травки всякие, где смекнуть приходится. По крупице да по мелочи, терпенье имея.
– А почему про вас дурное говорят? – умом Аня понимала, что не нужно бы задавать подобные вопросы, да смолчать казалось ей не по силам.
– Так от зависти. Люди, говорю, завистливы, ох, их от чужой-то силушки распирает! Да еще со страха. Но надобно, голуба, чтобы народец тебя боялся, иначе и уважать не станут. Коль боятся – значится, слушают. Коль кто супротив тебя пойдет, ты тому пригрози да угрозу во исполнение-то и приведи. В лепешку разбейся, а приведи. Хошь заговором, хошь травками хитрыми, хошь обманом. Тогда увидят, что не шутишь, и впредь поперек идти не станут. Поняла, голуба?
– Наверное, – неуверенно пробормотала девушка. – А что вы говорили про то, будто во мне ваша Сила? Разве такое бывает? – спросила она чуть погодя.
– Бывает, бывает, – закивала старуха. – Пришло мне время в дальний путь собираться, а Сила-то не пускает, тяжелая, стало быть, с собой не унести – надо, значит, человеку подходящему оставить. Вот ты и подошла. Сила – она, как огонек свечи, – из рук в руки передается. И не бойся, плохого тебе не сделаю. Теперь с моим подарочком ты втрое сильнее стала... Да ты, милая, бабу Фаю слушай, а сама кушай, – бабка потрепала Аню по волосам. – Байками, чай, сыт не будешь. А потом ступай себе, я тебя неволить не стану. Захочешь – сама придешь, знаешь теперь, где старая живет.
Успокоившись, Аня доела хлеб до последней крошки и допила ароматный травяной отвар.
«Бабка, конечно, чудная, – думала она, – но простая, не опасная. Да и что она мне сделает. Вот, дар передала, научить обещает. Значит, и вправду чует во мне способности».
Поблагодарив старуху за угощение, Аня вышла из избушки, которая уже не казалась ей грязной и неуютной, и отправилась домой.
Глава 9
Куда катится клубочек
Вплоть до следующего вечера Аня не видела своих дачных друзей. С дядей Игорем и тетей Сашей они ездили за покупками и, набив полный багажник машины всевозможными продуктами, отправились посидеть в кафе. Местные цены приятно отличались от московских, а блинчики, политые горячим шоколадом и украшенные взбитыми сливками, оказались ничуть не хуже.
Однако Аня не могла насладиться ими в полной мере – слишком сильным было сжигающее ее беспокойство. «Сегодня, сегодня все решится», – думала она, вспоминая свой прошлый опыт с Антоном.
Она настолько убедила себя в этом, что, подъезжая к дому, ожидала увидеть припаркованную у ограды «Хонду». Но ни мотоцикла, ни самого Лешки не наблюдалось.
Чтобы занять себя чем-нибудь, Аня отправилась купаться. Ребят на озере уже не было – они обычно приходили сюда гораздо раньше. Аня с облегчением скинула одежду и, войдя в прохладную воду, поплыла. Шуршали от легкого ветерка камыши, вода холодила и успокаивала разгоряченное на солнце тело. Было так хорошо, что сердце захлебывалось от восторга. «Плыть бы так и плыть», – думала Аня. Да, озеро совсем не походило на пахнущий хлоркой и до отказа заполненный народом бассейн «Чайка», куда девушка брала иногда абонемент.
Наплававшись так, что руки и ноги были готовы отвалиться от усталости, Аня вылезла на берег, вытерлась и пошла домой.
– Аня, тебя ребята искали! – крикнула ей тетя Саша, стоявшая у калитки с соседкой.
В груди ухнуло, и девушке потребовались усилия, чтобы как можно беззаботнее ответить:
– Ага, спасибо, сейчас переоденусь и поищу их.
Она нарочито медленно (как раз потому, что хотелось бежать) дошла до крыльца, поднялась к себе, затем выжала и тщательно причесала намокшие волосы, переоделась в любимую юбку с топом и накрасилась – слегка, не слишком ярко, подчеркнула глаза серыми тенями и тронула губы бледно-коралловой помадой.
– Без сомнения, очень хороша, – сказала она зеркалу. – Так и видно истинную Силу!
И захихикала, вспомнив слова старухи. Знакомство, начинавшееся так страшно, перестало пугать ее. Слова старухи, безусловно, льстили, но приходить к ней еще раз и тем более учиться у нее Аня не собиралась, поболтали – и хватит. Девушка снова подумала о Лешке, и мысли о бабе Фае исчезли из ее головы так же легко, как и появились.
Закончив приводить себя в порядок, Аня отправилась разыскивать ребят.
Она не ушла далеко, потому что наткнулась на них буквально в нескольких метрах от своего дома. Лешка небрежно опирался о мотоцикл, а Таня стояла перед ним, поглаживая руль «Хонды», и, улыбаясь, что-то говорила.
Аня сжала зубы так, что стало больно. Она просто не могла видеть эту парочку! Все, что угодно, только не эти двое вместе!
Поспешно, чтобы ее не заметили, девушка нырнула в заросли отвратительно пахнущей сирени и оттуда, словно из засады, наблюдала за парочкой. Говорила, в основном, Таня. Леша лишь иногда вставлял какую-нибудь фразу, кивал и улыбался. Несколько раз они посмотрели в сторону Аниного дома, будто разговор шел о ней.
Это было больно, словно удар под дых, от которого на миг останавливается дыхание и кажется, будто в легкие влили расплавленный свинец.
Когда же Лешка стал значить для нее столь много? Сейчас Аня не смогла бы в точности определить этот момент. Вспыхнувшее чувство оказалось лавиной, вдруг накрывшей ее с головой, тяжелым камнепадом, мучительным скольжением в пропасть, а вовсе не таким милым и красивым, как представляла себе Аня из книг и рассказов.
Вот и сейчас девушка стояла, сжимая кулаки и не замечая, что ногти уже глубоко впились в нежную кожу ладони.
Как там говорила эта старуха? Нужно в лепешку разбиться, но отомстить, и тогда тебя будут уважать...
Она едва дождалась, пока Лешка сядет на мотоцикл и уедет прочь. К Аниному удивлению, ее подруга детства не укатила с ним, а, развернувшись, спокойно пошла домой. Но, разумеется, это ничего не значило. Скорее всего, они договорились о встрече в более позднее время.
