Кейтлин Рубино-Бродвей - Обычная магия (ЛП)
–– Не могу! –– крикнул один из них. –– Вы не знаете, что она с нами сделает, если мы опоздаем!
Второй этаж оказался пустым, все двери там были распахнуты. Комнаты были одинаковыми: скромными, белыми и прямоугольными. Словно подходишь к зеркалу. Внутри были две одинаковые половинки, каждая с небольшим альковом-шкафом и узкой односпальной кроватью. Напротив двери к стене примостился письменный стол. У каждой половинки имелось по стулу, окну и ряду полок над головой. Комната скромная и чистая, мебель выглядела почти не потрепанной, а лакированный пол заново отполирован. Никаких потертостей и вмятин, свидетельствовавших бы о том, что здесь кто-то жил.
На осмотр комнат нам отвели только минуту, а потом появился мистер О'Хара и увлек нас на экскурсию.
–– Быстренько осмотрим, чтобы успеть подготовиться к ужину в честь возвращения в школу. –– Он был большим человеком, с телосложением подобным дубу, только ниже – как ему удавалось так быстро двигаться? Вверх и вниз, и кругом, и кругом. Он отвечал на все наши вопросы, но ни разу не замедлился. Мы видели столько винтовых лестниц и белых коридоров, что я начала подумывать, что школа только из них и состояла. Он наспех провел нас по учительским кабинетам, теплицам на самом верху и прачечным внизу, я уверена, мы задержались в какой-то темной пещере, где притаились минотавры. Да, я сказала минотавров, потому что задержались мы достаточно долго, чтобы заметить другого (больше мистера Димитрия, можете в это поверить), и в камере с решеткой и замками. Слава богу, классы выглядели нормально.
Мистер О' Хара провел нас запутанным маршрутом, но на деле же планировка школы оказалась достаточно простой. По сути, она представляла собой гигантскую букву U, с общежитием на одной стороне и классами на другой, всем чем угодно, зажатым между ними и большим пустым пространством двора в середине.
Мама и папа уехали после экскурсии. Я знала, что им надо уехать, но вперед не заглядывала. Их отъезд будет концом.
Мама немного поплакала, я тоже. Папа пытался хранить веселость, но глаза его блестели, когда он бросился со всех ног обнять меня. Я знала, что мы увидимся снова и снова обнимемся, но раньше я могла это сделать, когда захочу, а теперь так больше не случится. Теперь я не могу. Даже когда мистер Грейди сказал в Гильдии, что я простушка, это не казалось тяжело, больно или навсегда.
В конце концов они оторвались. Сказали, что позвонят и что мы увидимся... просто незнамо когда. Не раньше Осеннего бала, до которого целая вечность. А если быть точнее, восемь недель.
Мне не позволили смотреть им вслед. Мы попрощались во дворе, мистер О' Хара почтительно стоял в сторонке, пока не пришло время сопроводить их. Я стояла и махала им, когда они вышли на улицу, ворота за ними захлопнулись с холодным, сильным ударом. Мистер О' Хара убедился, что чары защиты встали на место правильно и постоял в сторонке, пока я утирала глаза и готовилась присоединиться к остальным.
10
Времени грустить или даже думать после отъезда мамы и папы едва хватало. Бекки показалась в ту секунду, когда мистер О'Хара освободил нас и передал меня на попечение старшего ученика, спешившего прибрать одежду и приступить к работе. Он огрызнулся на Бекки, сказав, что она всучила ему какого-то новичка вместо ребенка, знающего, что делать, но затем сообщил мне, что не против отложить это в ящик так далеко, как только можно. Он был тонким как тростинка, с резкими и жесткими чертами и шрамом от ожога, распростершимся в волосах и оставившим плешь. Когда я спросила, отчего он спешит, он мне объяснил, что он «кухонная крыса».
–– Спецповарёнок кухарки Беллы, –– коротко объяснил он в ответ на мой озадаченный вид. –– Мы помогаем на кухне. Работа трудная, но кормят лучше. Нет, все питаются хорошо, но крысам уделяют особое внимание. Вот чего стоит есть хорошо, пока можно, поняла?
Я не понимала. Кушала я всегда хорошо.
Бекки постучалась.
–– Время, Нейт. Если опоздаете, Белла не мне за это устроит головомойку.
–– Это ее вина, –– ответил Нейт, подталкивая меня к двери. –– Новички всегда... –– остальное я не расслышала, потому что он побежал.
–– Не обращай на него внимание, –– Бекки взяла меня за руку. –– Пойдем, тебе еще нужно приготовиться. У тебя еще нет своего цвета, поэтому надень красивую одежду, если есть.
–– Надену.
–– Хорошо. Посмотри у себя, подойдет ли что-нибудь Фрэн. У бедняжки совсем нет сменного белья и даже пары носков.
Я как раз оделась, когда раздался звонок на обед. Ученики стекались вниз по лестнице и бросались через сладко пахнущий зеленой травой двор в обеденный зал в противоположном крыле. Фрэнсис, приподняв подол одолженного платья, шла тихо, не переставая краснеть. Но она выглядела не глупо, в отличие от Фреда, воспринявшего «красивую одежду» Бекки слишком серьезно: он напялил весь комплект форменного костюма, выглядевшего неудобным и неуместно.
Обеденный зал – еще один прямоугольник, со стенами того же темно-коричневого кирпича, что и снаружи. Спереди было немного пустого места, но остальное забито круглыми деревянными столами. Бекки усадила нас назад, за группу детей, хихикающих над Фредом, шествующим к столу с тремя другими детьми, выглядевшими столь же смущенными и нервными, как и мы. За ним сидели две сестры-маджидки, которым нужно было переплыть море, чтобы добраться сюда, и разговаривали только друг с другом, они тихо чесали своими прекрасными язычками всю ночь напролет. Третьим за их столом оказался мальчик, утопающий в огромном высоком вороте рубашки, такой тихий и спокойный, что его можно было бы и вовсе не заметить, если бы он не казался шестом для палатки. Единственной подвижной деталью у него были глаза; было что-то в том, как они метались по залу – задерживаясь на двери и окне – что заставляло и вас тоже проверять выходы.
Спереди на открытом пространстве стоял мистер О'Хара с двумя другими учителями, я предположила, что это миссис Мёрфи и миссис МакКартни, упомянутые ранее Бекки. Я взволновалась, приметив Алексу, стоящую в стороне в своем полупарадном наряде. Бекки присоединилась к ним, перемещаясь среди учеников так быстро и плавно, что было трудно проследить за ней взглядом.
Тут присутствовало много минотавров, и я уверена, что еще многих мы даже и не видели, но знаете что? Я решила больше ничему в этом месте не удивляться. Они рассредоточились по всему залу вместе с Димитрием – так он велел нам называть его – вокруг наших столов, а один гигант с покрытыми шрамами рогами – возле учителей. Всего оных было четверо, включая Бекки, чего я не ожидала, ведь она простушка. Как я понимала, простакам отпущено не так уж много времени, чтобы пойти в аспирантуру и получить свидетельство о праве преподавания.
В один миг зал гудел, а в другой притих так внезапно, что стало для нас неожиданностью. Фреда это застало на середине шутки, его писк прервался. За нами открылась одна створка двери, демонстрируя огромную кухню. Жар от нее волнами достигал нашего стола. Оттуда донеслись приглушенный лязг и топот, кто-то прошипел:
–– Чувак, заткнись, Мёрфи собирается толкать речь!
Одна учительница встала во главе зала. Миссис Мёрфи, решила я. Она была тоненькой как ивовая веточка, её седеющие медные волосы, блестящие и упругие, подстрижены слишком близко к коже головы.
–– Итак, вижу, здесь собрались все. Снова, –– донесся сквозь толпу ее теплый отрывистый голос. –– Как вы знаете, произносить речи я не любитель, –– кто-то подавился от смеха, –– но случай сейчас исключительный. Не могу пустить все идти своим чередом, не высказав... как я разочарована. –– Все за моим столом выпрямились, подорвавшись и беспокойно переглядываясь, но дети вокруг нас только заулыбались. –– Да, начался новый год, и вновь количество учеников не меняется с прошлого года. Ни один не погиб.
Среди ликующих и стучащих о столы, Фрэнсис прошептала:
–– Это так необычно?
Миссис Мёрфи подняла руки и зал затих.
–– Постойте. Постойте, я ошиблась. У нас не столько же учеников. С нашими первогодками, –– она кивнула в сторону нашего стола –– нас больше.
–– Подумайте о всех упущенных возможностях, –– драматично простонала она, –– Алая Леди с другой стороны реки, которая не оставила бы нас в покое, пока мы не заплатили ей. Она бы не отстала от нас, даже когда бы мы заплатили ей. Кого-нибудь из вас съели, как хорошеньких простачков? Не-е-ет! –– она выплюнула слово так, словно оно причиняло ей боль, –– вы объединились воедино и победили её. Затем было восстание химеры. И снова: героизм, находчивость, выживание. Что мы скажем королю? Что его популяция простаков возрастает?
–– Она же не всерьёз, да? –– спросил Фред, когда кто-то в комнате закричал:
–– Эй, я сломал ногу!
