Кейтлин Рубино-Бродвей - Обычная магия (ЛП)

Кейтлин Рубино-Бродвей – Обычная магия

Переведено специально для группы

˜”*°•†Мир фэнтез膕°*”˜

http://vk.com/club43447162

Переводчики: maryiv1205, Azazell, shimmerlady, Julie_Julia, pikapee,

olesya_fedechkin, alisag, princess_light, newoksa

Редактор: Анастасия Дубровина

Аннотация

В мире Эбби магия –– не нечто особенное: это часть повседневной жизни. А когда Эбби узнает, что у нее нулевые волшебные способности, ее клеймят как «простушку» — как обычную неудачницу и вполне возможно как опасность для общества.

Перспектива для детей как Эбби не такая уж и яркая. Многих бросают их семьи, в то время как других продают Охотникам за Сокровищами (обычные дети неуязвимы для чар и заклинаний). К счастью для Эбби, ее семья отправляет ее в школу, которая учит обычных детей, как жить в волшебном мире. Но с охотящимися за сокровищами похитителями и плотоядными гоблинами, скрывающимися за каждым углом, самая большая проблема Эбби состоит не в том, чтобы научиться быть обычной — а попробовать пережить учебный год!

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

1

День моей Оценки был сияющим, ярким и жарким. Он иссушал; воздух сдавливал мне грудь с каждым вдохом. На этот раз был черед Оливии присматривать за мной (чтобы удостовериться, что мой шкаф выбросил правильную одежду, что на столе появилась еда, и что сотни повседневных вещей, которые необходимо сделать несовершеннолетнему, сделаны), и из-за всего происходящего сумасшествия никто не заметил, как она утащила меня в ванную комнату наверху. Там она напала на меня.

–– Ой!

–– Не шевелись.

–– Больно.

–– Больно потому, что ты шевелишься. Ты же знаешь, мы бы закончили к настоящему времени, если бы я могла сделать всё как обычно. –– Плитка скрипнула, когда Оливия призвала магию, комната забавно раздвоилась, будто смотришь по лезвию ножа между реальностью и фантазией Оливии. Я видела магию, но не могла ее чувствовать... дети способны на это не раньше, чем пройдет Оценка.

–– Ты собираешься объяснить это маме? –– спросила я.

Оливия засомневалась (ведь она должна быть драматичной), затем махнула рукой, чтобы открыть окно и выпустить заклинание. Мы обе знали, что мама никоим образом не разрешит волшебное прикосновение к ее ребенку за три секунды до Оценки. Могли произойти неприятные вещи, если ребенок не готов или не достаточно зрел, чтобы справиться с этим. Оливия пожала плечами с преувеличенным вздохом. Вздохнула она драматично; я заметила, как один из ее вздохов сбил человека на сорок шагов.

–– Хорошо, –– сказала она, скидывая магию. –– Я художник. Я могу работать с чем угодно.

Оливия наклонила мою голову так, чтобы я смотрела на свет.

–– Хватит драматизировать. Ты знаешь, что все упустила.

Это была правда. Я все упустила. Оливия вернулась домой несколько недель назад после получения высшего образования и быстренько взялась за обязанности старшей сестры с удвоенной силой. В прошлый раз, когда абсолютно занятая старшая сестра находилась дома, мне было три года, и оказывается, это удивительное чувство, когда она не запирает меня в ванной.

Кстати, говоря о старших сестрах...

–– Думаешь, Алекса уже здесь? –– спросила я, переминаясь с ноги на ногу.

–– Конечно, милая. А теперь хватит дергаться.

–– Но у нее встреча. Другая встреча, –– сказала я, в животе медленно скручивались в узлы внутренности. Моя старшая сестра Алекса работала на министерство образования, управляла какой-то частной школой для богатых детей или что-то в этом роде в Ротермире. По тому, как Алекса преподносила себя, можно было подумать, что работала она на национальную безопасность. Ей не разрешали говорить о том, что она делала, и в последнюю минуту всегда появлялись важные дела.

–– О, мое совершенство, послушай меня... она не пропустит самый важный день твоей жизни. ––Оливия нанесла тени для век. –– Мама ее убьет.

Кто-то постучал в дверь.

–– Кто там? Это ты, Эбби? –– спросила мама.

Оливия прижала палец к губам, словно если мы будем молчать, мама сдастся и уйдет. Она должна была знать это лучше моего.

–– Я знаю, что ты там.

–– Нет, ее тут нет, –– ответила Оливия.

–– Девочки. –– Мама воспользовалась своим «предупреждающим» голосом.

–– Эбби здесь нет. Ты проверила кухню? Я знаю, ей нравится... еда, –– сказала Оливия.

–– Считаю до трех.

Оливия махнула рукой на дверь, и та распахнулась.

–– Сюрприз! Ничего себе, мама, ты – настоящий феникс.

–– Привет, мама! –– эхом отозвалась я, выглядывая из-за Оливии. Она была права. Оливия могла быть самой выдающейся в семье, но наша мама и вправду могла все сопоставить, когда ей было нужно.

Оливия толкнула меня обратно на место.

–– Если мне еще раз придется напоминать тебе не двигаться, то я привяжу тебя.

Мама посмотрела на меня, а потом бросила долгий косой взгляд на мою старшую сестру.

–– Что ты сделала с Эбби?

–– Я делаю ее красивой. Красивее, –– поправилась Оливия. –– Мы не закончили, поэтому пока не суди.

Мама махнула на воду и добавила немного мыла, потом ухватила Оливию за плечо.

–– Ты – вон. Эбби, умой лицо.

–– Она – взрослая, –– запротестовала Оливия, когда мама приложила усилие и выставила ее за дверь.

–– Лишь номинально, –– сказала мама, пришпиливая ее взглядом к месту. –– Ей все еще двенадцать лет, и она смоет это немедленно. –– Когда я встала, она сказала: –– О, ради Бога... она даже не одета! –– Мама схватила меня за руку и вытащила из комнаты. –– Ты сведешь меня с ума. У нас нет времени. Нам выходить через двадцать пять минут!

С Оливией, следующей за нами по пятам, мама тянула меня вниз по лестнице, через мастерскую, черную лестницу, через зал, и за угол в мою комнату, бормоча себе под нос всю дорогу. Я бежала за ней, мягкая пижама прилипла к моей спине и ногам от пота.

–– Даже еще не одета! Что ты думаешь, делаешь? Мы уже опаздываем... ты думаешь, они будут ждать нас вечно? Ты хочешь пропустить свое собственное Оценивание?

–– Гил почти проспал его, –– сказала я.

–– Гил – очень особенный ребенок, –– сказала мама. –– И, возможно, нарколептик.

–– А я? Разве я не особенный ребенок?

–– Очень милая юная леди, –– улыбалась мама, направляя меня в мою комнату. Ну, не совсем мою. Поскольку я уже три недели делю её с Оливией после того, как мама сказала, что у них с папой есть дела поважнее накладывания растягивающих заклинаний, чтобы обеспечить каждую из нас своей комнатой. Если честно, я и не сильно возражаю.

–– Оливия, позови всех сюда, а потом принеси шкатулку с украшениями из моего комода.

–– Я могу принести её, –– сказала я.

Мама усадила меня на стул перед зеркалом.

–– Не в ближайшие двадцать две минуты. Как только закончишь, –– сказала она Оливии, накидывая на моё лицо тёплую, влажную салфетку, –– можешь идти переодеваться.

–– Зачем? А чем это платье тебе не нравится? –– невинно запротестовала Оливия, расправляя юбку. Нужно отдать ей должное, она была одета как член Гильдии. Её одежда не была такой уж тесной или короткой, какую она носила раньше.

Мама не ответила. Ей и не нужно было. Когда споришь с мамой, наступает такой момент, когда она молчит, и именно тогда ты перестаёшь сопротивляться и делаешь то, что она хочет только потому, что спор действительно окончен.

Посему Оливия всех позвала, а затем пошла взять шкатулку и переодеться. Стены нашептывали призыв, и несколько мгновений спустя все ввалились в комнату. Тётушки и кузины (у меня их аж две) и бабушка (только одна), пока комната не заполнилась. Алексы, тем не менее, не было. Они сели на кровать, расправили складки на платьях для Оценивания, и принялись смеяться и говорить, пока воздух не загудел, словно гнездо пикси. Комната была забита – полная людей, шума, аромата духов и бряканья драгоценностей, шелеста шёлковых юбок, цепляющихся друг за друга, пока люди толкались в тесноте. А бабушка аккуратно распустила мои волосы руками, покрытыми морщинами, такими же искусными, как у мага Гильдии, такими же нежными как... Пожалуй, в мире нет ничего нежнее бабушкиных рук.

Я взглянула в зеркало на платье для Оценки. Традиционное торжественное оценочное платье семьи Хейлов висело в специальном шкафу на чердаке, рядом с маминым свадебным платьем и выпускными мантиями, скопившимися за несколько лет. Это красивое платье – шелковое, богатое, перламутровое и такое изысканное, что без магии на него ушло минимум четыре руки и пятнадцать минут сосредоточения на его развешивание. Я не была на Оценке Алексы, а когда в Гильдию отправилась Оливия, мне было всего лишь три года – возраст, едва достаточный, чтобы хранить воспоминания, а только ощущения чего-то мягкого и фиолетового, громкие голоса и как меня передавали от человека к человеку. Но картина достаточна; я ждала, когда сама навсегда надену платье. Сама не знаю почему, но в животе стало безумно горячо и нервы накалились до предела.