Януш Корчак - Король Матиуш на необитаемом острове
– Матиуш, выпей с нами на прощание! Не беда, что ты маленький. Маленький, да удаленький! Раз ты реформатор, значит, великий человек. Да здравствует король Матиуш!
На палубе торгового судна расставили столы. На столах вино, коньяк, ликеры, наливки, всевозможные яства, корзины с фруктами.
Матиуша усадили на почетное место. Наполнили бокалы.
– За здоровье Матиуша!
Оркестр заиграл национальный гимн. Короли едят, пьют, и Матиуш от них не отстает. Не успеет выпить бокал, как ему опять подливают.
– Да здравствует Матиуш Первый!
– Да здравствует Матиуш Великий!
Короли напились и полезли к Матиушу целоваться, прося называть их по имени. У Матиуша от вина закружилась голова, но ему было очень весело, он пел и плясал вместе со всеми.
– Вот видишь, дорогой Матиуш, как хорошо жить с нами в дружбе. Отдохнешь на необитаемом острове, вернешься к себе в столицу и заживешь, как все короли, – весело и беззаботно. Ты думаешь, почему короли раньше воевали? Да потому, что скучно было в замках за высокими стенами сидеть. А теперь у нас и без войны развлечений хватает. Выпьем за вечную дружбу!
Выпили.
– За реформы!
Опять выпили.
– За равноправие детей!
Еще раз выпили.
Среди пирующих не было лорда Пакса и двух королей: Молодого и Печального. Они остались в зале заседаний писать протокол. Короли страшно ссорились между собой и никак не могли прийти к согласию: один хочет одно, другой – другое. Увидели, что так далеко не уедешь, и каждый написал свой протокол. Пусть Матиуш сам выберет, какой ему больше понравится.
Сказано – сделано. Сели в лодку и поплыли на корабль. А там дым коромыслом. Ни о каких переговорах речи быть не может.
Короли обступили прибывших и давай их обнимать, целовать, благодарить за труд. Тащат к столу, угощают. То смеются, то плачут, вспомнив, как их чуть не съели дикари. Потом стали упрекать Печального короля, что он нос задирает и не хочет водить с ними компанию. Одним словом, полнейшая неразбериха!
Пьяные монархи вырвали у Молодого короля бумагу и подписали. Потом подписали и протокол Печального короля. Тот хорош, говорят, а этот еще лучше.
– Стоит ли ссориться из-за пустяков? Если короли не ошибутся, министрам нечего будет исправлять, распутывать и приводить в порядок.
Ура! Да здравствует протокол! Да здравствует Железный Старец – лорд Пакс! Да здравствует Печальный король! Да здравствует Молодой король! Да здравствуют дружба и любовь! Да здравствует Матиуш Реформатор!
XIV
Теперь рассказ пойдет совсем о другом. С тех пор, как Матиуш высадился на необитаемом острове, все переменилось. Раньше было так, а теперь – иначе. И сам Матиуш стал другим. Ему кажется, будто он видит сон или, наоборот, проснулся, и все, что было раньше, ему приснилось. Чудно оттого, что все вдруг стало иным.
Короли, придворные интриги, дети, негры – все отступило на задний план. Словно не он, а кто-то другой вел войны, выигрывал и проигрывал сражения, томился в заточении, совершал побеги, скитался переодетый по стране, скрывался… Кто-то, о ком Матиуш слышал или с кем был даже знаком. Только очень давно.
Сидит он на берегу моря и бросает в воду камешки. А вода синяя-синяя! Кругом тишина и красота такая, что глаз не оторвешь! На душе у Матиуша хорошо и спокойно. Никаких забот, хлопот, огорчений.
«Может, и правда все это мне приснилось? – думает Матиуш. – Нет, это было наяву, только давным-давно.»
И вовсе не давным-давно, а совсем недавно. Просто Матиуш с тех пор очень изменился. Странно, как это он не знал, что можно быть другим человеком. Но кто же он на самом деле? Гордый, непреклонный король-реформатор или тихий и задумчивый добровольный изгнанник-философ?
Да, Матиуш стал философом, то есть человеком, который размышляет обо всем, что видит. Сидит целый день и думает. Но это вовсе не значит, будто философы – бездельники. Мышление тоже труд, и очень тяжелый. Между обыкновенным человеком и философом большая разница. Для обыкновенного человека лягушка – просто лягушка, а философ увидит лягушку и думает: «Зачем она существует в природе?»
Вместо того чтобы рассердиться и обругать своего обидчика, как это делает обыкновенный человек, философ размышляет, почему один человек задира и злюка, а другой нет?
Обыкновенный человек увидит что-нибудь хорошее у другого и завидует, ломает себе голову: «Как бы мне тоже заиметь такую штуку?» А философ предается раздумьям: «Как сделать, чтобы все было у всех людей?»
Вот таким человеком и стал Матиуш.
Сидит он на берегу и бросает в воду камешки. Со стороны можно подумать: вот бездельник! Но это не так, в голове у него идет напряженная работа, рождается тысяча вопросов.
«Что происходит в мозгу, когда человек думает? Почему человек спит? И почему засыпаешь всегда незаметно? И вообще, что такое сон? Почему мы растем, стареем, умираем?
Дерево тоже растет, становится трухлявым, болеет. А сказать, что ему больно, бедное дерево не может. Почему?
А море живое? Если прислушаться, оно вздыхает, как великан, а в непогоду стонет и воет. И все-таки оно неживое. Зато в море водятся рыбы. И снова загадка: почему человек не может жить в воде, а рыба – на суше?
До того как изобрели аэроплан, летали только птицы. Чудно: муха умела летать, а человек – нет. Выходит, муха умней нас? Почему муха ползает по потолку, по стенам, по стеклу, а если попробовал бы человек, то упал бы и разбился?
Интересно, есть у птиц свои птичьи слова? Когда канарейка поет, понимают ее другие канарейки или нет?»
В голове у Матиуша – тысяча вопросов, и на все надо ответить самому, потому что нет у него ни книг, ни товарищей, ни учителей. Получается, будто он ученик и учитель одновременно. И это ему нравится. Раньше он обо всем спрашивал иностранца-гувернера или капитана, но те никогда не могли объяснить ему так понятно, как он объясняет себе сам.
И вообще у Матиуша такое ощущение, будто он не один. Человек в одиночестве скучает, а Матиушу не скучно. Он рассуждает сам с собой, и ему кажется, словно у него много собеседников. Почему это?
«Наверно, в голове у нас много-много малюсеньких человечков, и каждый что-то знает, говорит свое. Иногда они спорят, ссорятся, потом мирятся и дают друг другу советы. Почему, например, в памяти всплывает внезапно то, о чем ты давно забыл? Наверно, малютка, которому поручили это дело, заснул, а проснувшись, напомнил тебе то, о чем позабылось. Таинственные существа, эти мысли-малютки! А может, это не живые существа, а маленькие механизмы, пружинки или что-то вроде фонографа?[2]Нет, приборы и механизмы делаются из железа на фабриках, они сами не умеют говорить.
В крови тоже есть крохотные существа – красные и белые кровяные тельца, которые молено увидеть только под микроскопом. И в воде есть микробы, их тоже невооруженным глазом не разглядишь. Наверно, ученые не изобрели еще таких увеличительных стекол, через которые молено увидеть мысли-малютки.
А может, и в сердце они живут. Соберется много грустных человечков, и на сердце становится тяжело. А развеселятся, разыграются шалуны – на сердце легко и радостно.
А что такое совесть? Не самый ли это главный человечек, который знает, что молено делать, а чего нельзя. И все остальные его слушаются, как ученики – учителя. А когда не слушаются, человек совершает дурные поступки. Если это так, тогда понятно, почему один и тот же человек может поступать то хорошо, то плохо.»
Иногда Матиушу кажется, будто в голове у него идет настоящий бой. Одни побеждают, другие терпят поражение. Похоже, там тоже есть свои министры и войско. А самая главная мысль – как матка в пчелином улье. Пчелы перелетают с цветка на цветок, и мысли передаются от одного человека другому. Матиушу, например, передались некоторые мысли министров, лорда Пакса, папины и мамины мысли и далее бабушкины и прадедушкины.
Сидит Матиуш на берегу, бросает в воду камешки, а мысли, как пчелы, роятся в голове. И чудится Матиушу: он – на уроке, только не один у него учитель, а тысяча или миллион. Но никто друг друга не перебивает, все говорят по очереди, и первым отзывается тот, кто нужнее.
Может, никаких человечков и нет, просто Матиуш выдумал их, чтобы было интересней.
Надоест смотреть на море, Матиуш идет в лес – к муравейнику. Сядет на пенек и наблюдает за муравьями. Это тоже очень интересно. Бросит листик или кусочек коры и глядит, как муравьишка его к себе в муравейник тащит. А то возьмет осторожно муравья и посадит на руку; тот мечется, суетится, убежать хочет. Матиуш поднимет палец, а муравей думает, что это гора. Перебирает лапками-крючочками, бегает взад-вперед по ладони и воображает, будто десятки верст сделал. Вот чудак!
А то вынесет Матиуш клетку с канарейкой, повесит на сук, откроет дверцу и ждет, что она станет делать. Канарейки с воли не понимают, о чем поет канарейка-узница, и не любят ее. Однажды Матиуш выпустил свою канарейку, они накинулись на нее и чуть не заклевали. А ему казалось, между ними никакой разницы нет: и это желтая, и те. И поют одинаково. Но, значит, есть разница, если они не признают ее.
