Фред Адра - Алекс и снежные тени
Первой нарушила молчание Дина.
— И все-таки, я абсолютно убеждена, что этот Мартин мне знаком, — произнесла она задумчиво.
Алекс пожал плечами.
— Мы уже это обсуждали. Что толку говорить об этом, если ты не можешь его вспомнить.
— Слушай, Алекс, — Дина лукаво на него посмотрела. — А ведь он тебе очень не нравится, правда?
— Правда, — признался Алекс. — Не нравится.
— А почему? — спросила Дина.
— Потому что у меня такое впечатление, что он все время играет. Он какой-то ненастоящий. Он играет и переигрывает. Разве ты не видишь, что иногда он с нами говорит, как с маленькими детьми? И еще он наглый и бестактный. А разве тебе он нравится?
— Я еще не знаю, — сказала Дина. — Не могу понять. Вроде бы все, что ты говоришь, верно, но, с другой стороны, он ведь еще ничего плохого не сделал, не так ли?
— Обрати внимание, что ты сказала «еще не сделал», — заметил Алекс. — То есть, ты сама допускаешь, что от него можно ожидать чего-нибудь плохого.
— Разве? — удивилась Дина. — Ну, может быть… Наверно, это из-за того его предложения открыть родительскую спальню. Мне это очень не понравилось. Слушай, — она понизила голос. — А ты веришь в то, что он частный детектив? Может быть, он все-таки вор?
— Но мы же видели его лицензию, — возразил Алекс.
— А откуда ты знаешь, что она настоящая? — спросила Дина. — Ты когда-нибудь раньше видел эти лицензии?
— Нет…
— Ну, вот видишь! Может, это фальшивка! Просто кусок пластика! А на самом деле, он никакой не сыщик, а самый настоящий вор!
— Нет, не думаю, — Алекс покачал головой. — Зачем вору признаваться, что он умеет открывать двери без ключей? Наоборот, он, скорее, будет пытаться скрыть свои способности!
— Да, наверно, ты прав, — сказала Дина. — Об этом я как-то не подумала.
Она замолчала и задумалась, машинально накручивая локон на палец. Алексу очень хотелось спросить про запертую комнату, он был уверен, что это неспроста — в ней что-то прячут. Но он также был уверен, что Дина ничего ему не скажет, а то и опять начнет относиться с подозрением, как это было ночью, когда он по ошибке постучал не в ту дверь. Нет, портить отношения с Диной ему совсем не хотелось. Зато ни она, ни ее сестра не знают о чудесных свойствах портрета в кабинете и о Регире Прите, а он — знает! Так что, не у одних у вас секреты имеются!
Кстати, о портрете.
— Дина, я еще вчера хотел спросить, но как-то забыл, — сказал Алекс. — А откуда этот портрет с ученым у вас в кабинете?
— Это папе подарил кто-то из его друзей.
— Давно?
— Нет, недавно, месяца три назад. А что?
— Ничего. Просто, по-моему, интересное лицо у этого ученого. Западает в память. Кстати, а в какой области он ученый?
— Честно говоря, я не знаю точно. Вроде физик… или химик… А может, и нет.
Они снова замолчали. Дина опять задумчиво глядела куда-то в сторону, а Алекс украдкой ею любовался. Без всякой видимой причины ему вдруг стало очень хорошо, и не хотелось ни о чем говорить. А хотелось, чтобы время остановилось хотя бы ненадолго, а они вот так сидели вдвоем, и он бы мог на нее просто смотреть. Ему вспомнилось, как в прошлом году он влюбился в девочку из параллельного класса, одну из самых красивых девочек в школе. У нее было немало поклонников, и Алекс понимал, что только при помощи определенной доли решительности, упорства и даже наглости он сможет обратить на себя ее внимание. Но наглости у него не было и в помине, а решительность пропадала сразу же, стоило лишь ей появиться в поле зрения. Оставалось только упорство, и его как раз хватало на то, чтобы тайком следовать за ней по пятам, часами ожидать ее появления, притаившись где-нибудь неподалеку от ее подъезда, и без устали надеяться на то, что судьба сама вмешается в происходящее и сведет Алекса с его прекрасной избранницей. Но время шло, судьба проявляла полнейшее равнодушие к его мечтам, и эта дурацкая ситуация стала казаться ему абсолютно нормальной — он привык к ней и даже слегка побаивался, что что-нибудь может измениться. Только потом он понял, что тогда в его жизни появился Прекрасный и Недостижимый Идеал, обязательный для любой романтичной души. Но идеал на то и идеал, чтобы маячить в постоянной близи, но при этом ни в коем случае не давать себе попасться в руки. Во всяком случае, именно так он понимал суть понятия «идеал». А, кроме того, скажу вам по секрету, Алексу даже повезло, что судьба не стала сводить его с той красавицей. Потому что если бы это произошло, то стоило бы ей буквально пару раз открыть рот, как от его влюбленности не осталось бы ничего. Так как эта девочка, к сожалению, была натурой весьма приземленной и умом не блистала. Не то что Дина. И сейчас, глядя на задумавшуюся Дину, Алекс поймал себя на том, что прошлогодняя красавица его больше не волнует совершенно. Похоже, Прекрасный Идеал поменял адрес. И даже, страшно подумать, может потерять свою Недостижимость!
Идиллия была нарушена шумным появлением Мартина и Майи, закончившей телефонный разговор.
Во время чаепития говорил в основном Мартин. Он отозвался на очередную просьбу Майи и стал рассказывать интересные истории из своей сыщицкой биографии. Истории эти невольно напоминали Алексу многочисленные однообразные фильмы, где главный герой в одиночку справлялся с вооруженными до зубов бандами, целыми мафиозными кланами, коварными и хитроумными убийцами-маньяками. Короче говоря, звучало все довольно увлекательно, но поверить в реальность описываемых событий было никак невозможно. Так как иначе выходило, что Мартин был истинный супермен, и именно ему одному все жители страны, а то и всей планеты, обязаны своим спокойным сном. Получалось, что если бы не отважный и скромный рыцарь сыска по имени Мартин, то можно было бы ставить жирный крест на безопасности, незыблемости границ и моральных устоев, и навсегда распрощаться со светлыми надеждами на будущее, так как разгул преступности и коррупции принял бы воистину вселенский масштаб. Слушая разошедшегося Мартина, Алекс про себя от души посмеивался — как-то все эти байки плохо сочетались с тем, что Мартин говорил ранее о своей работе — якобы в основном ему приходится заниматься неверными супругами.
Алекс поглядел на девочек и с удовлетворением отметил, что, судя по выражению их лиц и перемигиваниям, они тоже не верят ни одному слову Мартина и в душе веселятся вовсю. Правда, вслух они, наоборот, всячески ему подыгрывали — охали, ахали, а в особо драматических моментах то и дело вставляли реплики типа «не может быть!», «с ума сойти!», «никогда бы не поверила, если бы это рассказывали не вы!» (здесь Алексу пришлось сделать серьезное усилие над собой, чтобы не расхохотаться) и «я бы так никогда не смогла!» Но во всех этих оханьях и аханьях была такая неприкрытая ирония, что Алекс никак не мог понять — неужели Мартин не замечает, что его рассказы не воспринимают всерьез? Может, ему просто все равно, как его воспринимают, а главное дать волю своей фантазии? Или он так увлечен хвастовством и самолюбованием, что даже не считает нужным опускаться до таких мелочей, как какие-то там реакции, ирония и прочая чепуха?
Как бы то ни было, но Алекс не мог не признать, что при всей своей неправдоподобности, байки о приключениях Мартина были довольно увлекательными, а самое главное, они позволяли отвлечься от невеселых дум о том пугающем положении, в котором они и весь город очутились.
Невеселые думы вернулись в полдень, когда вся компания устроилась в гостиной перед телевизором и стала смотреть программу новостей.
Естественно, основной темой была снежная буря в Древней Столице. Хотя ведущая и говорила о каких-то «срочных мерах по стабилизации ситуации», было совершенно ясно, что никакого конкретного плана ни у кого нет. Ведущая сообщила, что наметилось усиление бури, и передала призыв правительства к населению не терять присутствия духа и запастись продовольствием.
— Интересно, каким образом, — мрачно проворчал на это Мартин. — В магазин, что ли, сбегать? Да ну их, может, лучше кино какое-нибудь посмотрим повеселее?
Все тут же согласились. Действительно — лучше посмотреть хороший фильм, чем все время думать о своем плачевном положении.
Девочки быстро выбрали кассету с популярной комедией и вставили ее в видеомагнитофон.
По истечении нескольких минут Алекс поймал себя на том, что он совершенно не смотрит на экран, фильм его не увлек, и он очень глубоко погрузился в размышления. Тогда он понял, что ему нужно поговорить с Региром Притом. Как раз сейчас, когда все смотрят кино, у него, наконец, есть возможность оказаться в кабинете наедине с ученым. Упускать такую возможность нельзя.
— Ладно, — сказал он и встал. — Фильм мне смотреть чего-то не хочется. Если не возражаете, я пойду в кабинет пороюсь в ваших богатствах. Криминалистику почитаю… Или еще чего-нибудь…
