Владимир Алеников - Каникулы Петрова и Васечкина
– Всё! – сказал Петров безнадёжным голосом и траурным жестом снял панамку…
Глава 4. Это всё из-за меня!
А в лагере в это время происходило следующее: размахивая запиской, Маша ворвалась в изолятор, подскочила к спящему Гусю и начала трясти его изо всех сил.
– Что? Чего? Как врежу по ушам! – захныкал перепуганный Гусь. – Я тут сплю, никого не трогаю…
Маша бессильно опустилась на стул.
– А что случилось? – спросил Гусь, оглядываясь. – А ребята где? Выписались?
– Эх ты! – Маша вскочила. – Спящий хулиган!
– Я перевоспитаюсь! – возразил Гусь.
– А! – Маша в отчаянии махнула рукой и выбежала из изолятора.
Гусь, так ничего и не понявший, очумело остался сидеть на кровати. Ещё раз поглядев на пустые койки Петрова и Васечкина, он почесал в затылке и решил, что лучше всего продолжить прерванный сон. Однако не успел он лечь на подушку и сладко потянуться, как в изолятор вбежала взволнованная Инна Андреевна.
– Что? Чего? – вновь вскочил Гусь.
– Где… – только успела начать Инна Андреевна, как Гусь заученно заявил:
– Не знаю я ничего! Я тут сплю, никого не трогаю…
Инна Андреевна бессильно опустилась на стул, на котором несколько минут назад сидела Маша.
– А что случилось? – спросил Гусь. – Где ребята?
– Эх ты… – начала Инна Андреевна.
– А я перевоспитаюсь! – опередил её Гусь.
Тут и Инна Андреевна поняла, что толку от Гуся не добиться, и, бросив на него выразительный взгляд, выбежала из изолятора.
Члены совета дружины встревоженно смотрели на Машу, которая, не в силах побороть волнение, твердила:
– Это я во всём виновата! Я! Я подарила им книгу!..
– Что случилось? – спросил Антон.
– Вот! – Маша протянула ему записку.
Антон взял её и углубился в чтение. Все столпились вокруг, стараясь прочесть содержание из-за его плеча.
А Маша, не в силах сдержать горя и отчаяния, запела.
МАША. Что же делать, скажите на милость?Это я во всём виновата!АНТОН (подхватывая песню).Объясни, наконец, что случилось?БОБКИНА (вбегая в комнату).Просто ужас!ДОБКИНА (влетая за ней). Сбежали ребята!МАША. Это всё из-за меня!Я над ними насмехалась.Что ещё им оставалось?!Убежать как от огня,Не дождавшись света дня,Мчаться прочь, судьбу кляня!ДАШЕНЬКА. Боже мой, какая жалость!МАША. Это всё из-за меня!
Тем временем в изоляторе, в соседней с Гусем комнате, происходила загадочная картина. Инна Андреевна, в свою очередь не сдержав нахлынувших на неё эмоций, тоже перешла на пение, каясь в содеянном перед медперсоналом лагеря.
ИННА АНДРЕЕВНА. Удалось им загадочно скрыться!Это я во всём виновата!Он и вправду решил, что он рыцарь!МЕДСЁСТРЫ (хором). Что случилось?ИННА АНДРЕЕВНА. Сбежали ребята!Это всё из-за меня!Это я не доглядела,Я помочь ему хотела,Все сомнения гоня,Не дождалась света дня,Впопыхах не оценяВсю – увы! —серьёзность дела!Это всё из-за меня!
По лагерю параллельно друг другу двигались две энергичные процессии…
Первую, в которую входили Антон, Анка, Дашенька, Бобкина, Добкина, Артём, Алик и присоединившиеся по дороге Гусь и Филипп, вела за собой Маша.
Вторую, состоявшую из пионервожатых и обслуживающего персонала, буквально тащила за собой Инна Андреевна.
Обе группы столкнулись возле лагерных ворот.
И дуэт на расстоянии превратился в настоящий дуэт, а потом и в целый смешанный хор.
ИННА АНДРЕЕВНА. Я должна вернуть их обратно!МАША. Я должна вернуть их обратно!ИННА АНДРЕЕВНА. Это я во всём виновата!МАША. Это я во всём виновата!ХОР. Это просто невероятно!ГУСЬ. Далеко не ушли, вероятно!МАША. Вот она – за насмешки расплата!ИННА АНДРЕЕВНА. Вот она – за беспечность расплата!МАША. Это всё из-за меня!ГУСЬ. Я побег проспал, к несчастью.В поисках приму участье —Это всё из-за меня!ИННА АНДРЕЕВНА. Это всё из-за меня!ВСЕ ТРОЕ. Это всё из-за меня!ХОР. Поскорее возвращайтесь!ГУСЬ. Эх, полцарства за коня!
И все трое – Маша, Гусь и Инна Андреевна – скрылись в лагерном гараже.
Глава 5. Посвящение в оруженосцы
А Петров всё ещё стоял на краю пропасти, прижимая к груди панамку. Слёзы по-прежнему катились у него из глаз, оставляя светлые дорожки на лице.
И неожиданно для себя Петров в эту тяжёлую минуту обратился к самому дорогому для него человеку – человеку, во имя которого погиб его друг Васечкин, короче, Петров обратился к Маше. По примеру своего любимого героя Сухова, с которым сражался он когда-то бок о бок, Петров стал мысленно писать ей письмо.
– Дорогая Маша, – начал Петров, – пишу тебе это письмо в самую горькую для меня минуту…
Петров представил себе светлый Машин облик, представил, как она воспримет это страшное известие, и слёзы ещё сильнее покатились из его глаз.
– …наш друг, – через силу продолжал Петров, – самый лучший, самый мужественный человек на свете, настоящий Рыцарь, короче, любимый наш Васечкин… – Голос Петрова прервался.
И в это время неизвестно откуда раздался мощный, какой-то неземной, гудящий как колокол голос.
– Петров! – позвал он. – Петров!
Петров вздрогнул и посмотрел наверх, откуда, как ему показалось, донёсся глас.
«Извини, Маша, – подумал он. – На этом я пока письмо прерву!..»
– Петров! Пе-е-етров! – Глас прозвучал ещё мощнее и отчаяннее.
– Васечкин? – неуверенно спросил Петров, совсем не зная, как реагировать на это необъяснимое явление. – Ты где?
– Пе-етров! – всё отчаяннее гудел голос.
Петров начал судорожно оглядываться по сторонам, пытаясь определить, откуда несётся таинственный звук.
И вдруг он увидел колодец.
Трубные звуки явно доносились оттуда.
Петров со всех ног бросился к нему.
– Васечкин?! – кричал он на ходу. – Живой!
Он нагнулся над колодцем, вглядываясь в прохладную темноту.
– Пе-е-тров! – всхлипнуло из колодца. – Достань меня отсюда!
– Сейчас! – радостно завопил Петров. – Ты только смотри не утони там!
– Ладно! – прогудело из колодца.
– Хватайся за ведро!
Петров начал быстро опускать ведро в колодец. Внезапно ручка ворота вывернулась у него из рук, и ведро полетело вниз со всей скоростью…
Раздался стук, звон, вскрик, бульканье, а затем наступила тишина.
– Поймал? – нерешительно спросил Петров.
Ответом было серебристое позвякивание цепи и энергичное бульканье.
– Поймал, я тебя спрашиваю? – ещё нерешительнее осведомился Петров в молчавшую темноту.
Опять раздались плеск и яростное фырканье.
– Поймал, Васечкин? – обрадовался Петров.
– Сейчас вылезу, – прозвучал, наконец, захлёбывающийся возмущённый голос Васечкина, – ты у меня ещё не так поймаешь!
– Держись! – не обращая внимания на угрозу, сказал Петров.
– Тащи! – скомандовал из колодца Васечкин.
Петров налёг на ручку. Прикладывая все свои силы, он крутил скрипучий ворот, и вот наконец…
…над краем колодца показалось острие злополучного зонта, а за ним мокрая панамка.
– Ды-ды-ды-ды! – раздалось вслед за этим. – Угу-гу-гу!
– Ты чего? – испугался Петров и чуть было снова не отпустил ручку ворота.
– Это я дрожу! – объявил Васечкин, вылезая на сруб…
Боже мой, в каком он был виде!..
Весь дрожащий от холода и перенесённого потрясения, с искорёженным зонтиком в руках, мокрый и жалкий, Васечкин, щурясь от яркого света, стоял, покачиваясь на краю сруба, и не мог поверить, что всё уже кончилось, что он вновь на твёрдой земле, а не летит по воздуху и не сидит в глубоком колодце…
– Петров! – забыв о своих угрозах, радостно завопил он. – А я думал: всё, конец! – Он пошатнулся и чуть было не свалился обратно в колодец.
Петров поспешно ухватил его за пояс и вместе с ним шлёпнулся на землю.
– А я что, не думал? – чуть не плача от радости, сказал Петров. – Вот, думаю, всё, конец! Что я твоим родителям скажу? А Маше? Не уберёг! – Он гладил Васечкина по мокрой голове. – А я ещё в лагерь возвращаться хотел. Нет, теперь я тебя ни за что одного не оставлю! Ты тут без меня такого натворишь… Всё! – Петров решительно встал на ноги и помог подняться Васечкину. – Решено, куда ты – туда я!
– Ладно! – согласился Васечкин. – Становись на колени!
– В смысле? – удивился Петров.
– Я тебя буду посвящать в оруженосцы! – торжественно сказал Васечкин.
Петров подумал и нехотя опустился на колени.
– Ладно! – со вздохом согласился он. – Посвящай!
Васечкин трижды ударил Петрова зонтом по плечу и объявил:
– Отныне ты будешь зваться Санчо Панса! Верный оруженосец славного Дон Кихота! – Он хлопнул себя кулаком в грудь…
Глава 6. Те же и Филипп
Инна Андреевна завела мотор и с лихим разворотом вывела из гаража старенький открытый лагерный «виллис». Рядом с ней сидела Маша. В ту же минуту откуда-то появился и на ходу запрыгнул в машину Гусь. Довольный, разместился на заднем сиденье.
