Что нам стоит дом построить - Юрий Сергеевич Надточий
Игорюха сжимает кулаки, представляет, как жестокие воины на лошадях окружают чум, мечут в него горящие стрелы. Ребятишки бегут из чума в тайгу, чтобы спрятаться. На них набрасывают петли, связывают.
— Что же, никто тех нашественников и победить не мог?— каким-то глухим от негодования голосом спрашивает Игорюха.— Так и позволяли им разбойничать?
— Будешь в школе историю учить, сам все узнаешь, отвечает папа.
— Я сейчас хочу знать,— настойчиво просит Игоорюха.
— Это долгий рассказ.
— Пусть долгий.
— Он не только долгий, но и трудный, этот рассказ, — задумчиво говорит папа.— Потому что дальше нашественники направились завоевывать русские города. Окружат город со всех сторон и посылают гонца с требованием сдаваться.
— Не сдавались?— с тревогой в голосе спросил Игорюха.
— Конечно, нет — ответил папа.— С врагами надо биться, даже если их намного больше. Пусть они и сильнее, а все равно сражайся
И вместе со взрослыми воинами бились с врагами и дети, и женщины. Погибал отец, на его место вставал сын.
Падал сраженный стрелой сын, мать лила со стены на головы завоевателей горячую смолу.
Видят нашественники — ничего не сделать с защитниками города. И начинают подкатывать к стенам тяжелые стенобитные машины. Закрытые со всех сторон повозки, внутри которых на цепях висят окованные металлом бревна. Раскачивают эти тараны и бьют ими в стены. Потом уже через проломы проникают в город.
Но наши предки сражались до последнего человека. Уже когда и стены у города разрушены, и дома в нем завоеватели поджигали. И оставалось от большого красивого города одно пепелище.
— Сотни лет город строится,— вздохнула мама А уничтожить его можно быстро.
— Ломать — не строить,— сердито откликнулся и папа.
Игорюха глядел на его серьезное лицо, думал, что строители, наверное, больше всего ненавидят всяких завоевателей.
Надо же, работаешь, стараешься, а вдруг кто то придет и все переломает. Как те хулиганы, которые выдернули молоденькие березки, которые сажал Игорюхин класс у школы, где Игорюха учился.
Если бы их поймали, то Игорюха бы знал, как их наказать. Заставить вместо каждой выдернутой березки посадить десять. Или сто. Вот тогда-то они бы поняли, что к чему. И сами не стали бы больше березки трогать, и другим бы не дали.
А то есть еще ребята, которые в коридорах на стенах разные слова пишут. Их отделочникам потом приходится замазывать. Да еще краской закрашивать. А это сколько работы. Если всю замазку да краску по всему городу собрать, то, наверное, целый новый дом можно отделать или два.
Тут Игорюха покраснел, потому что вспомнил, как сам однажды написал на стене в коридоре свое имя. Так оно, небось, и осталось в их старом доме. Как память, что жил там такой глупый мальчишка.
Да, вот такие мысли возникли у Игорюхи. А когда человек начинает понимать, что чужой труд надо уважать и беречь, это значит, что он растет и умнеет.
— А нашественников все-таки прогнали,— радостно сказал папа.— И города отстроили на месте пепелищ и развалин.
Народу нашему очень трудно приходилось. Со всех сторон — враги. И с юга, и с запада, и с востока. Так что не раз и не два разрушенное приходилось восстанавливать. Придет воин с битвы, а дом у него сожжен. Вздохнет он, погорюет, отложит свой меч, возьмется за плотницкий топор и опять дом ставит.
— Как только терпения хватало,— прошептала мима.
— Не терпения, а мужества,— возразил папа.
— Да ведь мужество в бою нужно,— удивился Июрюха.— Какое же это мужество — дом строить?
— Большое,— сказал папа.— Человек строит ним и этим словно говорит врагам, что он сильнее их. Что он их не боится.
— И ты не боишься?— спросил Игорюха.
— Кого?— удивился папа.
— Ну, этих...
Игорюха помолчал и по слогам произнес трудное слово:
— Им-пе-ри-алис-тов.
— Нет,— ответил папа.— Это они нас боятся. Бонн я, что все народы на земле начнут строить такую же хорошую жизнь, как в нашей стране. Потому и грозят войной. Только руки у них коротки, вот что я скажу.
Игорюха с уважением посмотрел на папу. И решил, что тот древний воин, который с нашествен-никами сражался и дома строил, наверное, на папу был похож. Такой же сильный и высокий. И глаза у него были то добрые, то строгие.
А может, это папа похож на того строителя и воина. Только папа дома строит не из дерева, а из бетона И не топором, а с помощью различных машин.
И у папы есть отец. Его, Игорюхин, дедушка. Он тоже с нашественниками воевал. С фашистами. Они на нашу страну напали. Бомбили города с самолетов. Сжигали деревни и сёла.
Дедушка тогда совсем молодым был. Даже младше, чем сегодня папа. Он в артиллерии служил Может, поэтому Игорюхе так интересно на пушки смотреть. Дедушку за храбрость медалью наградили и орденом. Медаль «За отвагу», а орден Красной Звезды.
А самый высший орден в нашей стране — орден Ленина. Этим самым высоким орденом Игорюхиного дедушку наградили уже в мирное время. За то, что он сначала восстанавливал разрушенные войной города, а потом уже новые возводил.
Сейчас дедушка на пенсии, а работал он каменщиком. Из маленьких кирпичей складывал большие постройки. Очень ему нравилось строить. И на пенсию он не хотел уходить. Только стали у дедушки болеть старые раны. У него их много, ран. И каждая могла оказаться смертельной.
Так что, когда наши давние предки, а потом наши деды воевали против всяких нашественников, они защищали не только себя. Они вообще за жизнь сражались. И за ту, которая есть, и за ту, которая будет.
А значит, и за жизнь всех сегодняшних мальчишек и девчонок. И за жизнь их родителей. И за все, что они сделают и построят.
— Ну, об Илье Муромце ты, конечно, слыхал?— спросил Игорюху папа.
— И о Добрыне Никитиче с Алешей Поповичем тоже,— усмехнулся Игорюха.— Это сказка, как и про Змея Горыныча.
— Вот и не сказка,— возразил папа.— Это былина. То есть правда, только чуть приукрашенная.
— Чтобы слушать интереснее было,— рассмеялся Игорюха.
— Да и рассказывать тоже,— улыбнулся папа.
Игорюха с папой и мамой перешли из одного зала музея в другой. В этом зале много народу было. Там экскурсия
