Что нам стоит дом построить - Юрий Сергеевич Надточий
— После декабристов и другие революционеры были,— ответил папа.— Такие же смелые, но более опытные. И еще они знали, что против царя и его слуг в одиночку нельзя бороться. Они рассказывали рабочим и крестьянам, кто виноват в плохой жизни. Объясняли, что надо прогнать царя, и помещиков, и капиталистов. Их, как и декабристов, отправляли сюда, в Сибирь, в ссылку, на каторгу. Только они все равно победили.
— Потому что они за справедливость? — спросил Игорюха.
— Конечно,— сказал папа.— Победили и создали самое справедливое государство. В котором мы живем.
— Я знаю,— сказал Игорюха.— И сделали так, чтобы вся наша страна для тех, кто в ней живет, стала большим общим домом.
— Верно мыслишь,— серьезно согласился с Иго-рюхой папа.— Очень верно.
Он, как и Игорюха, смотрел на кремль, хоть и раньше его видел.
Под стенами кремля росла густая трава, а в траве белели ромашки. Много ромашек, как на лугу.
И если на стройке и в микрорайоне, где жил Игорюха, все время было шумно от рабочих машин, то здесь, наоборот, было очень тихо и малолюдно. Ниже Витька куда-то пропал.
Да и кремль весь показался вдруг Игорюхе маленьким. Если в башни не заглядывать да на стена к не задерживаться, то быстренько его обежать можно.
Не то что огромный нефтехимический комбинат, который и на машине только за целый день объедешь.
— А вы знаете,— сказал папа,— с этого места началась вся Сибирь.
— Как это началась?— не понял Игорюха.
— А вот так. Всё на свете с чего-нибудь начинается. Реки — с ручейков, дороги — с тропинок.
— А Сибирь с того, что сюда приехали хорошие люди, решили строить здесь города и никогда отсюда не уезжать,— засмеялась мама.
— Такие люди первопроходцами называются,— обрадовался Игорюха.
— Ладно, первопроходцы,— улыбнулся папа.— Шагом марш за мной в музей. Там-то увидите, каин они были, самые первые сибирские первопроходцы Им, прежде чем первый дом в Сибири построить, и воевать пришлось. С одним очень хитрым и коварным ханом.
— А хан — это кто?— спросил Игорюха.
— Да тоже вроде царя,— ответил папа.— Простым людям от него ничего хорошего не было.
Игорюха при этих словах покосился на старинные пушки. Они хоть и были старинными, но на вид вполне нормальные. Целые и без поломок. И не стреляли, может быть, только потому, что никаких ханов и царей в нашей стране давно не было. А то можно было бы по ним бабахнуть. Чтобы жизнь не портили.
Еще он подумал, что неплохо прибежать в кремль как-нибудь после. Чтобы играть здесь. Только он еще не знал, с кем будет играть. Ясно было одно, что играть в кремле здорово интересно. Вместе с верным товарищем.
Как ни странно, но в музее Игорюха оказался первый раз. Не только в Тобольском, а вообще.
Бывает же такое: и в кино человек ходит, и в цирк, и даже в театр. А вот в музей сходить все времени нет. И зря.
В каждом городе музей — самое интересное место.
А кто этому не верит, тот может и проверить. Чего проще. Пойти в музей, как Игорюха, с папой и с мамой. Или со старшим братом или сестрой. А можно, как вполне самостоятельной личности, отправиться туда и одному.
И окажется, что о машине времени можно не только шутить, как Гоги о тракторе, или фантазировать, как писатели-фантасты, рассказывающие в своих книгах, как какой-нибудь мальчишка повернул рычажок в очень сложной аппаратуре, придуманной ученым-физиком. И сразу перенесся на тысячу лет вперед или назад от нашего времени.
И там с ним происходят разные приключения. Опасные или веселые. В зависимости от того, куда занесет книжного героя фантастическая машина.
Но куда бы ни попал мальчишка из нашего времени, он везде остается смелым и добрым. Как полагается октябренку или пионеру.
В музее Игорюха, и папа, и мама сразу попали на несколько веков назад. Это значит, что они вошли в зал, в котором показывалось, как жили самые первые сибирские поселенцы.
Увидел там Игорюха большие луки со стрелами. Настоящие, не игрушечные. С такими луками на зверей охотились.
Еще там лежали сети для ловли рыбы. И всякие хитроумные ловушки. Из обыкновенных прутьев. В такие ловушки заходили огромные осетры, |зубастые щуки, скользкие налимы.
По рекам сибирские жители плавали в маленьких узких лодках, которые они выдалбливали из целого ствола дерева. Поэтому и лодки назывались — долбленки. А по тайге и в тундре передвигались на оленях.
А жили они в чумах. Ставили конусом длинные жерди. Поверх жердей клали оленьи шкуры. Вот такие дома были у сибирских жителей.
— Погляди, Игорюха,— позвал папа.
И Игорюха увидел самый настоящий чум. И всё, что внутри чума. Там, прямо на земле, горел костер, а возле костра сидели маленькие ребятишки и смотрели на него. Они были совсем как живые. И от костра, казалось, пахло дымом. И хотя ребятишки были одеты в меховые одежды, Игорюха подумал, что им холодно.
— А почему они не построили большие дома из дерева?— спросил он папу.— Те самые, первые сибирские жители.
— Видимо, потому, что они были охотниками и рыболовами. И все время переносили эти легкие жилища в те места, где было больше зверя и рыбы.
Потом папа подумал и добавил:
— К тому же для того, чтобы построить даже самый простой деревянный дом, надо научиться обрабатывать металл. Найти железную руду, выплавить из нее железо, потом из этого железа выковать, топоры.
— Дерева без топора не срубишь,— понял Игорюха.
— А железной руды в этих местах не было.
— Здесь нефть была.
— Ну, о нефти в те времена и не слыхали,— улыбнулся папа.— В Тюменской области нефти хоть и много, но это трудная нефть. Чтобы ее добыть сильным и мужественным людям, нужны были такие сильные и умные машины, которые могли и по болотам ходить, и по тундре ездить, и в воздухе летать, и землю бурить.
— А их тогда еще не придумали,— догадался Игорюха.
— Поэтому здешние жители так долго и не знали, что самое большое богатство этого края находится глубоко под землей.
— А вот там щиты и сабли лежат,— заметила мама.— На сабли, выходит, хватало железа.
— Местные жители были мирными людьми,— ответил папа.— А сабли от нашественников остались. Они пришли сюда из степей, прискакали на низких, лохматых, выносливых лошадях. Их очень
