Санька-пограничник - Александр Александрович Харитановский
— Палкой нельзя, надо на замок.
— Это тебе не город, тут все не так. — И Наташа подумала: «Да, не так, вон что творится…»
Дядя Петя гремел во дворе рукомойником.
— Скорее, пока один, — заторопила Ася.
…Шофер поднял намыленную голову. Перед ним стояли в ряд, лесенкой, Ася, Наташа и Саня.
— Ты что ж, герой, на каком фронте лоб разбил? — разглядывал он Санькино лицо.
Наташа предостерегающе стрельнула в брата глазами и заюлила:
— Мы играли, это… бегали, это… Ну и вот…
Санька исподлобья смотрел на дядю Петю.
— Упал я, — мрачно соврал он.
Санька решил не подводить сестру. Во-первых, она старше его на шесть лет, ну а, во-вторых, у них был уговор, без которого, Саньке казалось, не могли учиться ни один брат с сестрой: если он что натворит, то Наташа не скажет, зато, при случае, и он Наташу не выдаст…
— Возьмите, пожалуйста, нас, — начала Наташа. — Мы на берег ни разу не ездили.
Дядя Петя засмеялся:
— Как же к нам попали? Сам вас оттуда вез. Уже забыла?
— Это не в счет. Мы тогда чужие были.
— А мать ругать не будет?
— Она на буровой. Заедем к ней и отпросимся, — схитрила девочка. «Не станут же из-за них поворачивать обратно машину».
— И я, папа, с ними, можно? А то каникулы кончаются.
— Надумали! — подошла тетя Маша. — Одних вон еще нет.
Муж возразил:
— Вот на обратном пути и за теми беглецами заеду. Все равно на рыбалку отцу Анелькута продукты завозить.
— Можно, а? Можно? — затянули ребята хором, почувствовав поддержку.
…Геолог встретил их недружелюбно, полез в кузов.
Дядя Петя распахнул дверцу.
— Ну, зайцы, прыгай!
Девочки переглянулись.
— Мы лучше наверх, — попросилась Наташа. — А то опять затошнит.
— Я в кабину, — решил Саня.
Дорога в одну колею, едва заметная на траве, вилась между берез: тут они были с темно-бронзовой трещиноватой корой, скрученные.
— Почему такие странные? — спросила Наташа. — Согнулись все.
— Жизнь согнула, край суровый, не разживешься, — односложно ответил геолог, и как-то недобро, показалось Наташе, поглядел на нее.
В лесу стояла жаркая духота. Так нередко бывает в конце камчатского лета. Ничто не шелохнется: ни деревья, ни трава. Только белки прыгали с дерева на дерево, да постукивал невидимый дятел.
Девочкам страшно с геологом в кузове, но вида нельзя подавать. Они пробовали петь, но быстро надоело, потом начали прыгать по машине, пытаясь сорвать с дерева ветки, которые хлестали по кабине.
— Сидеть! — прикрикнул геолог. — Вылетите!
Девочки притихли. Так и ехали молча, пока не увидели маячивший над лесом «фонарь» — макушку разведочной вышки.
Буровая встретила гудением двигателя, звоном труб, лязганьем лебедки. Возле вышки стояла большая крытая автомашина с широкой красной полосой на борту. Из нее выпрыгнула молодая женщина.
— Снаряд к скважине! — приказала она рабочим, которые бережно держали на руках длинный блестящий цилиндр прибор для кароттажа — исследования скважины.
Закружилась лебедка, зашелестел резиновый кабель — и прикрепленный к нему цилиндр исчез в устье скважины.
— Сто метров… Двести… Триста, — громко отсчитывала глубину женщина.
— Мама! — закричал Саня.
Женщина оглянулась, высоко подняла сросшиеся на переносице брови.
— Сынок?!
— Мы все тут, — сообщил Саня и стал выбираться из кабинки.
Когда подбежал к матери, та, увидев темные царапины на лбу и заплывший глаз, ахнула:
— Где это тебя угораздило?!
— В гости ко мне через окно пожаловал, — подошел геолог. — У вас ничего нового, Екатерина Федоровна? Еду в Петропавловск, в управление.
— Посмотрите керн по этой скважине, — женщина достала из деревянного ящика длинный и круглый, как грифель, кусок темного камня. — С глубины 500 метров подняли. Сейчас еще раз проверю, — кивнула она на машину с кабелем.
Геолог поднес «грифель» к самому носу и с шумом втянул в себя воздух.
— Конечно, нефть! Я так и предполагал… Возле поселка бурили зря.
Наташа глядела во все глаза: какая же тут нефть? — камень.
— Мама, а она что же, засохла?
Мать улыбнулась, стукнула по керну молотком.
— Видишь, — подняла она отлетевший кусок. — Это песчаник. Разотрешь, будет обычный песок. А темный потому, что в него на глубине впиталась нефть, как вода в губку…
— Вы позволите, Екатерина Федоровна, — прервал объяснения геолог, — взять мне с собой диаграмму разреза скважины? Хорошо бы уточнить, среди каких пород встретился нефтяной горизонт.
Наташа увидела, как мать замялась.
— Подлинник? — удивленно переспросила она. — Нет, не могу, вы же сами знаете — нельзя. Сейчас закончится запись, — показала на ползущий уже вверх кабель, — посмотреть — пожалуйста, только тут, при мне.
Наташа облегченно вздохнула: она боялась, вдруг геолог выпросит у матери диаграмму и украдет.
— Мама, отпусти нас с дядей Петей на берег, — воспользовалась девочка паузой в разговоре взрослых.
— Как тебе Саню доверять? Дома-то не усмотрела. Сынок, — позвала она Саню, который уже помогал буровикам: держался за рычаг лебедки.
— Сынок, может, здесь останешься?
Санька заморгал глазами, сделал кислое лицо.
— Пустите их, Екатерина Федоровна, — вмешался шофер. — Мы сегодня же и обратно.
— Не знаю, что и делать?! — развела женщина руками. — И тут с ним намучаешься, — мотнула головой на сына. — Ладно уж. — И пошла сама усаживать ребят в кабину.
Геолог по-прежнему устроился в кузове.
— Как бы не убежал, — шепнула Ася Наташе.
— Через окошко будем следить.
Снова покатили на юг. Деревьев становилось все меньше. Началась кочковатая тундра. Темно-зеленые подушки шикшовников ярко выделялись среди жухлой травы, серовато-голубых полей лишайника. Кое-где поднимались невысокие кусты жимолости. Машина, виляя между кочками, раскачивалась с боку на бок. На ребятишек напала дремота. Они слегка посапывали, привалившись друг к другу…
Асю разбудили толчки. Это отец локтями: широко их расставив, он крепко держал руль, спуская грузовик с кручи. Проснулась
