Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Т. 6. Расмус-бродяга [Авт. сборник]

— Иногда я ушами.

— Вот это да! — воскликнули дети.

Он взял кусок колбасы и запихал его в свое большое ухо.

Дети сидели, ожидая увидеть, как он начнет жевать ушами, но он этого делать не стал. Однако колбаса вдруг куда-то подевалась.

Это был в самом деле удивительный бродяга. Но потом он вдруг замолчал и долго-долго сидел, не проронив ни слова.

— А еще вы что-нибудь умеете? — снова спросила Инга Стина.

— Нет, больше я ничего не умею, — ответил бродяга совсем другим, усталым голосом.

Он поднялся и пошел к двери.

— Мне пора идти, — сказал он.

— А куда? — спросил Свен. — Куда вы пойдете, господин бродяга?

— Прочь, — ответил бродяга.

Но у двери он обернулся и сказал:

— Я еще приду к вам. Приду, когда на неделе будет два четверга. И принесу с собой своих ученых блох, которые умеют прыгать по-сорочьи.

— Вот это да! — сказала Инга Стина.

— Интересно было бы поглядеть на этих блох, — сказал Свен.

Дети вышли на крыльцо проводить его. На дворе стемнело. Простертые к небу яблоневые ветки казались такими черными и печальными. Проселочная дорога тянулась темной бесконечной лентой далеко-далеко и пропадала где-то вдали, где ничего нельзя было разглядеть.

— Спокойной ночи, господин бродяга, — сказал Свен и низко поклонился.

— Спокойной ночи, господин бродяга, — сказали Анна и Инга Стина.

Но бродяга не ответил. Он пошел прочь и даже не обернулся.

А дети услыхали, как внизу, под горкой, заскрипели сани.

И вскоре наступил рождественский вечер, веселый, радостный праздник. С твердыми и мягкими пакетами, свечками в каждом углу, запахом елки, лака и шафранных булочек. Ах, если бы такой замечательный день приходил немножко почаще и не кончался бы так быстро!

Но рождественскому вечеру приходит конец! Инга Стина заснула в горнице на диване. Свен и Анна стояли у кухонного окна и глядели в темноту.

В этот вечер во всем Смоланде мела метель. Снег падал на Томтабаккен и Таберг, на Скуругату, Оснен и Хельгашен, да, на леса и озера, выгоны и каменистые пашни, одним словом, на весь Смоланд. Метель замела также все узкие, извилистые и ухабистые проселки и окаймляющие их изгороди. Наверно, снег падал и на какого-нибудь беднягу нищего, бредущего по дороге.

Анна уже забыла про бродягу. Но сейчас, стоя на кухне и прижав нос к стеклу, она вспомнила о нем.

— Свен, где, по-твоему, этот бродяга нынче вечером?

Свен подумал немного, облизывая марципанового поросенка.

— Может, он идет по дороге в приходе Локневи, — сказал он.

Все мы — дети из Буллербю

(Пер. Н. Беляковой)

Меня зовут Лиса. Я — девочка, вы об этом, наверное, уже догадались. Мне семь лет и скоро будет восемь. Мама часто говорит:

— Ты у меня уже большая, вытри посуду.

А Лассе и Буссе говорят:

— Малявок мы играть в индейцы не берем. Ты слишком маленькая.

Поэтому я и сама не знаю, большая я или маленькая. Одни считают, что я большая, другие, что маленькая. Значит, наверное, серединка наполовинку.

Лассе и Буссе — мои братья. Лассе девять лет, а Буссе восемь. Лассе очень сильный и бегает гораздо быстрее меня. Иногда, когда они не хотят играть со мной, Лассе держит меня, а Буссе убегает. А потом Лассе отпускает меня и тоже бежит, он знает, что мне его не догнать. Сестренки у меня нет. А жаль, ведь мальчишки такие озорные.

Мы живем в усадьбе, которая называется Меллангорден[14]. Она называется так потому, что лежит между двумя другими усадьбами: Норргорден и Сёргорден[15]. Все три дома стояли в ряд.

В Сёргордене живет мальчик, которого зовут Улле. У него нет ни братьев, ни сестер. Он играет с Буссе и Лассе. Ему восемь лет, и бегает он тоже быстро.

А в Норргордене живут две девочки. Хорошо, что хоть они-то не мальчишки! Их зовут Бритта и Анна. Бритте девять лет, а Анне столько же, сколько мне. Мне они обе нравятся одинаково. Правда, Анна, может, чуть-чуть больше.

Больше у нас в деревне Буллербю[16] детей нет. Так наша деревня называется. Она очень маленькая, всего три двора: Норргорден, Меллангорден и Сёргорден. И всего шесть ребятишек: Лассе, Буссе и я, Улле, Бритта и Анна.

Уж больно вредные мои братья

Раньше Буссе, Лассе и я жили в одной комнате наверху рядом с чердаком. А теперь я живу тоже в верхней комнате, только в той, где раньше жила бабушка. Но об этом я расскажу после.

Иногда было даже интересно жить в одной комнате с братьями. Но только иногда, когда мы рассказывали по вечерам истории про привидения. Правда, слушать их было страшновато, Лассе рассказывал до того страшные истории, что я потом закрывалась одеялом с головой. А Буссе страшных историй не любит. Он рассказывает только о разных приключениях, в которых он будет участвовать, когда вырастет. Тогда он поедет в Америку, где живут индейцы, и будет у них вождем.

Однажды вечером Лассе рассказал такую историю про привидение, которое каждую ночь переставляло в доме всю мебель, что я чуть не умерла от страха. В комнате было почти совсем темно, а моя кровать стояла далеко от кроватей Буссе и Лассе. И вдруг один стул начал прыгать по комнате взад и вперед. Я думала, в наш дом явилось привидение и начало переставлять мебель, и закричала во всю мочь. И тут я услышала, как Буссе и Лассе хихикают, лежа в постели. Подумать только, они привязали к стулу веревочки и дергали каждый по очереди. Потому-то стул и подпрыгивал. Вечно они меня дразнят. Сначала я разозлилась, а потом не удержалась и давай смеяться. Если живешь в одной комнате с братьями, и братья к тому же старше тебя, то они будут обязательно командовать тобой. Лассе, например, всегда командовал, когда гасить свет. Я хочу читать рассказы из книги «Шведская весна», а Лассе гасит свет и рассказывает страшные истории. Я хочу спать до того, что глаза слипаются, а Буссе и Лассе, лежа в постели, играют в «голодную лисицу». Лассе может гасить свет, когда ему вздумается, не вставая с постели, потому что он прикрепил к выключателю кусочек картона с длинной веревкой, которую дергал, когда хотел. Это он придумал хитро, только я не могу описать точно, как он это сделал. Я ведь не собираюсь стать инженером фокус-покус чудеса, когда вырасту. А Лассе собирается стать им. Он говорит, что это здорово и что для этого и нужно придумывать такие вот картонные прицепки к выключателю. Буссе будет индейским вождем. По крайней мере это он раньше говорил. Но недавно он сказал, что будет машинистом на железной дороге. Может, он и снова передумает. А вот я еще точно не знаю, кем буду. Может, мамой. Потому что я люблю маленьких-премаленьких детей. У меня есть семь кукол, а я им мама. Скоро вырасту и перестану играть в куклы. Фу, как скучно быть взрослой!

Мою самую красивую куклу зовут Белла. У нее голубые глаза и светлые кудрявые волосы. Она лежит в кукольной кроватке с розовым одеяльцем и простынкой, которые сшила мама. Один раз я стала вынимать Беллу из кроватки и вижу, что у нее усы и борода. Это Буссе и Лассе намалевали углем. Я рада, что больше не живу у них в комнате.

Если поглядеть в окно комнаты Буссе и Лассе, то можно заглянуть в комнату Улле. Он тоже живет в мансарде. Дома в Меллангордене и Сёргордене стоят совсем рядышком. Папа говорит, что кажется, будто нашим домам тесно. Что тем, кто их строил, надо было оставить между ними побольше места. Но Буссе, Лассе и Улле с ним не согласны, им это даже нравится. Между нашими усадьбами проходит изгородь. Возле изгороди растет большое дерево. Папа говорит, что это липа. Липа протягивает ветки к окну Буссе и Лассе и к окну Улле. Когда мальчики хотят пойти друг к другу в гости, они перелезают из одного окна в другое по липе. Это гораздо быстрее, чем спускаться по лестнице, перелезать через изгородь и снова подниматься по лестнице. Однажды наш папа и папа Улле решили срубить липу, потому что она загораживает в окнах свет! Но тут Буссе, Лассе и Улле так заныли, чтоб липа осталась стоять. И она осталась стоять. И до сих пор стоит.

Мой самый веселый день рождения

По-моему, мой день рождения и Рождество — самые веселые дни в году. А мой самый веселый день рождения был, когда мне исполнилось семь лет. Вот как это было.

Я проснулась рано. Тогда я жила в комнате Буссе и Лассе. Мои братья спали. Кровать у меня скрипучая. Я нарочно ворочалась хорошенько, чтобы она посильнее скрипела и чтобы Буссе и Лассе проснулись. Я не могла их разбудить, ведь в день рождения нужно спать, пока не придут тебя поздравлять. А они спали, вместо того чтобы поздравлять меня. Я так сильно ворочалась, что Буссе наконец сел на постели и взъерошил волосы. Потом он разбудил Лассе, они прокрались на цыпочках на чердак и спустились по лестнице. Мама бренчала в кухне кофейными чашками, а я до того волновалась, что еле могла заставить себя лежать в кровати.