Всеволод Нестайко - Волшебные очки
— Ну, давай! Давай рассказывай!
— Приснилось мне, будто дышу спокойно, хоть и без акваланга — словно у меня жабры. Вокруг снуют рыбы и разные морские существа — медузы, морские коньки, кальмары… Вот проплыла огромная акула, оскалилась в улыбке, показывая свои страшные зубы. А вот и дворец морского царя Нептуна. Сидит он на троне с золотым трезубцем. Борода зеленая, как водоросли, а голове корона с огромными жемчужинами. Вокруг трона в удивительном танце под волшебную музыку кружат русалки с рыбьими хвостами. И вдруг появляется Анжелика — тоже с рыбьим хвостом. И начинает петь:
— Сегодня наш последний день!А ты как пень, — ни словечка!Ничего так и не понял,Кем ты, кем ты для меня был!Я же так тебя любила,Когда тебя узналаТеперь прощаемся навек,Русалка я — ты человек.Прощай! Прощай! Прощай! Прощай!Прощай! Меня не забывай!И я тебя не забуду,Всегда помнить буду!…
«Чудо! — думаю я. — У неё же не было хвоста. Она же говорила, что она бесхвостая — новый вид». И Анжелика, будто прочитав мои мысли, говорит:
«Ничего удивительного! Когда я выхожу из воды, рыбий хвост я оставляю в море. А потом снова пристегиваю». Вот так и сказала «пристегиваю», будто он у неё на пуговичках… И на этом я проснулся.
— Ну, ты просто сказочник! Андерсен! И песню запомнил. Или уже сам написал?
— Ничего я не написал, — покраснел Ромка.
— А её ты про этот свой сон рассказал?
— Рассказал. Только о том, что она признавалась мне в любви, не говорил. Сказал, что она очень хорошо пела какую-то песню. «Это потому, что я сказала, что хочу стать певицей. Так ты обо мне думаешь, раз я тебе приснилась? Ну думай, думай. Я люблю, когда обо мне мальчики думают. Я тоже тебя вспоминала. Потому что ты не лезешь ко мне в душу, не цепляешься, не пытаешься разгадать мою тайну. Да, кроме тайн, я еще люблю неожиданности. И завтра тебя ожидают как раз неожиданность!» И она улыбнулась своей волшебной загадочной улыбкой… Что тебе, Еженок, сказать?.. Такого в моей жизни не было никогда!
— Я понимаю!
— Ничего ты не понимаешь! Ты же не знаешь, что было дальше.
— Ну, так давай — рассказывай быстрее.
— На следующей день я ждал обещанной неожиданности. Я ломал себе голову, гадая, что она мне приготовила… Но Анжелики всё не было. Я ждал до позднего вечера. Но она так и не появилась. Я с огорчением думал: «Неужели это и есть её неожиданность?.. А может, с нею что-то случилось… Может, она заболела». Ночью она снова мне приснилась. Но теперь уже не под водой, а на пляже. Она прыгала на одной ноге, показывала мне «нос» и насмешливо пропела: «Ну, как я прикололась?.. Ты прийшов, меня нема! Пiдманула, пiдвела!» А потом перестала насмехаться и сказала: «Но не отчаивайся! Завтра я приплыву». Но и завтра она не приплыла… Я, Ежонок, не люблю, когда из меня делают дурака, не люблю, когда меня обманывают.
— А кто любит!
— И на третий день я решил воспользоваться волшебными очками. Я считал, что имею право.
— Не знаю. Я бы, может быть, и не стал.
— Но меня так заело! Так заело!… И я достал из рюкзачка волшебные очки (родители играли в преферанс на пляже и, конечно, не видели, что я делаю в номере) и, сгорая от нетерпения, нацепил очки… Перед глазами все, как всегда, закрутилось… и сразу я очутился на палубе большого катера для морских прогулок. Вижу — неподалеку от меня стоит Анжелика в синем платьице и большой белой шляпе с большими полями. Увидела меня и удивленно воскликнула: «О! И ты тут! А почему в очках! Ты что — близорукий?» — «Нет. — говорю. — Не близорукий». — «Так ты это для форса? Фу! Очки тебе не идут! Сними сейчас же!» Я хотел снять, но не смог. Очки будто приросли к переносице и ушам. «Сними, я тебе сказала!» — властно сказала Анжелика. «Я не могу!» — признался я. «Так я тебе помогу!» — выкрикнула Анжелика, сорвала с меня очки и швырнула в море. Я оцепенел: «Что ты сделала? Это же волшебные очки?» Она захохотала: «Волшебные! Ха-ха-ха!». И тут какой-то бородатый дядечка, что стоял неподалёку, спросил её: «Что это ты кинула в море, Анечка?» Она махнула рукой: «Ай, папа!» И я понял, что никакая она не Анжелика, а Анечка, что дурила мне голову и смеялась надо мной. И сразу она мне стала неприятна. И в этот момент я увидел среди пассажиров нашу артистку-волшебницу Маргариту Степановну и её мужа Рудольфа Андреевича, клоуна-фокусника. Они смотрели на меня, и молча укоризненно покачивали головами. И вдруг снова перед моими глазами закрутилось-закрутилось и очутился в нашем номере. Я с надеждой бросился к рюкзачку. Но волшебных очков там не было…
— Жалко, конечно! Но не отчаивайся! Мои же остались. Будем пользоваться ими вдвоём. И я уверен, Ромка, что у нас еще будут интересные приключение, связанные с ними…
Приключение одиннадцатое:
Козачок Гулька
Это было в конце августа. Ромка всё канючил:
— Вот! Снова начнутся уроки, домашние задания. Не до приключений будет. Зря только волшебные пролеживают без дела.
Но еще до начала учебного года приключение, связанное с волшебными очками, всё-таки произошло.
У нас с Ромкой не так давно появился общий враг. Верзила девятиклассник Альберт Беляков, а точнее Алик Харя, как мы его прозвали. Он недавно поселился в соседнем доме — переехал с Подола — и считал себя крутым подольским хулиганом. Он начал издеваться над всеми младшими соседскими ребятами. Вымогал деньги и, в случае отказа, бил страшно болезненные «шалабаны», то есть щелчки — руки у него были здоровенные. Не только я, слабак, а и спортивный Ромка страдал от этих «шалабанов». Мы старались избегать встреч с Аликом Харей. Но сегодня мы только вышли из дома, как сразу попали в объятия Алика. Он преградил нам дорогу и заорал:
— Гоните монету!
И уже поднял правую руку для «шалабанов», как вдруг случилось что-то невероятное. Алик вдруг ойкнул и схватился за лоб. И мы увидели как у него на лбу набрякают две здоровые синие шишки. Харя ругнулся и побежал домой.
— Кто из рогатки выстрелил? — удивленно оглядывался Ромка. Но позади нас были двери. Алик стоял лицом к нам — из рогатки никто выстрелить не мог. Даже и шишки вскочили почти одновременно — стрелять должны двое. Причем сразу. Чудо! Диковина!
— У нас появился какой-то таинственный, невидимый защитник! — удивленно проговорил Ромка.
Несколько дней, пока у Алика Хари не сошли шишки, он показывался. Но вдруг видим — появился наконец-то. М ы с Ромкой сидели на балконе, который выходил на улицу, и играли в шахматы. И вдруг видим — идет Алик. А навстречу — мальчик лет десяти. Алик к нему со своим обычным криком: «Гони монету!». Но только он это сказал, как сразу закричал и схватился за лоб. И снова на его лбе появились две здоровенные синие шишки. От удивления вскрикнули и мы с Ромкой.
Ну, это уже не шутка, не случайность. Какой-то невидимка всерьёз взялся за Харю.
— Кто же это?! — воскликнул я.
— По-моему, есть повод воспользоваться волшебными очками — сказал Ромка.
— А может не будем? — сказал я. — Предупреждали нас, что пользоваться волшебными очками можно только в самом крайнем случае, когда без них не обойтись…
— Вот же ты, ей богу! — скривился Ромка.
— А если потеряем? Одних уже лишились. А крайнего случая нет. Просто из интереса.
И вдруг со стороны улицы, около балкона, просто в воздухе послышался звонкий мальчишеский голос:
— О! Так у вас есть волшебные очки?! Тогда мы могли бы подружиться. А то я всё сам да сам. скучновато мне бывает без общества. Даже словом перекинуться не с кем.
У нас с Ромкой даже рты пооткрывались от неожиданности.
— Ой!… К-кто это?! — удивился Ромка.
— Надевайте волшебные очки, тогда будем разговаривать! — послышалось снова.
— «Надевайте»!.. У нас всего одна пара, — вздохнул Ромка.
— Ничего!.. В очках же два стеклышка — левое и правое.
— А оправа же одна! — сказал я.
— Не печалься! Будет две! — сказал невидимка.
Я бросился в комнату к своему рюкзачку, где на дне прятал очки, и увидел, что, и вправду, там уже лежат две пары очков, каждая с одним стеклышком, а другое заклеено. Нацепили мы с Ромкой одновременно волшебные очки. И снова рты от удивления пооткрывали… У балкона просто в воздухе мы увидели улыбающегося мальчика в вышитой рубашке, в меховой шапке набекрень, в красных шароварах, в красных сапожках, который сидел верхом удивительном полупрозрачном синем маленьком коне с искристой желтой гривою и желтом хвостом. В руках мальчик держал серебряный пернач[2], короткую палицу с перистым набалдашником (я знал, что это такое, потому что читал много книжек про запорожцев).
— Кто ты такой?! — спросил я.
— Я — Козачок Гулька из рода Мамаев, козаков-колдунов, то есть волшебников. Вы же про козака Мамая, наверно, слышали?
— А как же! — воскликнул Ромка. — У нас дома даже картина есть — козак Мамай с бандурою, а рядом конь стоит.
— Этому национальному герою украинского фольклора памятник поставили на Площади независимости! — дополнил я.
