Сьюзан Кулидж - Что Кейти делала в школе
– Она такого же роста, как Элси, – ответила Кейти. – А кто та красивая девочка с розовой бархатной лентой на шляпе?
– Скажите на милость! Вы думаете, она красивая? Я так не думаю. Ее зовут Луиза Эгнью. Она живет в Ашборне – довольно близко от нас, но мы с ними не общаемся. Ее семья не принадлежит к хорошему обществу.
– Как жаль! Она такая милая, истинная леди.
Лили вскинула голову.
– Довольно заурядное семейство. Живут в малюсеньком домике, а ее папа рисует портреты.
– Но, я думаю, это замечательно. Она когда-нибудь брала тебя с собой посмотреть его картины?
– Брала меня! – негодующе воскликнула Лили. – Еще бы она попробовала! Я же говорю, мы не встречаемся. Я говорю с ней, только когда мы здесь, а дома я ее никогда не вижу.
– Вперед, вперед! Почему вы остановились? – крикнула мисс Джейн.
– Да-да, вперед, – пробормотала сзади Роза Ред. – Вы слышали приказ полицейского Икс.
После прогулки и до ужина опять был «отдых». Лили воспользовалась этим временем, чтобы посетить комнату номер 6. Прежде чем сблизиться с кузинами, ей хотелось посмотреть как их примут в школе; но теперь, когда Роза Ред отозвалась о них благосклонно, Лили была готова вступить в дружеские отношения.
– Какая прелесть! – сказала она, глядя вокруг. – Вы все-таки получили комнату в конце? Теперь замечательно будете проводить время! Как хорошо вам видно окно Берри Сирлса! Он уже с вами говорил?
– Говорил с нами? Конечно, нет! С какой стати? – ответила Кейти. – Он не знает нас, мы не знаем его.
– Пустяки, половина девочек в школе кланяется, разговаривает и флиртует с молодыми людьми, которых не знает. А так у вас не будет никаких развлечений, если будете слишком разборчивы.
– Я не желаю такого рода развлечений, – выразительно ответила Кейти. – И Кловер тоже. Не понимаю, как могут эти девочки так себя вести. Это совершенно не подобает истинной леди.
Кейти очень любила выржение «истинная леди». Она всегда произносила его с особым ударением. Для нее оно каким-то образом было связано с кузиной Элен и означало все хорошее, изящное, милое.
– Скажите на милость! Я и понятия не имела, что ты такая правильная! – Лили надула губы. – Мама говорила, что ты важная и чопорная, как старушка, но я и не предполагала…
– Какие злые слова! – вмешалась Кловер, загоравшаяся гневом при всяком оскорблении, наносимом Кейти. – Важная и чопорная! Ничего подобного! Кейти куда веселее, чем все твои остальные девочки, но ее развлечения – хорошие развлечения, не то что эта гадость со студентами. И лучше бы твоя мама не говорила такого.
– Я не… она не… я не совсем это хотела сказать, – забормотала Лили, испуганная полным негодования взглядом Кловер. – Все, что я хотела сказать, это что Кейти ужасно достойная и нам, плохим девочкам, нужно брать с нее пример. Так что сердиться ни к чему, Кловер. Я убеждена, что это очень хорошо быть правильной и подавать всем пример!
– Я не собираюсь никого поучать, – отозвалась Кейти, – и я не думала ни о каком примере. Но, право же, Лили, разве твоя мама и мамы всех этих девочек не пришли бы в ужас, если бы узнали о ваших поступках!
– Да уж, воображаю! Мама меня убила бы. Ни за что на свете я не хотела бы, чтобы она узнала о моем поведении!
В этот момент Роза выдвинула ящик в стене и попросила Кловер зайти к ней на минутку. Лили воспользовалась ее отсутствием и сказала:
– Я пришла нарочно для того, чтобы пригласить тебя, Кейти, гулять со мной следующие четыре недели. Согласна?
– Спасибо, но я обещала гулять с Кловер.
– С Кловер! Но она твоя сестра, ты можешь отказаться.
– Я не хочу отказываться. Мы с Кловер очень любим ходить вместе.
Лили взглянула на нее с удивлением.
– Я такого еще не слышала, – сказала она. – Вы очень романтичные. Девочки будут звать вас «неразлучницы».
– Я не прочь быть неразлучной с Кловер, – засмеялась Кейти.
Следующим днем была суббота. Формально это был выходной, но на него намечалось столько дел, что вряд ли его можно было назвать таковым. Девочки занимались в гимнастическом зале, чинили свою одежду и приводили в образцовый порядок ящики стенного шкафа, так как во второй половине дня приходила с проверкой мисс Джейн. В субботу писали также письма домой, так что в целом это был самый напряженный день недели.
Рано утром в Квакер-коридоре появилась мисс Джейн с листками бумаги в руке, по одному из которых она оставляла у каждой двери. На листках был указан час, когда девочкам предстояло идти в баню.
– Каждая должна нести с собой холщовое полотенце, губку и мыло, – объявила она Кейти. – Вы должны быть на нижней лестничной площадке ровно двадцать пять десятого. За опоздание эаписывается замечание. – Мисс Джейн всегда говорила как машина, резко закрывая рот после каждого предложения.
– Противная! Хоть бы ее миссионер поскорее приехал и увез ее. Впрочем, я не виню его за то, что он медлит, – заметила Роза Ред из своей двери, строя рожу вслед мисс Джейн, удаляющейся по коридору.
– Я не поняла, что это за баня, – сказала Кейти. – Она принадлежит школе? Где она находится?
– Нет, баня не принадлежит школе. Это баня мистера Перрита, и в ней могут мыться все, только по субботам она заказывается для нас, монашек. Вы не заметили ее, когда мы ходили на прогулку? Она находится на той же улице, где и булочная. Мы ходим в баню через парк и мимо дома профессора Секомба, так что нас всю дорогу отлично видно из колледжа, и эти противные мальчишки, конечно же, сидят у окон с биноклями и таращатся на нас. Это просто ужасно! «Холщовое полотенце, губка и мыло» – вот уж действительно! Хотела бы я заставить мисс Джейн съесть все те куски мыла, которые она заставила меня пронести через эту деревню.
– Что ты, Роза! – запротестовала Мэри Силвер.
– Да-да, очень хотела бы. А потом и полотенце – на десерт, – ответила неисправимая Роза. – Но ничего! Вот подождите! Мне пришла в голову отличная идея!
– Что такое? – хором воскликнули Кейти, Кловер и Мэри, но Роза только выпятила губы, приподняла брови, исчезла в своей комнате и закрыла дверь на ключ.
Мэри Силвер, очутившись перед запертой дверью, села в коридоре, покорно ожидая, когда Роза соизволит открыть дверь. Ждать пришлось до самого отправления в баню. Когда Кейти и Кловер проходили по коридору. Роза выглянула из-за двери и сказала, что сейчас спустится.
Группа, отправлявшаяся в баню, состояла из восьми девочек и мисс Джейн в качестве сопровождающей. Они были на полпути через сквер, когда мисс Джейн заметила, что все трясутся от еле сдерживаемого смеха и только Роза шагает со скромным и серьезным видом, словно и не подозревая, что есть над чем посмеяться. Мисс Джейн быстро переводила колючий взгляд с одной девочки на другую, потом вдруг остановилась и воскликнула:
– Розамонда Реддинг! Как вы посмели!
– В чем дело, мэм? – спросила Роза с невиннейшей миной.
– Ваше полотенце! Ваша губка! – задыхалась от негодования мисс Джейн.
– Да, мэм. Все здесь, – ответила дерзкая Роза, приложив руку к своей шляпе. И действительно, к тулье было прикреплено длинное холщовое полотенце, свисавшее сзади в виде вуали, сбоку, в виде большой кокарды, была пришпилена губка, а спереди, аккуратно приколотый к середине черного бархатного банта, являлся взорам кусок розового мыла.
Мисс Джейн схватила Розу и в мгновение ока сорвала эти украшения.
– Посмотрим, что скажет миссис Флоренс о таком поведении, – мрачно заметила она и затем, сунув мыло и губку в свой карман, велела Розе идти рядом с ней, словно та была преступницей, взятой под стражу.
Баня была очень чистая, с восьмью маленькими кабинками, хорошо обеспеченными горячей и холодной водой. Баня показалась бы Кейти очень приятной, если бы не мысль об обратной дороге. Какой у них, должно быть, будет нелепый вид с их губками и мокрыми полотенцами!
Мисс Джейн сдержала слово. После обеда Розу вызвала к себе миссис Флоренс и беседовала с ней два часа. Роза вышла от нее с заплаканными глазами и закрылась в своей комнате, безутешно хлопнув дверью. Вскоре, однако, она пришла в себя настолько, что смогла постучать по ящикам и переслать записку со следующими словами:
«Сердце мое разбито!
Р. Р.».
Кловер прибежала утешить ее. Роза сидела на полу, держа в руке очень чистый носовой платок. Она заплакала и прижалась головой к колену Кловер.
– Наверное, я самая противная девчонка на свете, – сказала она. – Миссис Флоренс так думает. Она сказала, что я оказываю дурное влияние на других учениц. Разве это не жестоко? – всхлипнула она. – Я хотела быть очень хорошей в этом семестре. Но что толку хотеть? С тем же успехом рыба может пытаться играть на рояле! Это всегда было так, даже когда я была младенцем. Сильвия говорит, что во мне сидит бесенок. Ты в это веришь? Неужели я от этого такая плохая?
Кловер заговорила мягким, успокаивающим тоном. Было невыносимо видеть Розу такой несчастной.
