Ирина Молчанова - Крылья для двоих
Волкодав догнал ее в два прыжка и побежал рядом, радостно заглядывая в глаза.
– Отстань! – выдохнула Оля, шарахаясь от собаки и плотнее прижимая к себе руки.
Волкодав не отставал, скакал сбоку, толкал ее своей огромной головой и норовил куснуть за ногу. Девушка бежала быстрее – и он тоже. Оля отмахивалась – пес рычал и буравил ее блестящими глазами из-под меховых бровей.
– Сидеть! Сидеть! – крикнула девушка.
Пес послушался. Она увидела, как он уселся посреди дороги. Сама хотела тоже остановиться, но зверь не стал сидеть долго – уже через миг он снова мчался рядом. Теперь он не только хватал за резиновые сапоги, но и пытался на бегу подать ей свою громадную лапу.
Так они пробежали пол-аллеи. Хозяин ненормальной собаки не объявился, ноги уже отказывались нести ее, и тут Оля увидела рыжего. Пока спасалась от волкодава, она позабыла обо всем на свете.
Парень шел ей навстречу и даже не подозревал, в какую неприятность она попала. После его сольного номера Оля целых три дня не приходила сюда. Придумывала себе какие-то важные дела, назначала ненужные встречи, а сама мыслями уносилась в аллею, где среди шелестящего ропота упавших звезд ее ждал... Он.
Волкодав будто понял, что жертва отвлеклась, и цапнул ее зубами за локоть.
– Чей это пес? – услышала Оля голос Дениса. Парень подошел совсем близко и остановился.
– Уж точно не мой! – крикнула она, тоже останавливаясь и дрыгая ногами.
Денис сделал к ней неуверенный шаг и сказал:
– Он ведь тебя кусает.
Оля бросила на него раздраженный взгляд.
– Да что ты говоришь! А без тебя бы я и не заметила!
Рыжий, к ее изумлению, в полемику не ударился, а подскочил к собаке и схватил за мохнатый загривок. Волкодав зарычал, зубы лязгнули у самых рук Дениса.
– Вот так зверь! – воскликнул парень.
Внимание пса переключилось. Тогда Оля подобрала первую попавшуюся палку, свистнула, чтобы собака взглянула на нее, и зашвырнула палку так далеко, как смогла.
– Взять! Взять! – громко приказала она.
Но пес вместо того, чтобы метнуться за палкой, схватил Дениса за кроссовку и с рычанием начал трепать.
– Сидеть! Сидеть! – надрывалась девушка.
Не помогало. Волкодав выпускать кроссовку из слюнявой пасти даже не думал.
Знакомое каждой приличной собаке «фу» тоже не действовало. Рыжий заметно испугался. Он стукнул собаку кулаком по квадратной голове, но та, кажется, даже не заметила этого. Зато Денис почувствовал, что зубы крепче сомкнулись на кроссовке, и сморщился от боли.
– Шаааариииик, – внезапно услышали они. Как из-под земли, шагах в десяти от них выросла малюсенькая старушка. Она бодро шагала вперед и монотонно повторяла: – Шаааариииик, Шаааариииик, Шааааааарик! Где же наш Шааааарик?
Волкодав перестал рычать. Потом выпустил ногу парня, неожиданно поджал свой пушистый хвост и, поскуливая, засеменил к старушке.
Хозяйка расставила руки в стороны, точно для объятий.
– Воооот где наш Шаааарик! Зачем ты убежал? Ну-ка, объяснитесь, мистер! – с нарочитой строгостью проговорила она.
– Сумасшедшая, – фыркнул Денис, глядя на свою обслюнявленную, ободранную кроссовку.
Старушка словно услышала, посмотрела на парня с девушкой и погрозила пальцем.
– Вы, дети, не смейте обижать моего Шарика! А то хорошую собаку всяк может обидеть!
– Да мы... мы... – от возмущения Оля не находила слов.
А хозяйка хорошей собаки уже не смотрела на них, она пристегнула удивительно послушного пса на тонюсенький ремешок и повела за собой.
Ребята проводили чудную парочку взглядами и переглянулись.
Денис первым отвел глаза.
Они помолчали.
Ей стало неловко, слова благодарности никак не шли на язык.
– А пес-то, пес какой хитрый... – протянул парень. – Его хозяйка, божий одуванчик, наверняка и знать не знает, что за Шарик у нее морду отжирает.
– Да уж, – согласилась Оля, радуясь, что он сам сгладил неловкость.
– Где же был твой зонт? – усмехнулся рыжий, скосив на нее зеленый глаз.
Она посмотрела на хмурое небо:
– Да вроде дождя не обещали.
– Ага...
О чем еще с ним говорить, она не знала. А при воспоминании, какие страсти-мордасти их связывают, вообще хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не стоять с ним рядом, тщетно пытаясь придумать тему для разговора.
Денис переминался с ноги на ногу и смотрел вслед старушке с волкодавом, пока те не скрылись из виду. Тогда он негромко обронил:
– Это все равно ничего не меняет.
У нее сердце подскочило. Не верилось, как точно он передал ее собственные мысли.
– Да, – облегченно прошептала Оля.
– Ну, я пойду. – Он еле заметно улыбнулся.
И она улыбнулась:
– Иди.
Парень медленно двинулся по дороге, но не прошел и трех метров, как обернулся.
Она замерла, боясь вздохнуть, – так сильно хотела услышать его голос. Но напрасно девушка ждала: он ничего не сказал и больше не обернулся.
Глава 14
Раз и навсегда?
Глеб закинул на плечо рюкзак, съехал с перил и в какой уже раз повторил:
– Она классная, Арт!
– Я понял, – сбегая по лестнице, вздохнул Артур.
– Не дурочка, не бедная, хорошенькая, – снова начал перечислять друг. – Видел бы ты ее тачку! «Тэтэшка» двести двадцать пять лошадок! Я сам сидел за рулем!
– Да-да, рад за тебя.
Глеб достал телефон и тоскливо посмотрел на экран.
– Обещала позвонить, но вот что-то...
– Ну, позвонит, что ты в самом деле! – обозлился Артур.
– Тебе нужно с ней познакомиться.
– Непременно, – поморщился Артур. Потом с любопытством взглянул на друга: – А что, если мне она тоже понравится? Не боишься знакомить-то?
Глеб фыркнул.
Какое-то время они шли молча, наконец друг не выдержал:
– Арт, у меня с этой девушкой все серьезно. Она не какая-то очередная, понимаешь?
– Не очень. Но вот тебе дружеский совет: раз все серьезно, не стоит ее знакомить со всеми своими друзьями.
– Да я только с тобой!
– Обойдусь.
– Ладно, по-любому пересечетесь как-нибудь, тогда и посмотришь на нее.
Ребята остановились на углу школы.
– Ты куда сейчас? – спросил Глеб.
– Я тут. Жду.
– А-а-а... Слышь, Арт, а может, фиг с ним, с тем пари? Ну на черта сдалась тебе эта монашенка?
Артур засмеялся.
– Уговор дороже денег. Да и эта девица... меня уже пять раз отшила! Разве можно такое простить?
– Как знаешь. – Глеб хлопнул его по плечу. – Покедова. Но если надоест, забивай. Мне на твои мучения смотреть неприкольно.
Уж чего-чего, а забивать Артур не собирался. Особенно теперь, когда до победы оставались считаные дни. Олеся хоть и вела себя неприступно, но он-то видел, как ей нравятся его ухаживания. Девушка каждый день приходила в разной одежде, делала замысловатые прически, красила глаза, губы, ногти – чего раньше никогда не делала. Другие парни в школе тоже заметили перемены, некоторые даже пытались подбивать к ней клинья...
Олеся с подружками вышла из школы, и как обычно, демонстративно прошла мимо него. Артур ничуть не оскорбился, догнал девчонок и пошел рядом.
– Что надо? – недружелюбно спросила Валя Кудрина, которая так и не простила ему свой разрыв с боксером.
– Не тебя, – ответил он, протиснулся поближе к Олесе и обнял ее за талию. – Как дела у моей принцессы?
Валя громко хмыкнула.
– Карасев, оставил бы ты ее! Надоел уже!
– Не завидуй, – отрезал Артур, переводя взгляд на порозовевшую от смущения Олесю. – Может, отвяжемся от этих завистниц?
– Да чему тут завидовать! – воскликнула одна рослая девица.
– Вот именно, – подтвердила Валя. – Ты, Карасев, не Брэд Питт, чтоб все падали в восторге от тебя!
– Да, ты права, – кивнул Артур, – мое лицо не напоминает кувшин, увы, я не Брэд Питт.
Олеся хихикнула.
И это была очередная, пусть маленькая, но победа. Девушка своим смехом поддержала его так, словно была его второй половинкой. Подружки насупились, а Валя тихо сказала:
– Ой, Леся, будто не знаешь, какой он, я ведь тебе говорила!
Артур взял Олесю за руку и потянул в сторону.
– Хватит их слушать! Своим умом нужно жить!
Девушка невесело улыбнулась.
– Думаешь, мой ум быстрее приведет в твои объятия?
– А я не думаю... Давай просто жить?
Олеся выдернула свою руку.
– Как же у тебя все просто! Жить... Жить нужно так, чтобы потом не было мучительно стыдно! Не знаю, кто это сказал, но мне кажется, именно так и надо.
– Это сказала ты, – усмехнулся Артур. – А Островский сказал иначе: «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Видишь разницу?
– Вижу. К сожалению, у меня не такая поразительная память, как у тебя.
– Да я не о том. Островский-то про целую жизнь толкует – про годы! Вдумайся! А тебе чего стоит дать мне шанс? Всего какая-то неделя из всей твоей длиннющей жизни!
Девушка отступила.
