Ирина Молчанова - Крылья для двоих
«Хорошенькие», – подумал Денис. Все в ней неожиданно стало казаться ему каким-то симпатичным и миленьким.
Она не носила много украшений, он приметил лишь золотые серьги – в виде длинных цепочек с круглыми прозрачными камешками на концах и два тонких колечка на левой руке. Солнце освещало яркие волосы, бликами играло на черном свитере. Лучи, как чьи-то бесстыжие взгляды, сползали на ее стройные ноги и скользили туда-сюда, чем ужасно его раздражали.
От нечего делать Денис начал постукивать по скамейке в такт проносившимся в голове стихотворным строкам. Он не успевал понять, что за стихи, кто их авторы, казалось, вся любовная лирика Золотого и Серебряного веков бурлила в его голове, точно смола в чане над огнем.
Оля неожиданно скосила на него глаза:
– Даже не надейся, что уйду.
– Я тебе мешаю? – ядовито поинтересовался он, постукивая по скамейке еще громче.
Девушка в бешенстве перевернула очередную станицу тетради и сквозь зубы процедила:
– Стучи громче, а то прохожие на том конце аллеи еще не слышат.
– Думаешь? – Он перестал стучать, соображая, чем бы еще ей насолить. Как назло, ничего путного не придумывалось. Ему было трудно поверить, что всего лишь два дня назад эту самую девушку он грозился убить, толкнул в лужу, дрался с ней на равных. Ударить ее сейчас – да что там ударить, просто прикоснуться! – казалось ему чем-то нереальным. Ощущение, которое осталось после их яростной потасовки в холодной и грязной воде, будто они давным-давно друг друга знают, – ощущение близости почему-то исчезло. Он не смел в открытую на нее смотреть, и слова давались нелегко. И сделать что-то гадкое тоже не мог. Словно кто-то взял и вырвал из книги его жизни те страницы, где он враждовал с рыжей зазнайкой, страницы, которые оправдали бы любое его поведение с ней.
Их отношения два дня назад зашли, как ему подумалось, в страшный тупик, откуда выхода он не видел. Ну разве что и правда поубивать друг друга.
А сейчас, глядя на нее, такую спокойную, он поймал себя на мысли, что никакого тупика нет. Каким-то чудом к ним вернулись все чувства, присущие малознакомым людям. Они сами точно перенеслись в тот далекий осенний день, когда небо над ними было необыкновенно синим, а слова приходилось выбирать, как со всяким посторонним человеком. Он тогда пытался читать сборник стихов, а она – прогнать его со скамейки пением. Милая детская каверза, из ряда тех, на какие и сердиться невозможно. Но глупая шутка с его помощью переросла в нечто дикое, неуправляемое, потребовала продолжения... и мести.
Денис бросил на девушку быстрый взгляд, заметил, как скептически опустились уголки ее губ, и почувствовал, что стало жарко внутри. Угли былой злости в его душе вновь накалились.
«Неужели она думает, что может вот так скептически кривить губы и ничего ей за это не будет? До чего же самодовольная! Кем она себя возомнила? Неужто наивно верит, что это тихое глумление надо мной останется безнаказанным?» – негодовал он.
– Не сопи, – неожиданно приказала она.
– Что-о-о?
Оля подняла глаза от тетради и уставилась на него, затем медленно поднесла указательный пальчик к уху.
– Прочисть уши. В аптеках есть такие штучки, ватными палочками называются, вот ими и нужно чистить. Ну и мыть, естественно, тоже. Мыть – водой, той, что из крана у тебя дома течет.
– Мегера, – выдохнул он.
Она закатила глаза.
– От мегеры слышу!
– Я... – Денис осекся, внезапно ему в голову пришла идея. Он наклонился к ее хорошенькому ушку и прошептал: – Я спою.
Девушка фыркнула и кивнула на людей, приближающихся к скамейке.
– Вперед! Позорься. Кто я такая, чтобы тебя останавливать?
Они смотрели друг на друга в упор. Она ждала, а он вспоминал песню.
– Ну что же ты? – Оля усмехнулась. – Алфавит забыл?
Денис тоже улыбнулся и предупредил:
– Зря радуешься.
– Мне-то что? Это же на тебя, как на дурака, посмотрят.
Он прокашлялся, посмотрел на семью из папы, мамы и двух детей, на мужчину с собакой, на две влюбленные парочки, приближавшиеся с другой стороны, и негромко запел:
– Яааа оооочень сииииильно люблюююююю тееееебяяяяяя, ведь я ооооочееень сиииильноооо хоооочууууу, чтобы тыыы, ТЫ тоооже любиииила меняяяя и об эээтом я буууду кричааать ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ![6]
Глаза ее в ужасе расширились, а он вскочил ногами на скамейку и что есть мочи заорал:
– Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ! Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ... Яааааа оооооочееень сииильно люблюююю тееебяяяя, ведь я оооочеееень сиииильноооо хочуууу, чтобы тыыы, ТЫ тоооже любиииила меняяяя, иии об ээээтом я буууду кричааать всююю ночь. ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!
Люди с изумлением таращились на них. Молодые парни с девчонками остановились и зааплодировали. Собака, взволнованная шумом, начала лаять.
Тогда он обернулся к аудитории, взмахнул руками и продолжил:
– Он ооочееень сииильно влюблееен в тебяяяя, ведь он ооочееень сильно кричит ааа том, чтоб ты тоооже любиииила его, и об эээтом мы бууудем кричааать всююю ночь! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!
Послышался смех. Пацаны с девчонками, глядя на красную от смущения Олю, подхватили вслед за Денисом:
– Он ооочень сииильно влюблеееен в теееебя, ведь он ооочень сиииильно кричиииит ааа том, чтоб ты тооооже любиииила его, и об ээээтом мы бууудем кричаааать всююю ночь! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ! ВСЮ НОЧЬ!
– Ненормальный! – возмущенно воскликнула Оля, захлопывая тетрадь.
Денис театральным жестом прижал ладонь к груди и запел уже тише, но все равно достаточно громко, так, чтобы все могли его слышать:
– Яааааа оооооочееень сииильно люблюююю тееебяяяя, ведь я оооочеееень сиииильноооо...
Девушка вскочила, наградила его гневным взглядом и унеслась прочь, ни разу не обернувшись.
Зеваки сочувственно загудели, а кто-то даже пытался Дениса подбодрить:
– Молодец, пацан!
– Ей понравилось!
– Ты крут, старик!
– Она твоя!
Денис отвесил всем шуточный поклон. Прохожие двинулись дальше, а он с чувством выполненного долга уселся на скамейку, закинул назад голову и с блаженством посмотрел на солнце.
«Надо признать, я пою куда лучше, чем она», – не без радости отметил парень.
Глава 12
Рыжие курочки рулят парадом
Учитель физики отвернулся к доске и принялся писать формулы. Тогда Лера посмотрела на соседку по парте и тихонько сказала:
– Псс, доставай!
Марина плотно сжала губы, чтобы не засмеяться, и полезла в сумочку, откуда вытащила пачку цветных листовок. Лера разделила их на три части и пустила по рядам. Одноклассники оживились, по классу прошелся шепоток.
Физик, не оборачиваясь, постучал ладонью по доске:
– Одиннадцатый «Б», заглохли! А то вы у меня сейчас у доски поговорите!
Лера посмотрела на Олю с Зиной, которые сидели на первой парте и с умным видом записывали в тетрадь формулы. Заглохнуть одиннадцатый «Б» теперь уже не мог. Одноклассники ржали, листовки гуляли с парты на парту, поднялся небывалый шум.
Учитель пришел в бешенство. Он бросил мелок на стол, выбежал из-за кафедры и обвел всех строгим взглядом. Но это не помогло, смешки продолжались. Парни вообще позабыли, где находятся, и переговаривались в голос. Девчонки все как одна покрылись румянцем и смотрели друг на друга расширенными глазами. Физик решительно подошел к третьей парте, где громче всего велось обсуждение, и вырвал у Федосьева листовку. Какое-то время молча ее рассматривал, потом перевел взгляд с листовки на Олю.
– Ольга Соломкина, прошу вас остаться после урока. – Листовку учитель торопливо спрятал в карман.
Класс загоготал, а Федосьев привстал с места и завопил:
– Геннадий Николаевич, это мое приглашение! Верните, пожалуйста!
Его сосед Леха обмахнулся своей листовкой и весело прибавил:
– Она после урока вам лично подарит!
Лера видела, как неловко учителю, насколько он был не готов к тому, что увидел и прочитал.
– Физик просто в ауте, – шепнула ей Марина.
– Пофиг!
– Переписывайте формулы, на следующем уроке проверочная, – заявил Геннадий Николаевич, усаживаясь за стол и делая вид, словно ему срочно понадобилось заполнить журнал.
– Извините, – подала голос Лера, – а закончить последнюю формулу мы должны сами?
Физик глянул на доску с незаконченной формулой и сказал:
– Последнюю не писать.
Раздался долгожданный звонок.
Лера убрала тетрадь с ручкой в сумочку. К их парте подбежала Света.
– Мы ее уничтожили! – выдохнула подружка, с обожанием провожая взглядом Леху. – Ее засмеяли! Боженьки, не хотела бы я оказаться на ее месте!
– Да уж, – согласилась Марина, одергивая коротенькую бежевую юбочку с белыми кружевами. – Больше эта выскочка нас не побеспокоит.
– Очень надеюсь. – Лера вышла из кабинета и остановилась.
– Что дальше? – спросила Света, чуть ли не приплясывая на месте от радости.
