Продавец счастья: магия кинематографа, или Новые приключения Ское - Елена Эдуардовна Бодрова

— Ладно, — нехотя согласился он. — Все равно откажется.

И ребята направились к Вадиму. Ветер снова захлестывал Никины волосы, облепляя ими лицо девочки, капюшон то вставал, то опадал, подчиняясь капризам этого невидимого бойкого существа.

26

Мама Вадима оказалась дома. Она вышла к ним и мило улыбнулась.

— Привет, ребята. Хотите кофе? Я пью кофе, — предложила она.

— Нет, спасибо, — ответил за всех Ское. — Мы пришли по делу.

— А, ну тогда проходите в комнату к Вадиму.

— Мы пришли к вам, Марина Алексеевна.

— Это уже интересно, — улыбнулась она.

— Мы хотели бы предложить вам сняться в нашем фильме, — напрямик сказал мальчик. — В роли мамы.

— Что ж… — задумчиво проговорила Марина Алексеевна.

— Ты можешь отказаться, — вставил Вадим.

— Вообще-то, это интересно. Даже заманчиво… — она снова задумалась. — А вдруг я плохая актриса?

— Я в вас верю, — убежденно ответил на это Ское.

— О, ну раз режиссер в меня верит, — кокетливо заулыбалась она. — Разве я могу отказать?

— Можешь, — хмуро сказал Вадим.

— Нет, Вадим, не могу, — она потрепала надувшегося сына по волосам. — Я согласна.

— Зачем тебе это? — взвился тот.

— Для разнообразия.

— Тебе недостаточно разнообразия в постоянных командировках?!

— Вадим, не надо сейчас об этом.

— Не будь букой, — улыбнулся другу Ское. — Пусть Марина Алексеевна хотя бы попробует.

Вадим глянул на Ское, затем на маму.

— Имей в виду: будешь плохо играть — уволю, — сердито отрезал он.

— Хорошо, мой босс. Я буду стараться, — улыбнулась Марина Алексеевна.

27

Ское смотрел в окно. Кое-где еще лежал старый снег грязно-белыми бугорками, там, куда солнце заглядывало нечасто. Весна начинается именно так, незаметно. Вот была зима, а вот уже что-то почти летнее сквозит в воздухе. Это и есть весна — столкновение замерзшего, холодного с теплым, тающим. Неуловимый момент, длящийся дни и дни. Первый лик весны. Попытка зимы отпустить утомивший ее снег, открыться новому, пусть даже оно, это новое, уничтожит ее, зиму. И оно уничтожает. Мать-зима отказывается от снега-сына и уходит. А он, покинутый, тает, утекает журчать ручейками, поить растения, носить в себе отблески солнца, пока не изжурчится весь без остатка, отдав себя миру.

28

Ника считала ступеньки. Десять, одиннадцать, двенадцать. Белый след. Выше — еще один. И еще, и еще. Такие же, как восьмого марта, — словно кто-то выпачкал ботинки в известке. Следы начинались с тринадцатой по счету ступеньки и вели наверх.

Ника подошла к своей двери. Следы тоже подошли. Ника осмотрела дверь: ничего. Никаких новых тюльпанов. Следы потоптались немного у входа (может, звонили в дверь?) и ушли наверх. Девочка отправилась за ними. Между третьим и четвертым этажами следы становились все бледнее и бледнее, пока совсем не исчезли.

Кто он, этот человек-невидимка?

29

— На моей кухне и снимем, — предложил Вадим.

— Твоя слишком шикарна. Лучше у меня, — возразил Ское.

— А твой дед не будет против? — усмехнулся приятель.

— Нет, не будет. Марина Алексеевна выучила роль?

— Выучила, — буркнул Вадим. — Репетирует постоянно, только и слышно «Я нашла себе другого сына». Можно на выходных снимать.

— Хорошо. От тебя мне нужен сдержанный стиль съемки, длинными кадрами. Много крупных планов. Может, получится одним кадром снять?

— Надо тогда, чтобы актеры сыгранны были.

— Хочу, чтобы они, наоборот, были не сыгранны, — задумчиво проговорил Ское.

— Что ты имеешь в виду?

— Каждый выучит свою роль отдельно. А взаимодействовать начнут только на съемочной площадке. Чтобы их реакции, эмоции, которые они будут вызывать друг у друга, были не отрепетированы, а спонтанны, как в жизни, — пояснил мальчик.

— Но они знают, какие эмоции должны разыгрывать в фильме, — сказал Вадим.

— Да, но они знают это отдельно друг от друга. Посмотрим. Но ты должен быть готов на сто процентов, Вадим. Чтобы снять одним кадром.

— Похоже на рецепт провала, но как скажешь, ты ведь режиссер, — согласился тот.

— Я поработаю с каждым в отдельности, а затем познакомим их друг с другом поближе, — Ское взглянул на часы. — Сегодня можно с Пашей. Скоро у него закончатся уроки.

— Пойдешь его у школы встречать?

— Да, — отозвался Ское, направившись в прихожую. — Уже иду.

— Я с тобой.

— Нет, я один, — возразил мальчик. На улице ребята распрощались, и Ское быстрым шагом направился к школе.

30

— Ну как, Павел, выучил свою роль? — поинтересовался Ское. Он удачно застал мальчика выходящим из школы, и теперь они неспешно шагали вниз по улице.

— Выучил, — ответил Паша лаконично. Он в нерешительности поднял глаза на Ское. — Только мне домой быстрее надо бы.

— Тогда давай ускоримся, — предложил Ское и пошел быстрее. — Уроки?

— Нет.

— А что?

— Да так… — мальчик замялся, пнул камушек, валявшийся на дороге. — Маме обещал, помочь надо.

— Понятно.

— А чего ты хотел-то? — снова поднял глаза Паша.

— Узнать, готов ли ты к съемке, — проговорил Ское. — А чем помочь надо? Может, я помогу?

— Кран починить. Я сам, — насупился мальчик.

— Ну, сам так сам.

Ребята подошли к улице Металлургов и разошлись по соседним пятиэтажкам: Паша в свой дом, Ское — в свой.

31

— Ника, пойдешь с нами? — спросил Ское.

— Я… у меня дела, — сконфуженно пролепетала девочка. Она вспомнила маму Вадима, красивую стильную женщину, и машинально спрятала руки в карманы. Нет, она не пойдет. Она чувствует себя заморышем рядом с ней. Тем более мама Вадима смотрит на нее просто как на его одноклассницу, с дружелюбным равнодушием. Хотя Ника и не могла себе представить, как бы смотрела эта женщина на нее, зная, что та — девушка ее сына.

Ребята вышли из здания школы. Ветер полоскал голые ветки, метая птиц с дерева на дерево. Друзья распрощались, Ника отправилась в одну сторону, Ское и Вадим — в другую.

— Паша тоже придет, после уроков, — сообщил Вадиму Ское. — Только не цепляйся к нему. По крайней мере, поначалу.

— А потом что, можно? — усмехнулся тот.

— А потом как пойдет, — задумчиво проговорил Ское.

Вадим хмыкнул, удивленно взглянув на друга.

32

Воздух ходил ходуном. Ветер гудел вывесками, рекламами и дорожными знаками. Он раскачивал все на своем пути и будто глухо смеялся: вух-вух-вух. Ника потянула за ручку, но невидимая сила уперлась в дверь подъезда и не желала сдаваться. Девочка подождала, пока сойдет на нет очередной порыв, и снова дернула ручку. Поддалась.

«Не хотел пускать меня домой, невидимка-ветер, — усмехнулась про себя