Дикие груши - Магомед-Расул Расулов
На веранде распахнулось окно и показалась бабушка:
— Хватит, поди, секретничать-то. Ужинать пора!
— Пора так пора, — согласился дедушка. — Только мы сперва аппетит поднимем. — Он подмигнул Омару, вытащил из кармана газырь и высыпал на ладонь мальчика горсточку грушевой муки.
* * *
За ужином Омар решил не давать себе волю и есть поменьше. Бабушка сразу это заметила и всполошилась:
— Что с тобой, соколенок мой, не заболел ли?
— И работать и отдыхать лучше, когда в животе легко! — важно ответил Омар.
Это были слова Муртуза, и дедушка с бабушкой осторожно переглянулись, чуть улыбнувшись друг другу.
Во сне Омар увидел дедушку Хасбулата. Дедушка не был больше маленьким и щупленьким, словно мальчик. Он был крупнее дяди Муртуза. Борода его стала густой и длинной. Голос гремел, словно гром. Он был не просто дедушка, а дедушка-дерево. Омар заметил, что одна из веток его сломана. И из нее на землю крупными красными каплями стекала кровь…
Дедушка молча смотрел то на эту ветку, то на Омара. Из-за густого кустарника в него целился из лука босоногий мальчишка. На дедушкиных плечах удобно уселся Карим и жевал груши, беспечно болтая ногами… Где-то поблизости смеялась девочка-синичка.
Зачем они собрались все вместе?
Омару стало жутко и страшно. Ему захотелось увидеть тетю Салихат. Но она была далеко…
— Прости меня! — крикнул он дедушке.
Но вокруг стоял такой шум, что дедушка ничего не услышал.
Дедушка вытаскивал из земли мощные ноги-корни. Карим поднялся на его плечах и заплясал что-то дикое: оказывается, он нашел зрелую грушу!
Синичка крикнула издали, что ей пора спать, и исчезла.
Босоногий, туго натянув тетиву, выпустил, наконец, стрелу в Омара…
Его разбудил знакомый голос:
— Ома-ар! Ома-ар! Выгляни на минутку!
Ах, это Карим зовет его из сада. Может, и вправду нашел спелую грушу? Сейчас будет хвалиться, как помогал дедушке в лесу.
— Чего тебе? — спросил Омар, подойдя к окну. И сам почувствовал, как недружелюбно звучал его голос.
— Ты видел, на липе ветку сломали?
— Я? — Омар собрался было выложить всю правду, но вспомнил о девочке-синичке. — Я? Н-нет, не видел. Не могу я все видеть.
— Так ты же дома был.
— Я не все время был дома. Дяде Муртузу помогал. И еще там…
— А ветку когда перевязал?
— Я не перевязывал.
— А кто же? Бабушка сюда бы не забралась.
— Это дедушка перевязал. Когда вернулся из леса. Он сказал, что ветка прирастет.
Омару очень хотелось успокоить Карима и перевести разговор на другое.
Но Карим не успокаивался.
— Срастется-то, может, и срастется… Но почему он не пришел и не сказал тебе, что сломал, этот осел? Объяснил бы, что нечаянно все вышло. А то сломал — и молчит. Совести нет! Но я все равно его найду. Не сомневайся!
Омару стало стыдно. Он спросил первое, что пришло ему в голову:
— А груши как, созрели, да?
«Может, ему рассказать про сон, — подумал Омар. — Хотя нет, не стоит. Слишком многое объяснять тогда придется».
— Спи подольше! — засмеялся Карим. — Как только они созреют, первым тебя разбужу.
«Еще неизвестно, кто из нас первым найдет спелую грушу», — подумал Омар, но вслух ничего не сказал. Ему хотелось, чтобы Карим поскорее ушел…
Карим ушел, но лучше Омару не стало.
Надо же, как неудачно начался новый день. Принесло этого Карима. И что он к нему пристал с веткой! В конце концов это их дерево! Мог бы и не беспокоиться. Все равно он найдет виноватого! Шерлок Холмс какой!..
А может, пойти к дедушке и про все-все ему рассказать? И тогда, наверное, станет спокойнее.
Омар быстренько оделся, вышел в соседнюю комнату и прошел по лестнице во двор. Дедушки не было дома. Веселый рыжий котенок бросился под ноги Омару, предлагая поиграть.
Нет, сейчас ему не до котенка. Он отшвырнул его ногой. Котенок мяукнул и исчез.
Во дворе бабушка сметала в кучу мусор.
— Не глотай зря пыль, внучек. Посиди пока дома. Я сейчас. Приду и накормлю тебя вкусненьким.
— А где дедушка?
— На годекан ушел. Соображает, чему день посвятить. Кому он еще помочь не успел.
— Ну, так и я на годекан. Я быстро!
На годекане собралось несколько стариков. Дедушка стоял спиной к Омару и что-то рассказывал.
Омар понял, что сюда он пришел напрасно. Не станет же он признаваться в своих грехах в присутствии почтенных людей аула. Это было бы неприятно не только ему, но и дедушке. Вот-вот! Не может же он не думать о своем дедушке!
И Омар издали, не подходя к годекану, свернул в сторону, словно он и не собирался идти сюда.
На узкой улочке, зажатой с обеих сторон саклями, из-за угла неожиданно выскочила Синичка. Она едва не налетела на Омара.
— Ой, там соседский козленок. Во-от с такими рогами. — Она показала над головой что-то огромное и замысловатое и сама же рассмеялась: — Такая уж я трусиха! Ничего не могу с собой поделать!
Омар растерялся, не зная, что ей ответить.
— А ты куда? — спросила девочка, опасливо поглядывая по сторонам.
— Я? Я хотел… — Нет, Омар совершенно не знал, о чем он сейчас может говорить с Синичкой. Надо уж или честно про все рассказать или… — Меня бабушка ждет, — глупо пробормотал он и бросился со всех ног домой.
Бабушка действительно ждала его. Нельзя сказать, что он обманул Синичку. Но если быть до конца честным…
При виде Омара котенок взлетел на подоконник и выскочил в окно.
Бабушка обрадовалась Омару. У нее уже был накрыт стол: на блюдечке лежали сваренные всмятку яйца, отпотевал после погреба горшочек с кислым молоком, на тарелке белел крупно разрезанный овечий сыр. Румяные булочки благоухали на всю комнату.
— Кушай, внучек, кушай!
Нет, Омар не мог есть.
— Что с тобой, мой соколенок? Я же вижу… Ты не заболел? А может, тебя что-то беспокоит? Скажи мне. — И бабушка прижала шершавую ладонь к его лбу.
Омар глубоко вздохнул. Сейчас он, кажется решится. Но противный липкий страх стал подниматься из каких-то его глубин: бабушка, человек всеми уважаемый, сейчас узнает, что ее внук совсем не такой, как ей кажется. Он уже и
