Тамара Михеева - Две дороги - один путь
Это был не Шик! Не Щеколда! И никто из них! Это был Лёхин сосед, противный, вечно всем недовольный Ван Ваныч, которого все во дворе звали Скрипуном.
— Бежим! — крикнул Лёха, юркнув в специально приготовленную лазейку. И ребята, побросав рогатки, бросились наутёк. А за шалашом хохотали, улюлюкали и свистели им вслед все щеколдинцы.
— Они знали всё! — Санька пылал справедливым гневом.
— Конечно! Они и Скрипуна туда направили специально! — кипела Петька.
— Да как?
— Подумаешь! Попросили, да и всё.
— Щеколда такой, он может, — тоскливо протянула Ленка.
— Мы пропали, — подвел итог Лёха.
Генка возмутился в ответ:
— Да мы-то при чём? Мы же не его хотели… Ничего нам не будет!
— Ну, вам, может, и не будет, — вздохнул Лёха, — а моему бате он сегодня же напоёт.
— Сегодня не напоёт, — мрачно заметил Олежка. — Сегодня он отмываться будет.
Все тускло улыбнулись.
В дверь Хижины робко постучались.
— Это за нами, — обречённо сказала Ленка.
— Нет, за нами бы не стучались, — резонно заметил Генка, открывая дверь.
Пришёл Морюшкин. Он посмотрел на всех чистыми зелёными глазами и наивно спросил:
— Ну, мне куда? Бежать к Петушковым?
— Заходи. Морюшкин, — вздохнул Генка, — Никуда бежать уже не надо. Добегались.
На Морюшкина набросились с вопросами: что там и как у шалаша.
— Иван Иванович очень сильно ругался, сказал, что жаловаться будет, в милицию пойдёт… А Щеколдин и все там эти… Они в шалаше сидят и, — Морюшкин поморщился, — ну, всякие шуточки там отпускают. А что случилось-то? Я ничего не понял.
— Ты, Морюшкин, просто ещё немного не вырос, — грустно и ласково сказала Петька. — Подрастёшь — поймёшь.
Больше Морюшкин ничего спрашивать не стал.
— Странно всё это… — сказал Санька. — Ну откуда они узнать про ловушку могли? Морюшкин! Ты никому не говорил?
— Я?! — зелёные глаза Морюшкина стали как блюдца. — К-кому?
— Да когда бы он успел? — пробурчал Лёха. — Ты же его за пять минут до этого на караул поставил.
— Ну а кто тогда? — вспыхнул Санька. — Из нас ведь никто не…
Он не договорил, потому что всем в голову пришла одна и та же мысль. Всем, кроме Петьки. Но друзья смотрели на неё.
— Что? — не поняла Петька. — Вы что думаете, это я предупредила Щеколду?
— Не ты, — твёрдо сказал Генка. — А тот, кому это надо было.
— Да кому?
— Щеколда чей-то брат, — ехидно сказал Леха и сузил жёлтые кошачьи глаза.
— Денёк?!
— 4 —
Всю ночь Петька проворочалась, но так и не смогла уснуть. Вчера в Хижине Олежка сказал:
— Мне не хочется верить, что это он, но факты — вещь упрямая.
Факты — вещь упрямая. Денёк один из всех, зная про ловушку, мог связаться со Щеколдой. Он один из всех расстался с Бродягами ещё до прихода вечера; ему одному могло быть жалко Щеколду…
Петька встала ни свет ни заря. Тихо, чтобы не разбудить Галку и Иринку, выскользнула на балкон и постучалась в окно к Саньке. Ей не открыли. Она постучала погромче и понастойчивей. В окне показалась заспанная Сашкина физиономия. Сашка открыл окно:
— Ты чего?
Петька поманила его рукой. Сашка вздохнул и, стащив с кровати одеяло, выпрыгнул через окно на их общий балкон. Они сели рядом у стены. Оба сонные, взъерошенные, укутанные в одеяла. Петька сказала жалобно:
— Сашка… неужели ты взаправду думаешь, что это Денёк?
Сашке не хотелось Петьку огорчать. Он не любил, когда она плачет, когда ей грустно. Но что поделаешь?
— А кто ещё, Петь? Никто больше этого сделать не мог.
Петька вздохнула и тихонько заплакала. Потом вдруг резко замолчала, шмыгнула носом и сказала:
— Я к нему схожу и обо всём спрошу. Я одна схожу.
— Как хочешь, — пожал Сашка плечами и стал отколупывать от стены штукатурку.
Петька терпеливо дождалась завтрака и отпросилась «наподольше». Мама отпустила, но, вздохнув, напомнила, что через два дня конец учебного года:
— А что это значит?
— Каникулы начнутся! — радостно провозгласила Петька.
— Оценки подтяни!
— А-а, поздно, — беззаботно махнула рукой Петька.
Перед тем как отправиться в Лавровый переулок, Петька подошла к Камню. Прислонилась щекой к его холодному боку, погладила ладошкой и мысленно попросила: «Помоги мне, пожалуйста. Пусть это будет не он».
Петька шла медленно, шаркая ногами. Куда ей было торопиться? Как начать разговор с Деньком, она всё равно не знала. Сначала думала: «Вот приду и напрямую спрошу: „Ты нас предал?“». Но чем ближе был Лавровый переулок, тем больше сомневалась Петька. Не хотелось ей, чтобы Денёк был предателем. Но, с другой стороны, почему сразу предателем? Даже если это он рассказал Щеколде? Это ведь только для них Щеколда — враг № 1, а для Денька — брат Герман, Герка, с которым они, может, вместе в машинки раньше играли. «Если бы я знала, что кто-то моему брату, ну вот Олежке, такое готовит, разве бы я не рассказала? Конечно бы рассказала!
— Думала Петька. — Да… Только Олежка — это другое. Щеколда — он большой и противный. Ну и что с того, что противный? Он же всё равно брат! Он для Денька, наверное, как Иван для меня. Разве бы я Ивану не рассказала?»
Петька сильно задумалась. Действительно, рассказала бы она дядюшке, если бы на него готовилась ловушка? Если для этого надо предать друзей и навеки с ними рассориться? Но если не рассказать — это значит предать Ивана. Он, конечно, взрослый и часто Петьку ругает, и вообще они мирно не живут, но всё равно Иван — это Иван. Он ей песни поёт, а когда она зимой болела, каждый вечер читал ей «Чиполлино», будто она маленькая. А однажды они ходили за ягодами и попали в страшную грозу. Он посадил Петьку на закорки, ведёрки с ягодами взял в руки — и бежать. А у самого спина больная, сорванная… И много чего ещё вспомнилось Петьке. И она поняла, что Ивана бы она предать не смогла, рассказала бы… Значит, и Денёк не смог?
— Какая-то запутанная ситуация, — вздохнула по-папиному Петька.
— 5 —
Петька, конечно же, не могла знать, что Денёк тоже мучился весь вчерашний день и сегодняшнее утро. Как прийти теперь в Хижину? Все будут говорить про ловушку, обсуждать. Радоваться, если всё получилось… Нет, при нём радоваться не будут. И всё из-за этого Герки! Не успел найти новых друзей, как тут же потерял…
А ещё мучился Денёк оттого, что сам эту ловушку придумал. Что же получается? Что он сам своему брату устроил ловушку? Да ещё с каким азартом! Вечером папа спросил у Денька:
— Ты чего такой пасмурный?
— Да так… — вздохнул Денёк.
Он весь вечер слонялся по квартире, не зная, чем заняться и что предпринять. Отец осторожно наблюдал за ним. Наконец усадил сына рядом с собой и сказал:
— Ну, давай рассказывай, какие думы тебя одолели. Совесть нечиста?
Денёк повздыхал, повздыхал и всё рассказал.
— М-да, история… — отец потёр пальцем лоб, будто хотел разгладить морщины. — Да, не ожидал я такого от Германа… Но если честно, сын, то и от тебя не ожидал. Ловушка, согласись, не самый честный способ даже на охоте. А Герка и его приятели не звери — люди. С людьми-то всегда можно договориться.
— Да они пытались, пап! Всё бесполезно… Как с ним договоришься, он вон какой детина.
— И всё-таки, всё-таки это как-то не по-человечески…
— А если никак по-другому? — вскинул глаза Денёк.
— Ну уж, «никак», — усмехнулся отец. — Я сам с ним поговорю.
— Сейчас?!
— Ну-у… Сейчас уже поздно. Завтра. Ты давай-ка умываться и спать.
Денёк послушно умылся, лёг в постель, но разве тут уснёшь? С одной стороны, хорошо, что папа не сегодня пойдёт звонить Щеколдиным, а то бы Герка узнал про ловушку и Бродягам тогда несдобровать (уж в этом Денёк не сомневался). Но с другой стороны… с другой стороны, скоро Герка попадёт в ловушку, которую придумал и сам сделал его собственный брат! Денёк совсем запутался, измучился и скоро уснул.
Утром он первым делом бросился к отцу:
— Пап, ну ты позвонил Щеколдиным, ты же обещал?
— Позвоню, позвоню, только попозже. Я с дядей Мишей хочу по поводу этого поговорить, а он сейчас на работе.
— Что у вас за секреты? — спросила мама.
— Так, дела мужские! — отмахнулся отец.
Когда ещё дядя Миша придёт? А ему нужно сейчас, теперь! Тогда можно было бы бежать в Хижину, сказать ребятам:
— Я всё устроил, Герка к вам больше не сунется!
И увидеть, как вспыхнут Петькины глаза, как все обрадуются. Санька, наверное, хлопнет его по плечу: «Молоток, Денёк!» А Ленка засмеётся. А сейчас? Как он пойдёт туда, ничего не сделав?
И поговорить об этом было не с кем. К Петьке идти он не решился, а больше друзей у него в городе не было. Да и нужен был кто-то, кто не знает ни Герку, ни Бродяг, кто сможет посоветовать независимо от своих привязанностей. И вдруг Денёк вспомнил: Егор! Егор из дома над обрывом! А что? Он взрослый и, кажется, умный. Пусть поможет мальчишке разобраться! Он сам говорил тогда: «Если что, приходите». Денёк крикнул в окно:
