Хрустальный ключ - Евгения Петровна Медякова
Из котловинки черпали воду для питья, а умываться, как вчера сказала Ксюше бабушка, можно только ниже мостика, у желобка.
Ксюша зачерпнула в ладони ледяную воду, плеснула в лицо, и ее обожгло холодом. Она ахнула, потом невольно засмеялась. Еще и еще раз плескала она воду в лицо, обтерла, поеживаясь, шею, помыла под струей руки, и они заледенели от ключевой воды.
Освеженная, полная бодрости, девочка вернулась к костру.
Кружка обжигающего чая, пахнущего смородиновым листом, и кусок хлеба показались ей необыкновенно вкусным завтраком Ксюша вскочила, готовая к трудному пути.
Все снова надели на плечи котомки. Посохи, хорошо послужившие в дороге, бабушка унесла за избушку и спрятала там.
— Чтобы заутро не искать новые! — объяснила она.
Перебрались через мосток и тронулись по дороге, огибающей каменную гряду.
13
Только вошли с прогалины в лес, сразу стали попадаться обширные брусничники. Столько ягод Ксюша никогда не видала.
— Поглядывай, где ягоды покрупнее. Крупную ягоду веселее брать, — сказала бабушка.
Потом посмотрела на огненный диск солнца и Ксюше велела посмотреть.
— Ты в лесу держись около меня, далеко не уходи. А на всякий случай запомни. Мы сюда шли, солнце было у нас за спиной. Днем оно будет с левой руки. А к вечеру — впереди. На Хрустальный ключ повернем — опять за спиной будет. Запомнила?
Ксюша кивнула, но сама себе дала обещание, — взрослых из виду не терять. В первый раз ведь она в этих местах!
И тут они с бабушкой разминулись.
Весело собирать ягоды, когда такое раздолье!
Ксюша отыскала место, где брусники было много, поставила корзину на землю и принялась за дело. Зоркий глаз ее все видел, все примечал. Увидела несколько кустиков с особенно крупной брусникой и подсела к ним. Взялась за обильную кисть, а глаз уже нашел рядом не хуже. Левая рука ухватилась за эту кисть, а правая высыпала ягоды в корзину.
Многие из вас, ребята, особенно кто помладше, не любят собирать ягоды в большую корзину. Ой, как скучно! Каким долгим кажется время, пока не покроется все дно в корзине хотя бы тонким слоем ягод.
У Ксюши было и терпение, и выдержка. Она и не думала, скоро или нет засыплет ягодами дно: рвала и рвала темно-красную бруснику, радовалась, что она такая крупная и спелая, и опомнилась от первого увлечения, когда корзинка без малого наполовину была наполнена отборной ягодой. А ведь корзина Ксюши была только чуть поменьше ведерной бабушкиной.
До этого девочка нет-нет и поглядывала, где мелькает белый платок Анисьи Кондратьевны и синий полушалок Матвеевны.
Набрав полкорзины, выпрямилась, оглянулась и никого не увидела, но не растерялась, еще раз обвела глазами лес перед собой и, не обнаружив своих спутниц, негромко крикнула:
— Ау-у!
И сейчас же слева отозвалась бабушка. Ксюша взяла свою потяжелевшую корзину и направилась к ней.
— Что, заплуталась? — усмехнулась Анисья Кондратьевна. — Как сердчишко-то трепыхнулось?
— Нет, бабушка! Я ведь знаю, что вы недалеко.
Коротким, быстрым взглядом Анисья Кондратьевна окинула корзину внучки, но ничего не сказала.
И опять они пошли недалеко друг от друга. Ксюша вперед не забегала, дорогу спутницам не переходила.
А бабушка, пока они еще были рядом, вспомнила вдруг:
— Мы, вот, девчонками были, поменьше тебя, все боялись, что в лесу заблудимся. А у нас в брусничниках лесина одна росла. Бурей ее с корнем вырвало, она на другое дерево и легла. Чуть ветром потянет, лесина и заскрипит. Вот мы, маленькие, все и ходим вокруг скрипучего дерева. Собираем ягоды, а сами слушаем: скрипит лесина? Скрипит! Ну, значит, еще не заблудились!
Ксюша засмеялась.
Как странно все-таки! Бабушка, такая старая, седая уж, а тоже была когда-то маленькой девчонкой. Какая она была? Как Тайка? Или вроде нее, Ксюши?
Тут попалось Ксюше местечко с брусникой, такой крупной, что она, забыв обо всем, снова заторопилась.
Бабушка и Матвеевна быстро собрали по первой ведерной корзине. Ксюша не намного от бабушки отстала. На прогалине нашли короба и Ксюшину котомку. Высыпали ягоды. Немножко посидели, выпили воды.
— Ну, как, Матвеевна, на новое место короба перенесем?
— Перенесем, ходить ближе будет, — согласилась Матвеевна.
Перенесли все имущество на другое место и снова начали собирать бруснику.
У Ксюши с непривычки поясница начала побаливать. Тогда она стала брать ягоды, присев на корточки. Вторую корзину наполнить было потруднее. Но места, где они шли, — никем не потроганы, ягоды не обобраны и будто сами собой в корзину прыгают.
К вечеру, в сгущающихся сумерках, они подходили к Хрустальному ключу. Вот и знакомая избушка и черное пятно кострища.
Над вершинами сосен Ксюша увидела тоненький светлый серп молодого месяца.
«Он будто умылся… в Хрустальном ключе», — подумала она.
Сама она тоже умылась, напилась и, с наслаждением ступая босыми ногами по траве, вернулась к избушке.
Усталость целого дня, увесистый груз, который она несла за плечами, давали себя знать. Ксюша едва дождалась, пока вскипит вода в котелке. Выпила кружку чаю и почти сейчас же уснула, свернувшись калачиком у костра.
Матвеевна поохала, посетовала на свои немалые годы, на поясницу, которая все ноет, и тоже задремала.
Дольше всех не спала бабушка. Она подкинула валежника. Пламя ярко осветило полянку, а лес, наоборот, стал еще чернее и глуше. Потом пламя стало опадать, изредка только вспыхивая; угли подернулись легким серым пеплом.
Взгляд старой женщины упал на спящую Ксюшу. И невольно вспомнился ей сын, Андрей Чердынцев.
— Эх, Андрейка, Андрейка! — припомнила вдруг Анисья Кондратьевна детское имя сына. — Вот и не стало тебя. Есть у меня и сын, и дочь. И внуков немало, все молодая наша поросль. Но от этого не меньше боль. Кого из детей ни потеряешь, для матери все горько. Вот и ребята твои… Вырастут они, выучатся. Добрые люди помогут им на ноги встать. Но никогда не увидят они отцовской улыбки, не испробуют отцовской ласки. Не пройдут по улице с гордой улыбкой, держась за крепкую, большую руку отца.
Обратный путь по болоту показался Ксюше более легким.
Анисья Кондратьевна опять шла первой. Все препятствия начались теперь в обратном порядке.
Держась за ветхие перила, выбрались на слани. Высокий кол указал поворот. Скоро будет место, где нога теряет погруженную в воду жердь.
Матвеевна плохо на себя надеется. Это видит бабушка, замечает нерешительность Матвеевны и Ксюша. Она подходит ближе к старушке.
— Вы не бойтесь. Крепче на палку опирайтесь. А левую руку протяните мне, — я помогу.
И опять идущая впереди Анисья
