Лидия Чарская - Умница-головка
— Здравствуй! Здравствуй!
Марго вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. Прямо против нее над колпаком висячей лампы сидела уже знакомая ей сорока Лоло, хлопала крыльями и повторяла одно и то же:
— Здравствуй! Здравствуй!
— Чья это сорока, ваша или старого Питера? — спросила Марго Миру. Но ответа не последовало.
Только Лоло сильнее захлопала крыльями и еще пронзительнее, еще резче закричала:
— Сладкое! Сладкое!
— Где ты, Мира? — невольно воскликнула Марго, не видя подле себя своей спутницы.
— Где Мира? Где Мира? Где Мира? — тотчас же, передразнивая ее, затвердила сорока.
Но Марго на это не обратила внимания. Она перешагнула комнату и заглянула в дверь. Рядом была другая комната, потемнее. Там стояли три узкие, скромно застланные кровати, а посреди комнаты за столом сидели те самые оборванцы в лохмотьях, которые так зверски поступили час назад с Мирой и чуть ли не до полусмерти напугали Фанни и Марго.
Сейчас они мирно сидели за столом и читали про себя по лежавшим перед ними тетрадкам. Их лица теперь казались самыми обыкновенными, и ничего злого, ничего худого нельзя было в них заметить. Но Марго, увидев людей, бросивших за час до этого Миру в воду, все же не могла не испугаться.
— Ах! — воскликнула она и замерла на пороге комнаты. Робко и тихо было это восклицание, но оно достигло до ушей сидевших за столом.
Все трое подняли глаза и с любопытством уставились на девочку.
— Вы к папе? — спросил ее самый молодой из них.
— Я… я… не знаю… — растерянно вырвалось у девочки.
— Какая крошка! — проговорил второй, — неужели отец пригласил вас на нашу работу?
— Ну, что же, она пригодится для «Гибели Миры», — серьезно проговорил третий.
— Что? — не поняла Марго.
— Ну да, тебя взяли, крошка, для «Гибели Миры».
— Как?
— Вот бестолковая девочка!
— Да разве… Мира?.. Разве она погибла? Но ведь я сама видела ее своими глазами. Вы хотели утопить ее в море, вам это не удалось… Слава Богу… Слава Богу, — бросала, точно во сне, Марго, и личико ее выражало сейчас испуг и страх.
Но чем испуганное казалась Марго, тем веселее делались сидевшие за столом.
— Ха-ха-ха! — хохотали они. — Ха-ха-ха! Недурная похвала нашему исполнению. Это очень приятно слышать, прелестная барышня, что мы хорошо сыграли нашу роль!
— Какую роль?
— Точно такую же, какую и ты будешь играть в «Гибели Миры»…
— Но я не хочу, чтобы Мира погибла! Я не хочу! — чуть не плача, лепетала Марго.
«Оборванцы» теперь просто умирали со смеха.
— Мирка! Мирка! — закричал самый младший из них, — иди сюда скорее! Твоя новая знакомая — прелесть что такое! Дурочка какая-то, не понимает самых обыкновенных вещей!
— Кто это дурочка? Кто не понимает самых простых вещей? — послышался за спиной Марго знакомый ей голос.
Она обернулась и увидела высокую фигуру и усталое лицо «колдуна».
Глава XIII
Все объясняется
— Перестаньте дразнить ребенка. Лучше займитесь новыми картинами, не снимайте бород и усов. Сейчас мы опять поработаем для нашего кинематографа.
«Для кинематографа? — подумала Марго… — Для кинематографа! Так вот оно что! Так то были не разбойники, а только актеры! А странный предмет, который я видела у них на берегу и на садовой поляне, был только аппарат для съемки картин! И как я раньше не догадалась об этом? Как не догадались все другие?»
Марго часто бывала в кинематографе и хорошо знала, как снимаются кинематографические картины. Она знала, что если они изображают вид какой-либо местности или какое-либо действительное происшествие, то этот вид или событие приходилось снимать особым фотографическим аппаратом. Знала она также, что вымышленные истории снимаются для кинематографа следующим образом. Несколько человек, одетых в подходящие костюмы, разыгрывают в подходящем месте, как артисты в театре, на сцене, сочиненную историю, и каждое их движение, каждое их действие снимается тем же особым фотографическим аппаратом. Разыгрывающим какое-либо приключение для кинематографа приходится иногда проделывать довольно опасные опыты, например, бросаться в воду, прыгать с моста, бросаться под автомобиль и т. д.
И теперь, услышав слово кинематограф, Марго сразу поняла, что не разбойники только что бросали в воду Миру, а артисты, разыгравшие вымышленные приключения девочки, которую злые люди хотели будто бы погубить.
— Здравствуй, милая детка, — продолжал между тем, приблизившись к Марго, хозяин дома, который окрестные жители называли почему-то «Замком», — я рад, что ты пришла, наконец, ко мне. Спасибо, что не поверила глупым бредням и не вообразила меня, моих сыновей и мою падчерицу Миру какими-то страшилищами. Ведь, Бог знает, что о нас говорят тут. Меня называют здесь «колдуном», а моих сыновей бродягами; между тем мы только бедные труженики, работники-артисты. Мы открыли в городе маленький кинематограф и сами готовим для него картины. Я сам сочиняю разные истории, разыгрываю их с сыновьями и Мирой и снимаю. Но это дело очень сложное, трудно найти хороших исполнителей. Приходится прибегать к хитростям. Понадобилась мне, например, большая умная собака для спасения девочки в пьесе «Гибель Миры», и я на время сманил у вас Джека. Было много возни, пока ваш Джек не привык к нам всем и не научился исполнять того, что от него требовалось. Не меньше возни было и с одной умницей-головкой, которую необходимо было заполучить нам, и которая никак не хотела заглянуть сюда. Надеюсь, ты поняла, про кого я говорю, детка?
О, да! Марго поняла, конечно, о ком шла речь и вся покраснела при этих словах.
Тот, кого окрестные жители называли колдуном, продолжал говорить, обращаясь к маленькой француженке:
— Я давно заметил тебя… А прослушав твой рассказ в лесу, решил, что ты много можешь помочь нам в нашем деле. Ребенок, переживший в своем детстве столько и так умно и хорошо умеющий передать все, мог бы быть очень ценен для нашей маленькой труппы. Я пишу для своего кинематографа интересные пьесы. В них участвуют даже дикие звери. Я поймал и выдрессировал для этой цели даже двух волков… Ну, вот ты теперь все знаешь, и я предлагаю тебе присоединиться к нам. Будешь играть для нашего кинематографа, а потом петь во время представления спектаклей. У тебя ведь чудесный голосок.
— Но, но… — волнуясь, начала Марго, — как же я уйду от Баратовых? Они взяли меня к себе в дом, приютили, как родную, а я вдруг покину их…
— Ну, это будет им не так страшно. Кроме того, подумай о себе. У Баратовых ты живешь почти из милости, а тут ты будешь честно зарабатывать свой хлеб. И если дела моего кинематографа пойдут хорошо, ты сумеешь накопить немного денег.
Марго долго думала над словами говорившего с ней человека. Она поняла, что этот человек прав, что ему она нужнее, чем Баратовым, которые держат ее у себя почти из милости.
— Да… хорошо, я останусь у вас, я согласна работать для вашего кинематографа, — вырвалось, наконец, после продолжительного раздумья у Марго к великому восторгу всех присутствующих.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава I
Новая жизнь, новые люди, новые обязанности
— У вас какое место? Третье? Пожалуйте сюда. А у вас первое? Сюда, пожалуйста. Господа, не все сразу. Пожалуйста, не все сразу!
Это говорит, обращаясь к публике, которая толпится у входа в кинематограф, маленькая барышня, проверяющая билеты, так называемая «билетерша».
Почти каждый день приходится ей повторять одно и то же, потому что публика в городе Петровске очень усердно посещает кинематограф «Звезда» господина Никуди — грека по происхождению.
Господин Никуди — не только владелец кинематографа: он сам сочиняет те пьесы, которые изображаются на экране и которые так нравятся публике, сам ставит их, т. е. показывает артистам, как и что они должны изображать, какие делать жесты и движения, сам выбирает место, где артисты должны разыгрывать его пьесы, наконец, сам, при помощи особого фотографического прибора, снимает разыгрываемые пьесы и делает ленты для кинематографа.
Жена владельца кинематографа и его три сына, 17, 16 и 14 лет, принимают участие в работе: они играют для кинематографа, изображая то разбойников, то колдунов, то воинов, то знатных людей, смотря по тому, что нужно для той или другой пьесы. А в антрактах в кинематографе «Звезда» поет маленькая, черноволосая и черноглазая девочка, поет под аккомпанемент на рояле одного из сыновей хозяина. И зрители с удивлением видят, что это та самая девочка, которая в разных пьесах выступает на экране. Но мало того: эта же девочка каждый раз, перед началом представления вместе с госпожой Никуди отбирает у публики билеты, показывает всем, где свободные места в зале, и следит за порядком.
