Юрий Томин - Восемь дней в неделю
— Какая же у вас специальность? — спросила Анна Ивановна.
— Кварцедув, — виновато сказал Сеня.
— Но это же очень редкая профессия, кажется? — спросила Анна Ивановна, обращаясь к Сене.
— Конечно, — с некоторой гордостью ответила Маргарита Николаевна. — Инженер в три раза меньше зарабатывает. Но он — инженер! Вот в чем разница. Сеня, покажи руки!
Сеня послушно вытянул из-под стола руки с толстыми пальцами, с почти коричневой, задубевшей и обожженной кожей.
— У нормальных людей такая кожа на пятках, сказала Маргарита Николаевна.
— Ты уж скажешь… — насупился Сеня.
— И скажу. Для меня Анна Ивановна все равно что своя. Мне от нее скрывать нечего.
Видя, что разговор поворачивает на дела семейные, Анна Ивановна сказала:
— Так вот, я насчет Саши… Вы не замечали у него каких-нибудь увлечений? Ведь должен он чем-то интересоваться. Не может быть так, чтобы ему все было безразлично.
— Замечала, — махнула рукой Маргарита Николаевна. — Бездельничать, от меня на кухне прятаться, от уроков увиливать — вот все его увлечения. А когда они вдвоем со своим приятелем Кузнецовым — тогда совсем хоть из дома беги. Недавно придумали новую игру: на машинке стучать. Раза три я уже у них машинку отнимала. Они ведь из школы приходят раньше, чем я с работы.
— В чем же эта игра заключается? — спросила Анна Ивановна.
— В чепухе, — сердито сказала Маргарита Николаевна. — Вот вроде этого.
Маргарита Николаевна подошла к машинке, ловко вставила лист бумаги и пальцы ее выбили две дроби: длинную и короткую. Затем лист лег на стол перед Анной Ивановной. Там было написано две строчки:
!?ъ№?§.», йхцзущкгенфэыдвлаопрёяючб
сьмти скрррржжжжммммхрррррптччччч
— Чем глупее, тем смешнее, — сказала Маргарита Николаевна. — А вот еще образец, этот я даже сохранила на случай, если будут отпираться.
Из-под телевизора Маргарита Николаевна вынула еще листок и показала его Анне Ивановне. На белой поверхности бумаги машинописными буквами «м» и «л» был нарисован профиль мужской головы с длиннющим носом.
— А вы знаете, это даже интересно, — улыбнулась Анна Ивановна. — Это — Саша?
— Нет, — сказала Маргарита Николаевна. — У моего на это ума не хватит. Это Олег. Я вот их разгоню. А Олегу вообще запрещу сюда ходить.
— Я бы не советовала этого делать, — мягко сказала Анна Ивановна. — Олег Кузнецов кое в чем Саше помогает, хотя и сам не знает об этом.
— Вот уж не подумала бы, — усомнилась Маргарита Николаевна.
— Но это так, — сказала Анна Ивановна. — Все же давайте лучше поговорим о Саше. Мне не верится, чтобы у него не было никакого серьезного увлечения.
— А как же! — неожиданно твердо сказал Сеня. — Техникой увлекается.
— Какой же такой техникой? — подозрительно спросила Маргарита Николаевна.
— Автомобильной.
— Ах, вот что! То-то я смотрю: брюки в масле, пальто в масле, дневник в масле… Спрашиваю: откуда? Молчит. Сеня, приведи его сейчас же сюда.
Заслышав коридоре тяжелые отцовские шаги, Саня юркнул в уборную. Не такой уж он был глупый. Войдя в кухню, отец услышал лишь скрежет задвижки.
— Сашка, не дури, — сказал отец, подойдя к двери.
Молчание.
— Сашок…
— Ну, чего? — отозвались из-за двери.
— Иди в комнату.
— А зачем?
— Сам знаешь зачем.
— Опять про высшее образование?
— Ну и что же, — со вздохом сказал отец. — И ничего особенного.
— Опять пилить будет.
— Ну, ну, ты на мать не очень-то, — неуверенно сказал отец. — Для тебя же старается.
— Я не просил, чтобы старалась.
— Сашка, не дури. Учительница ждет.
Поняв, что и на этот раз ему не отвертеться, Саня неохотно вылез из уборной.
— Ты с ней не спорь, — посоветовал отец. — Как-нибудь обойдется.
Когда Саня и Сеня вошли в комнату, Анна Ивановна снова подивилась тому, как похожи они друг на друга своей неуклюжестью, большими руками и виноватым выражением лиц.
— Александр, — сказала Маргарита Николаевна, — говорят, что ты интересуешься автомобилями. Как это понимать?
— А никак, — пробормотал Саня.
— Тебе известно, чем ты должен интересоваться?
— Известно.
— Чем?
— Учебой.
— А чем ты интересуешься?
Саня промолчал.
— Ты думаешь, мы тебя всю жизнь будем кормить?
— Не кормите, — мрачно сказал Саня. — Могу не есть вовсе.
Видя, что разговор снова становится чересчур уж семейным, Анна Ивановна решила повернуть его поближе к делу.
— Саша говорил мне, что он начал читать научно-техническую литературу. Ведь так, Саша?
Саня тоскливо взглянул на Анну Ивановну. «И вы туда же? Теперь вы вдвоем за меня приметесь?» — вот что можно было прочитать в Санином взгляде.
— Говорил.
— Это полезно, — согласилась Маргарита Николаевна. — Какую же такую литературу?
— «Технику молодежи», «За рулем».
— Вот, вот, — с удовлетворением подхватила Маргарита Николаевна, — Так и просидишь всю жизнь за рулем. До пенсии будешь замасленный ходить. Где эта твоя мастерская, куда ты бегаешь?
— Не мастерская, а гараж.
— Мне все равно — гараж или мастерская. Где она?
— Через дорогу.
— Так вот учти — завтра же я пойду туда — потребую, чтобы они тебя даже близко не подпускали. Гараж ему понадобился! Нужны тебе автомобили — учись. Есть специальные институты. Будешь начальником этого гаража. Будет у тебя сотня таких автомобилей!
— А мне не нужна сотня.
— Что же тебе нужно?
— Один.
Маргарита Николаевна безнадежно махнула рукой.
— Вот, Анна Ивановна, вы все сами видите.
— Вижу, — сказала Анна Ивановна. — Ну что ж, мне уже пора, нужно идти.
— Как?! — всполошилась Маргарита Николаевна. — Я вас так не отпущу. Сейчас будем чай пить.
— Нет, нет, я пойду.
Уже в коридоре, подавая Анне Ивановне пальто, Маргарита Николаевна нерешительно спросила:
— Анна Ивановна, вы, конечно, извините… Вот вы время потратили, пришли. А про оболтуса моего так ничего и не сказали.
— Сказать мне вам особенно и нечего было. А теперь, пожалуй, есть что. При Саше не стоило, а сейчас… Извините, Маргарита Николаевна, но мне кажется, не нужно запрещать Саше ходить в этот гараж. Учиться он от этого хуже не станет…
— Потому что хуже некуда!
— Хотя бы, — согласилась Анна Ивановна, — Но пока это единственное, что интересует его по-настоящему. Может быть, это и на пользу. Кто знает…
— Ну уж нет! — вскинулась Маргарита Николаевна. — У меня — девять классов, у Сени и того меньше. Нет! Хватит. Пускай в семье хоть один человеком будет.
— И все же вы подумайте, — сказала Анна Ивановна. — Автомобиль тоже требует знаний. Скоро Саша поймет, что этих знаний ему не хватает. Подумайте и приходите ко мне, в любой день. Давайте помогать ему вместе.
* * *Анна Ивановна и Олег Кузнецов сидели за партой в пустом классе. Олег вежливо примостился на краю скамьи. Вид у него был вполне безмятежный — обычный Олегов вид.
— Значит, мы договорились — разговор будет честный, — сказала Анна Ивановна.
Олег немного подумал. Выпятил губы. Шевельнул ногой. Пожал плечами. Сейчас это был другой Олег. Скажем, Олег второй — человек, которого подозревают в том, что он способен на ложь.
— А я всегда говорю честно. Вы же знаете, Анна Ивановна: в нашем классе давно уже договорились — никакого вранья.
— Знаю, — сказала Анна Ивановна. — Вы — самые честные, самые смелые, самые умные и самые веселые. Вот я и хотела с тобой поговорить о веселье. С некоторых пор оно стало меня беспокоить больше всего.
Олег третий — дипломат — наклонил голову и промолчал, выжидая, к чему все это клонится.
— Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Смотря что… — уклончиво проговорил дипломат.
— Я говорю о ваших шуточках по поводу Володи и Ани.
Олег поднял голову и посмотрел на Анну Ивановну глазами Олега четвертого — человека, искренне непонимающего, что плохого он сделал.
— А чего особенного? Ничего такого и не было. Ну, правда, Анна Ивановна. Надо мной ведь тоже смеются. Ну и что? Чихал я на это дело! Я ведь не обижаюсь. А они обижаются… Тогда, конечно, еще больше будут смеяться. Тут нужно хладнокровно… Нужно иметь железную выдержку, вот и все.
— А у тебя она есть, эта выдержка?
— Конечно, есть.
— А у них нет. Тем более что это не просто шутка, а самое настоящее издевательство.
Олег четвертый изумился.
— Почему — издевательство?! Да их никто даже пальцем не тронул!
— Ты считаешь, что издевательство — это только когда бьют? На их месте я бы тоже обиделась. Наверное, у меня нет железной выдержки.
Олег улыбнулся. Это была улыбка Олега пятого — человека, который умеет понимать шутки.
